Я пыталась договориться на встречу с Александром трижды. Первый раз он был смертельно пьян. Потом оказался на сутках в милиции. Когда я позвонила в третий раз, его уже выпустили, забрав все деньги, которые удалось собрать – 35 рублей. Деноминированных.

«Они сказали, что за питание. Никогда раньше такого не было, видимо, что-то поменялось у них там! Дали мне квитанцию. Я ее выбросил. Зачем она мне нужна?..» – объясняет причину своего безденежья мужчина. Разговаривать с ним непросто, разобрать путаную речь удается не всегда. Но после часа общения с Александром я ему поверила: тому, что ему надоело просить подаяние на улице, что хочет найти работу и наладить свою жизнь. Вот только не уверена, что смогла убедить его в том, что вскрывать вены в знак протеста – лишнее.

– Зачем вы режете себе вены?
– В знак протеста против нашей красной страны! Против ментов и их произвола! Чего они меня гоняют?
– Кто вам зашивает раны?
– Еду с ментами в больницу. Потом – в отделение, и иду на сутки.
– Но вы же понимаете, что вас с такими руками не возьмут на работу?
– Это почему?
– Да потому что вы работать не сможете. У вас совсем свежие раны.

За время нашей беседы Александр несколько раз закрывает глаза от боли, а потом просит денег на мазь.

– Но я же протестую! Что мне, по помойкам шариться? Нет, не по мне это!
– Вам нужна работа и жилье! Своими протестами и ранами на руках вы только хуже делаете.
– (Долго молчит) Наверное, ты права. Да, нужно искать работу. Может, ваше СМИ мне поможет? Надоело так жить…

«Голодать я не мог, приходилось красть»

Александр Кутас родился в Минске. Недавно ему исполнилось 54 года. Образования не получил. На вопрос, кто он по специальности, говорит: «Я все могу. Я мастер на все руки. И маляр, и штукатур, и кровельщик, и опалубщик. Не учился нигде. Жизнь научила. У меня 10 классов. После школы учился в 24 минском училище, бросил. Работал на заводе «Спецавтоматика» в должности техника».

Родители Александра жили в самом центре города, на улице Коммунистической. Потом эту квартиру разменяли: мать жила с отчимом на Волгоградской, а отец – на Орловской. С работы Александр ушел в 18 лет и вскоре первый раз сел за кражу. На улице оказался в 19. С того времени жил в тюрьмах, в Новинках (диагноз – суицид) или у сожительницы. Но та умерла от болезни во время одной из его отсидок. С тех пор Александр бродяжничает.

Он рассказывает, что когда «пошел на особый режим как вор-рецидивист», его автоматически выписали из квартиры. К тому времени родители умерли, а квартиры не были приватизированы. Так Александр остался без жилья. «Вышел из зоны, прописаться негде. А раньше как было? Не работаешь, значит, тебе вешали другую статью. Чтобы не попасть снова, нужно было продержаться три месяца, а я не могу быть голодным все это время, вынужден был красть по мелочам, чтобы что-то поесть», – объясняет собеседник свои многочисленные отсидки. Всего он сидел 12 раз, в общей сложности провёл за решёткой почти 21 год. Последний раз вышел из тюрьмы три года назад. И больше не хочет воровать и возвращаться в тюрьму. Просит на улице, надеется найти работу.

– Почему вы не работали все это время?
– А куда я пойду без прописки? В то время никуда не брали. Сейчас я пробую искать работу через интернет. Да хоть кем: подсобником, грузчиком. Какая разница? Главное, чтобы была работа и жилье. Что мне, всю жизнь с кроликом сидеть и попрошайничать?..
– Откуда у вас кролик?
– Нашел на улице.
– Да ладно!
– Честно! Я раньше котика и морскую свинку находил. С ними просил. Представь: котенок подбегает к свинке, обнимает ее за бока и начинает мыть! Я никогда такого не видел. Сейчас вот кролика нашел. Буся. Мой маленький. С ним прошу. Ему полтора месяца всего. Наверное, мне из-за него и дают деньги и еду. Он мне два телефона купил, люди помогли оформить сим-карту, в интернете сижу, работу ищу.

Декоративный кролик Буся живет неплохо: на собранные деньги Александр покупает ему капусту, морковку, яблоки, орешки, семечки, чистую воду. А летом и травки хватает. «Я только за счет его и живу», – говорит Александр.

«При родах Лаура умерла, а сын Денис прожил две недели»

Александр нехотя делится причинами своего асоциального положения, из-за которого первый раз оказался в тюрьме. Звучит эта история как грустная сказка. «Мне было тогда почти 17 лет, ей – почти 14. Лаура. Дочь начальника уголовного розыска Минска. Мы встречались, и так получилось, что она забеременела. При родах умерла. Сын Денис прожил всего две недели... Я бросил работу, мне было все до лампочки, она стояла у меня перед глазами все время, о сыне думал, Дениске... Было чувство безысходности, хотел забыться. Начал пить. А потом первый раз украл и сел на три года».

Когда Александр вышел из тюрьмы и пришел к матери, чтобы она его прописала, она его выгнала. И он – гордый – ушел в никуда.

У Александра нет паспорта. Говорит, что не хочет его делать «за свои копейки». На вопрос, почему он не обратиться в ночлежку на Ваупшасова, он только недовольно хмыкает. «Я поднадзорный Екатерины Павловны в центральном РУВД. Она меня хотела прописать в милицейскую квартиру, я приехал, а мне дверь никто не открыл. На этом все и кончилось. Как я жил на улице, так и живу».

«Хочу жить в семье, а не сидеть в лагерях»

Александру надоело скитаться, и он решил обратиться к беларусам. Написал табличку: «Я хочу работать, жить в человеческих условиях, в семье, а не сидеть в лагерях». Бездомный надеется, что неравнодушные люди помогут ему найти работу и обзавестись своим углом.

Но путь с социального дна неблизкий и нелёгкий, и, что важно, – это как раз тот случай, когда спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Без железной воли и желания завязать с прежней жизнью ничего не получится, ведь «бомжевать» гораздо проще, чем добиваться чего-то своим трудом.

Александр признался, что ему предлагают устроиться жить в монастырь в Жировичи. Но он не соглашается. «Не хочу работать ни за пайку, ни за молитву! Я хочу работать и жить нормально, по-людски».

Номер телефона бездомного Александра есть в редакции KYKY.