Сразу оговорим: уход от «карательных» к «профилактическим» проверкам не означает, что никто ни за что не будет отвечать. Вопрос как раз в том, кто будет отвечать, в какой мере и за что. Я крайне скептически отношусь к предлагаемым нововведениям, но не потому, что идеи мне не нравятся: слабо представляю, как их будут применять в уже существующей системе контроля. Давайте по порядку.

Насколько реально уйти от плановых проверок

Пункт «упразднение ведомственного контроля и уход от системы плановых проверок, к системе выборочных проверок, проведение которых в отношении предприятия возможно только при наличии комплекса оснований (например, при выявлении неоднократных нарушений)» – хорошее предложение. Но как его собираются выполнять, если даже на встрече, где обсуждался проект, Лукашенко сначала согласился, что нашим предпринимателям нужно меньше контроля, а затем начал говорить про выполнение плановых показателей. То есть мы уходим от плановых проверок, но «план будьте добры выполняйте». Где логика?

На деле, одна из статей формирования бюджета Беларуси – штрафы. И немалая: в 2017 году она составила 0,74% всех доходов. «Штрафной бюджет» в десять раз больше расходов на жилищно-коммунальные услуги и строительство и в два раза больше расходов на охрану окружающей среды. Всем известный факт: 99% приходов контрольных органов на предприятие заканчиваются штрафами. И не из-за того, что руководители нормы не соблюдают: просто проверяющие цепляются абсолютно ко всем мелочам.

В моей практике был случай, когда проверка пришла в связи с ликвидацией компании. Все документы были в идеальном состоянии. Но «контролеры» не могли закрыть предприятие «со справкой». Они нашли несоответствие в книге учетов и доходов. Этот документ обычно составляется по утвержденным государством формам, вести его можно в специальной программе, которая просто заполняет строки и графы в книге. Так вот, по госнормам, условно, в этой книге в третьей графе должна быть информация о содержании операции, а в четвертой – о названиях документов по проводимым операциям. В нашей книге программа, грубо говоря, переставила эти графы, две колонки были перепутаны местами. Это в ходе проверки выявили и выписали штраф. Самый маленький из существующих, но штраф.

По поводу ухода от плановых проверок – здесь тоже много подводных камней. Иногда наши контрольные ведомства занимаются так называемым мониторингом. Например, смотрят заявленную заработную плату, которую обещает компания в своих вакансиях, потом запрашивают информацию в фонде социальной защиты населения, куда каждое беларуское предприятие отправляет сведения, сколько и кому начисляло денег, и сверяют эти цифры. Однажды в 2014 году в мою фирму пришла налоговая с распечатками вакансий за 2009 год и вопросом о зарплате в конвертах. Их не волновало, что почти пять лет прошло, что два кризиса в стране случилось, что зарплаты уже много раз падали и росли. Говорили, мол, на вас поступила анонимная жалоба. Учитывая, что найти информацию об этих вакансиях можно было разве что в кэше, слабо верилось в «донос». Тем не менее, руководителю и всем сотрудникам, которые в тот момент были в офисе, пришлось писать объяснительные о том, что зарплату им выдают официально и на карточку. Хотя визит налоговой даже не был официальным и никаких документов после него компания не получила. При этом все проверки контролирующих органов в Беларуси строго регламентированы. Например, всегда должно быть предписание, на основе чего вас проверяют и время, за которое вы сможете подготовить нужные документы. Мониторинг же – это предложение, от которого нельзя отказаться.

Даже если мы официально уйдем от плановых проверок, они все равно будут. Наш комитет госконтроля делит компании на три вида в зависимости от «риска совершения правонарушений»: повышенный, средний и низкий. Во-первых, если внимательно прочесть причины, по которым компания может попасть в группу с «повышенным риском», можно понять, что практически все фирмы легко могут там оказаться. Во-вторых, сегодня налоговая имеет доступ практически ко всем счетам в местных банках, даже физических лиц. То есть налоговики нечасто запрашивают у банкиров информацию о счетах, чтобы, наверное, не столкнуться с ответом «банковская тайна». Хотя банки все равно обязали выдавать информацию по запросу соответствующих органов, то есть «банковская тайна» в нашем государстве – понятие весьма относительное.

Налоговики самостоятельно мониторят интересные им транзакции и видят, кто и куда, сколько денег перевел или получил.

Вдобавок к этому банки оповещают налоговую о подозрительных операциях. Например, у компании было около тысячи переводов, но два из них – конкретный вывод денег. Банковский сотрудник сообщает об этом в налоговую и, помимо компании, на которую поступила жалоба, в группу «повышенных рисков» попадают все контрагенты, с которыми она работала, и всех их могут пойти проверять.

Исправил нарушения – не получил наказание

Пункт «сменить характер проверок с карательного на профилактический. Чаще проводить мероприятия технического характера. В случае устранения предприятием выявленных нарушений в установленный срок меры ответственности не применять». Идея очень хорошая.

Сейчас у нас действует негласное правило: без штрафа все равно не обойдется, нужно соглашаться на первый, минимальный.

