Как я поселилась в заводском общежитии

Боль • Анна Логаш
«В пролетарском интернате главное – не быть нюней. Общага – она как тюрьма: показал слабину – попрощайся со спокойным существованием. Тебя сломают, вещи выбросят, а забытое на кухне моющее средство выльют до последней капли». Пока мы сетуем на съемные двушки и их хозяев, Анна Логаш решает квартирный вопрос радикально – платит за комнату в общежитии одного из заводов.

Год назад, устав от жадности квартирного хозяина, я переехала в общежитие градостроительного предприятия Минска. Завод оказался гостеприимным и заселял не только своих, но и чужих: учителей из подшефных школ, милиционеров, пожарных и медсестёр района. Я тоже получила на полуптичьих правах койко-место и была рада до умопомрачения, что больше не придется ежемесячно платить пару сотен долларов.

Двадцать человек на один блок с общей кухней

Первое, что я увидела уже на крыльце общаги, был милицейский «бобик», куда служители закона заталкивали пьяного деда. Дедуля отбивался, матерился и жаждал продолжения банкета. Затем я познакомилась со своей соседкой – женщиной лет пятидесяти. Она впала в ярость от перспективы делить 12 квадратных метров с малявкой вдвое младше и отказалась уступить полку в шкафу. Пришлось идти к заведующей и выпрашивать другую сожительницу. Узнав об этом, тетя выбросила мои пожитки в мусоропровод.

Позже я узнала, что карма её таки настигла: мадам заселили в комнату на троих, где места так мало, что приходится выходить в коридор, чтобы подумать.

Я попала в заколдованное место, где время остановилось в 80-х: примерно тогда же, когда был проведен последний капитальный ремонт. С тех пор, как я перевезла сюда вещи, меня окружают скрипучие полы, прогнившие стены, грязь, плесень по углам и вездесущий советский коллективизм. Соседи, человек двадцать на один блок с общей кухней, двумя душевыми и тремя сортирами, вовсю косплеят песню российской группы 90-х Дюна «Коммунальная квартира»: «по утрам гремят посудой, собирается братва», а вечером «концерт заводит наша дружная семья». Такой образ жизни вынуждает отрастить зубы и с боем отстаивать право на личное пространство.

«Архитектор общежития мечтал, что через пару лет наступит коммунизм и всё станет общее»

До того, как я заселилась в общагу, мои представления о пролетариате базировались на словах Карла Маркса и Владимира Ильича. Ну, вы знаете: «передовой класс всякой промышленной страны», который даст сто очков форы офисному планктону. Но, как оказалось, нынешний пролетарий не желает поднимать революцию. Наоборот, он первейший союзник текущего государственного строя – в основном из-за своей инертности. Рабочий класс чихать хотел на саморазвитие и эволюцию. Его больше волнует, что сегодня положить в кастрюлю или налить в стакан.

Фото: Mark Cohen

Еще одна проблема – скученность и, как следствие, грязь и жизнь на виду. Справедливый советский режим заселял своих рабочих в помещения, смахивающие по метражу на собачью конуру. Каждый миллиметр пригодного для проживания пространства заполняется вещами, и в результате комната напоминает то ли склад, то ли тюремную камеру. В пользу последнего говорит отсутствие личного пространства: соседи переодеваются и проводят гигиенические процедуры друг перед другом.

Думаю, архитектор общежития мечтал, что через пару лет наступит коммунизм, и всё станет общее. Ничем другим не могу объяснить его решение сделать комнатки тесными, потолки низкими, а стены – звукопроводящими. В таких условиях понятие интимности исчезает – быт поневоле выставляется напоказ вместе с нижним бельем, что сушится на веревках над раковинами. Каждый звук слышен в коридоре, и потому мы с соседями хорошо знаем друг друга – даже слишком хорошо. Когда каждое твое действие становится предметом обсуждений – начиная выбором обеда и заканчивая сексуальными предпочтениями – личная жизнь превращается в ток-шоу Малахова.
Если вначале повышенное внимание к моей персоне раздражало, то с течением времени соседи стали мне как члены семьи – люди, с которыми ты вынужден делить кров, но мечтаешь о самостоятельной жизни. Вынужденное зло.

Секс-вечеринки и песни из мультфильмов Диснея

Чтобы жильцы общаги не ударились в разврат, лица женского пола заселены в левый корпус, лица мужского – в правый. За порядком следит вахтерша, запирающая входные двери на ночь. Так как бог создал меня с вагиной, большинство моих соседей – женщины. Исключение составляют семейные пары, где мужья настолько привыкли к коллективизму блока, что разгуливают по коридору в трусах.

