Семейное обучение давно не является новшеством или открытием. В той или иной форме оно было доступно много лет назад: дворяне учили своих детей дома, в советское время дети-спортсмены из-за частых разъездов подолгу не посещали школу. Но сейчас эта тема начинает привлекать внимание большого числа людей и вызывает активные дискуссии, а количество детей, которых родители переводят на хоумскулинг, с каждым годом растет. Но почему даже те родители, которых привлекает домашняя форма обучения, не решаются забрать ребенка из школы и какие проявления в поведении ребенка сигналят о том, что ему в школе плохо? Я беседую об этом с Ольгой Юрковской, практикующим психотерапевтом, успешной бизнесвумен, мамой троих детей-анскулеров и автором книги «Образование для жизни. Школьная программа с пользой и без насилия», которая скоро появится в книжных.

«Если цель ребенка – пойти на мелкую госдолжность, то лучше бы ему закончить школу»

KYKY: Сколько лет вы практикуете домашнее обучение?

Ольга Юрковская: Моей старшей Кате сейчас 14 с половиной. С первого класса мы оформили ее на индивидуальный учебный план. А следом за ней через год и среднюю, Настю. Вариант хоумскулинга я выбрала скорее от безысходности. Семь лет назад в Минске не было ни одной альтернативной школы, где я была бы уверена, что моего ребенка не сломают, не задавят, не будут оскорблять и унижать.

KYKY: У детей нет желания пойти учиться в коллектив?

О.Ю.: В Беларуси система такая, что они числятся в классе и могут посещать школу, когда захотят. Только вот они приходят из школы, неприятно удивленные сравнением с учителями на курсах. Например, Кате на днях поставили «удовлетворительно» за то, что она посмела прочитать программную повесть полностью, а не в сокращенном варианте из учебника.

Аналогично и неоднократно было с Настей, когда ей значительно снижали оценки по математике за неопрятный почерк. При том, что ребенок знает 100% своей программы на уровне олимпиады и решает задачи на класс старше.

KYKY: То есть методы не изменились за последние лет 50?

О.Ю.: Что вы! У нашего поколения такого не было. Своих учителей вспоминаю только с восхищением и благодарностью. Из неадекватных была только учительница беларуского языка. Такого, что сейчас творится, мы себе представить не могли. Учитель был уважаемым человеком.

KYKY: Есть у ваших детей друзья, которые тоже учатся дома?

О.Ю.: Под нашим «дурным» влиянием многие знакомые перешли на индивидуальный учебный план (форма обучения в Беларуси, при которой возможно свободное посещение занятий – прим. KYKY). Сначала месяцами пытались учителям и директорам что-то объяснять, а потом следовали моим советам, писали заявление, и все проблемы решались за один день. Так что теперь в моем окружении это не редкость – многие дети моих друзей учатся дома и посещают те же курсы, те же кружки, что и мои дети.

KYKY: А с точки зрения практикующего терапевта, в чем разница между «школьными» детьми и «домашними»?

О.Ю.: «Домашние», как правило, не забитые. Они точно уверены, что их мнение имеет весомое значение для взрослых и что они имеют право его обосновывать, отстаивать, идти по пути достижения своих целей. А школьники понимают, что их за такие попытки накажут, унизят.

KYKY: Насколько это важно и как проявляется затем во взрослой жизни?

О.Ю.: Если цель ребенка – пойти на мелкую госдолжность в постсоветскую структуру, то лучше бы ему закончить школу. Понятно, что ни о каком чувстве собственного достоинства при работе на мелких должностях в госструктуре не может быть и речи. И ни о каком отстаивании собственного мнения. А если ребенок хочет стать предпринимателем, заниматься инновационными проектами, или это творческая личность, то, чтобы не задавить все эти задатки, лучше перейти на хоумскулинг. Но я говорю именно о нашей обычной государственной постсоветской школе. В финскую школу я отдала бы детей, не задумываясь.