Ибо идеально все равно не будет: если нарушения не найдут быстро, будут «рыть», пока не обнаружат не поставленную подпись на бланке, или даже поставленную, но, условно, на строку выше необходимого. У налоговой есть план по штрафам. Как все происходит сейчас: приходит, например, пожарная служба, видит, что где-то что-то не так работает – и сразу лепит штраф. А потом еще раз приходит, смотрит, исправили ли, если нет – снова штраф. Лучше бы эти деньги шли непосредственно на устранение ошибки. Поэтому, если действительно будет действовать правило, когда «котролеры» указывают на ошибку и дают компании время на ее устранение – это прекрасно. Право на ошибку должно быть у всех. Но в нашей стране, начиная уже со школы, не дают его. То есть тебя еще никто ничему не научил, но уже требует, чтобы все было идеально. В общем, норма хорошая, но как ее реализуют на практике – пока неясно: а будет ли этот «установленный» срок адекватным и достаточным для устранения?

Пункт «контрольные органы не смогут проводить проверки по материалам, находящимся в производстве правоохранительных органов, до возбуждения уголовного дела» . Очень неоднозначная мера: такое чувство, что они просто поменяли слова в этом пункте. Я слабо себе представляю ситуацию, в которой сначала возбудят уголовное дело, а уже потом начнут проверку: чем следователи руководствоваться будут? Хотя, в случае с травмой или смертью сотрудника такой вариант возможен, но если дело касается других случаев… Заметили в банке нарушение и сразу передали дело в следственный комитет? Учитывая, что у нас следователей тоже не награждают за оправдательные приговоры по уголовным делам, мало в такое верится.

Поумерить власть контролеров

Пункт «ввести ответственность «контролеров» за необоснованные предъявления требований к субъекту хозяйствования или проведение проверок в нарушение требований законодательства. Налагать ответственность будет и прокуратура, и Комитет госконтроля». У меня профессиональная деформация: считаю, что лучше посчитать, что ты должен больше, чем есть на самом деле – эдакий профессиональный пессимизм. Поэтому в это нововведение я не верю от слова совсем. Во-первых, по-хорошему это требование у нас и так есть, просто оно не сформулировано в одном пункте, а разбросано по административному кодексу, нормативным документам и так далее.

Но для того, чтобы «котролеры» действительно несли за свои действия ответственность, в стране должны быть независимые суды. Много у нас таких? Нет.

По факту, вся судебная власть сейчас завязана на президенте: даже самые «мелкие» судьи назначаются по его предписанию. Исполнительная власть полностью контролирует судебную, именно поэтому сложно вспомнить дела, где бы признали вину государственного чего угодно. Судьи просто без работы не хотят остаться. Второй момент: самый высший орган контроля деятельности предпринимателей – комитет госконтроля. Если пожалуются на него, кто будет проводить проверку? Прокуратура – не имеет полномочий. Круг замкнулся.

Пункт «сократить перечень контролирующих (надзорных) органов и сфер их деятельности. Полномочия на проведение проверок будут сохранены у 28 из 39 ведомств, наделенных сегодня этим правом, а число сфер контрольной деятельности снизится с 178 до 106». Очень неплохое предложение. Сейчас с проверками приходят все, кому не лень, и часто ведомства пересекаются между собой и требуют для контроля схожие документы. Единственно, у нас каждое закрытие перечня госорганов заканчивается созданием нового. Вспомните, когда сократили следственный аппарат, в стране появился следственный комитет. Поэтому не удивлюсь, если из этих 11 ведомств сделают отдельный контролирующий орган, который будет исполнять те же функции. То же самое со сферами контрольной деятельности. Есть подозрение, что их просто обобщат. Сейчас с проверками приходит санстанция, минздрав, минприроды и так далее, их же просто могут объединить под одно название. Конечно, если все сделают нормально, будет очень хорошо.

Пункт «лишение «контролеров» возможности приостанавливать деятельность предприятий. Решение, останавливать работу компании или нет, будет принимать исключительно ее руководитель на основании рекомендаций проверяющих». Очень логично предоставить руководителю самому решать этот вопрос. Сейчас мало того, что приостанавливают деятельность, еще и штраф выписывают. А из каких денег его платить – не говорят. Плюс, бывают случаи, когда производство прикрывают из-за пустяков типа неработающих пожарных извещателей. Если речь про компанию, у которой отлажен непрерывный технологичный процесс, даже один день простоя принесет ей огромные потери. Считаю, руководитель должен сам оценивать риски и здраво смотреть на ситуацию: если у него человек умер, конечно, лучше приостановить деятельность до выяснения обстоятельств, но если просто что-то вышло из строя, убытки терпеть не стоит.

Вместо эпилога

Наши чиновники много говорят, пишут и предлагают. Причем часто посылают на одобрение действительно хорошие идеи, которые впоследствии извращаются. Мне кажется, все дело в том, что в структуре нашей исполнительной власти появились молодые сорокалетние люди, которые живут с незакостеневшими советскими номенклатурными понятиями. Они понимают, что существуют уже в другом мире и выдают хорошие, полезные предложения. Вопрос в том, как сильно их позже перечеркнет очередной указ президента. А с другой стороны, у нас очень строгие законы, которые компенсируются необязательностью и выборочностью их исполнения.