В восьми комнатах блока проживают следующие типажи: две закадычные подружки за 40, пара любительниц гулянок, семья с ребенком и бабушкой, молодожены и мужик с перфоратором. Для флеш-рояля не хватает только запойного алкоголика. Он проживал здесь ранее, но отправился на «химию».

Фото: группа ТРИВА

Большинство моих соседей – адекватные люди. Не то, что жильцы других этажей. До сих пор помню леденящие душу истории знакомых об умершем в общем сортире дедушке; пьяной сожительнице, которая мочилась на ковер или тетке, мывшей интимные места в раковине. Мне в этом плане повезло. В нашем умывальнике половые органы моют лишь гости любительниц вечеринок. Накануне за стеной слышится бас и заливистый женский смех. Затем наступает тишина, прерываемая стонами, после чего мужчины идут совершить омовение под струйкой воды. На следующий день в той же раковине моют лицо и ноги.

Мать семейства (с бабушкой и ребенком) засовывает ступни под кран и намыливает их хозяйственным мылом. Дочь – пухлая малышка – стоит рядом и напевает песни из мультфильмов Диснея. Не люблю Дисней. Вы бы тоже не любили, если бы просыпались каждый день под тему из «Короля-льва» и «Русалочки».

Мужик с перфоратором

Их отца я никогда не видела. Только женщин, которые приходят в махровых халатах на кухню и жарят ужасно вонючие котлеты. Вообще, с мужским полом у нас в блоке не сложилось. Муж из пары молодоженов проводит два дня дома и два месяца – на шабашке в Москве. Посетители веселых девиц, удовлетворив свои потребности, исчезают до следующего раза. Закадычным подружкам за 40 достаточно крепкой женской дружбы (if you know what I mean). Единственный, кто смог удержаться в этом девственном месте, – мужик с перфоратором. Из ночи в ночь он сверлит бетон, и звук дрели отдается эхом во всех уголках здания.

Раньше существовало правило, по которому проживающий более десяти лет получал право пожизненного владения койкой.

Так как общежитие скоро отметит полвека, многие жильцы к заводу никакого отношения не имеют. Например, темнокожая девушка из Африки, что курит на лестничной клетке, устремив невидящий взгляд в окно. Или моя соседка по блоку – бизнес-вумен, торгующая косметическими плацебо. Как мне рассказали сплетники, она решила сюда заселиться, чтобы накопить средств на собственное жилье. Но, честно говоря, мне все равно. Лучше «левый» человек с нормальным воспитанием и социальными навыками, чем родной алкоголик, блюющий в коридоре. В отличие от пролетариата, бизнес-вумен неизменно опрятна, говорит на правильном русском с сексапильным придыханием и никогда не показывается на общей кухне. Картину портит лишь ее собачка, гадящая где ни попадя. Но кто из нас безгрешен?

Фото: Bruno Barbey

Каждый из этих людей по отдельности нормален. Но вместе они превращаются в ночной кошмар, который вторгнется в вашу жизнь и отнимет и без того крошечное личное пространство.

В этом есть свои плюсы: например, воспитание духа и пополнение словарного запаса. Допустим, если раньше я стеснялась даже сделать замечание чужому человеку, то теперь свободно крою матом мужика с перфоратором, когда он заводит свою песню в будни, или кричу на гостей соседок, ворующих мое нижнее белье с веревок в «умывальнике». Мимикрирую, короче.

Мораль в том, что в пролетарском интернате главное – не быть нюней. Общага – она как тюрьма: показал слабину – попрощайся со спокойным существованием. Тебя сломают, вещи выбросят, а забытое на кухне моющее средство выльют до последней капли. И потому общежитие – отличная школа жизни. Если ты выжил в заводском гетто, значит тебе больше ничего не страшно.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Главврач белорусской сборной по теннису: «Мы ещё летом рекомендовали спортсменам отказаться от милдроната. Надеюсь, они нас услышали»

Боль • Ольга Родионова

Спортсмены из России и Украины попались на употреблении милдроната. Теннисистке Марии Шараповой допинговый скандал может стоить карьеры. А белорусские спортсмены до сих пор вне подозрений! Главный врач нашей теннисной команды Павел Малашевич рассказывает KYKY, грозят ли дисквалификации белорусам, что вообще за препарат такой — милдронат — и кто настоял на том, чтобы его запретили.