Если ребенок имеет ярковыраженные лидерские качества и склонен управлять своей жизнью, организовывать ее, привык к тому, что принимает собственные решения и имеет возможность их реализовать, то не надо ему в школу. Второй тип детей – слишком чувствительные, слишком ранимые творческие личности, которые любые агрессивные унизительные принижающие послания переживают через болезни, психосоматику. Я наблюдаю за своей дочерью Настей. Если она пару дней подряд походит в школу, она физически заболевает от всех этих негативных проявлений агрессии, попыток унизить. Она художница, уже два года как ее картины продаются за деньги. Она переживает школу болезненным образом.

«Цель, которую ставит школа, – сделать так, чтобы ребенок не мешал взрослым»

KYKY: Знаю, что вы подготовили к изданию книгу о хоумскулинге. На какие вопросы о хоумскулинге она отвечает?

О.Ю.: Книга обобщает мой личный опыт о том, чему нужно учить современных детей, какие знания понадобятся им в меняющемся мире будущего, когда всю физическую работу на себя возьмут роботы, а большую часть рутины – компьютерные программы. Как нужно готовить ребенка к этому миру будущего, чтобы он был успешным, счастливым, чтобы он реализовал весь свой человеческий потенциал. В книге также будет законодательство РФ и Беларуси в этой сфере и мои технические идеи о том, как можно организовать домашнее обучение с точки зрения удобства родителей и детей.

Я считаю, что вне зависимости от формы обучения, та часть книги, которая рассказывает о необходимых ребенку знаниях, умениях и навыках, и о том, к какому будущему нужно быть готовыми, будет полезна всем родителям, по той очевидной причине, что не важно, где ребенок учится, ему еще жить и жить. Кроме того, родители школьников тоже нанимают репетиторов, оплачивают курсы, различные детские кружки, секции, лагеря, пытаются организовать поступление в подходящий вуз.

Хочу также порекомендовать несколько сайтов, где можно узнать о хоумскулинге и найти единомышленников по городам: это familyeducation.ru и freeedu.ru и сообщество в ЖЖ freeedu.livejournal.com.

KYKY: Ваша статья «Развенчание мифов о необходимости школы» на Снобе набрала почти полмиллиона просмотров. Под вашим анонсом о выходе книги за сутки отметились больше 10 тысяч человек. Эта тема цепляет огромное количество людей, но при этом забирать детей из школы решаются немногие. Почему так?

О.Ю.: Потому что не так много родителей несут ответственность за свою собственную жизнь и не хотят вешать на себя еще и ответственность за обучение ребенка – они считают, что сломаются от такой нагрузки. Это не столько вопрос денег, сколько вопрос того, что в школе ребенок находится в камере хранения под присмотром. Далеко не все родители готовы доверять своим детям, зная, что ребенок врет, не выполняет обещания, не делает то, что обязан, они обоснованно опасаются, что ребенок без присмотра будет заниматься чем-нибудь, что их не порадует. А для того, чтоб организовать присмотр, нужны ресурсы и материальные и интеллектуальные. Это первая часть проблемы.

Вторая часть проблемы состоит в том, что люди опасаются реакции родственников, социума, агрессивных комментариев, которые я сотнями удаляю. 10 000 человек написали: да, мы хотим книжку, а несколько сотен написали оскорбления и обвинения в мой адрес и в адрес моей дочери. И так происходит под всеми статьями на эту тему. Так что я вполне понимаю этих мам, которые не хотят выслушивать подобные упреки. Хорошо, что сейчас ситуация меняется, но такие комментарии – по-прежнему не редкость.

Для того, чтобы решиться на хоумскулинг, нужно окружение, которое уже решилось. Когда люди, никогда не слыхавшие про хоумскулинг, общаются с моими детьми, они изумляются, что никогда не видели таких социализированных, свободных, раскованных детей, которые не боятся взрослых и умеют с ними хорошо и грамотно общаться. То же самое мне говорили руководители летних лагерей. Коммерческих, конечно. Вожатые санаториев звонили и жаловались, что мои дети, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте, шли на кухню и объясняли поварам, что они любят, что они не любят, что они будут есть, чего не будут, и повара им индивидуально выдавали еду. Таких проявлений в мелочах сотни. И когда люди видят эти проявления, спокойное достоинство, а не истерики, видят разумные аргументы и встречные предложения они тоже так хотят, чтобы их дети вели себя вменяемо, соблюдая баланс между забитостью и развязностью, и считались с чужими интересами, решая свои задачи. В школе привить такое невозможно, так как нет цели – научить детей решать свои задачи. Цель, которую ставит школа, – сделать так, чтобы ребенок не мешал взрослым.

Как учить детей на хоумскулинге

KYKY: Мне кажется, характер ваших детей – это скорее результат вашего правильного воспитания. Каждый ли родитель сможет развить такие проявления в детях?

О.Ю.: Несколько десятков лично знакомых мне людей: это мои подруги, клиентки, пришедшие на консультацию, мои подписчицы – после множества сомнений и размышлений приняли решение забрать детей из школы. Они заметили, что пока ребенок учился в обычной школе, были проблемы с его учебой, с его здоровьем, но когда его перевели на семейное обучение, все эти проблемы достаточно быстро исчезли и ребенок начал себя вести намного более приятно для родителей. Причем исключений я не знаю, если родители понимали про полгода «расшколивания» (период времени, во время которого недавний школьник не испытывает интереса к знаниям, приверженцы анскулинга считают, что на это время его нужно оставить в покое – прим. автора). Это единственная проблема, с которой сталкивались родители, – саботаж учебы по типу «вызубри учебник». Все остальное менялось у всех детей без исключения. У нас больше нет оснований полагать, что мы отдаем ребенка на семь часов в школу, и это никак на него не влияет. Есть разница – пойдем мы кочегарами работать или в айтишную компанию? Безусловно. Через год наше место работы и окружающие нас люди очень сильно на нас повлияют. В первом случаем мы будем пить и разговаривать матом, во втором – сидеть по выходным и вечерам за компьютером и удивляться, что есть жизнь вне интернета. У ребенка психика еще более восприимчива и влияние социума еще сильнее.

KYKY: Большинство родителей представляют себе хоумскулинг как необходимость постоянно быть рядом с детьми, грубо говоря, вести все уроки своими силами, а у вас успешный и затратный по времени бизнес. Как вам удается совмещать? Как вы организуете детей?

О.Ю.: Один месяц в году летом – дети сами выбирают, когда именно – они учатся на курсах «Учебник за месяц», где проходят учебники по математике, русскому и английскому языку на год вперед. Благодаря этим курсам, они могут сдать любой предмет экстерном еще в сентябре.

По остальным предметам вроде истории, географии, биологии им нужно просто прочитать и пересказать учебник. Для этого достаточно навыков скорочтения и запоминания. И то, и то развивается на курсах, которые мои дети прошли еще в начальной школе.

KYKY: То есть вы сами детям школьную программу не преподаете?

О.Ю.: Зачем мне преподавать школьную программу, если есть репетиторы и курсы, где это сделают намного качественнее, быстрее и интереснее. У меня школьная программа сводится к разговорам типа: «Мам, ты физику знаешь?» – «Ну да. Если тело, погруженное в жидкость через полчаса не всплывет, значит, оно утонуло. Эту физику что ли?». – «Нет, не эту, про кинетическую энергию!» – «О, такую тоже знаю! Большинству людей, чтобы двигаться вперед, необходим хороший пинок сзади». – «Ха-ха-ха! Не, мам, ну помоги мне решить четыре задачи!» – «С ума сошла что ли, какие четыре задачи? Я тебе всю физику, что помню, уже рассказала». Ребенок после такого разговора понимает, что развести маму на решение четырех задач не удалось. Придется потрудиться и решать их самостоятельно.

KYKY: А в остальное время они занимаются тем, что им нравится?

О.Ю.: Да. Они у меня сейчас на брейк-данс пошли учиться, я в шоке. Надеюсь, что им скоро это надоест. Но вот что-то старшая соревнование за соревнованием выигрывает, даже международные. Поэтому я стараюсь закрывать глаза, не смотреть видео и прошу их никакие элементы мне не показывать, чтобы мне не было так страшно за них. А до этого занимались таким чудесным видом спорта – шахматами. Катя чемпионкой Минска была в свое время, и я надеялась, что подростковый кризис мы переживем за шахматным столом. А теперь у меня две надежды: что им надоест и что они ничего себе не сломают. Можно было бы, конечно, запретить им заниматься, но это полностью противоречило бы моим педагогическим принципам. Так что приходится страдать.