Экстрасенсы – актеры
Сразу скажу, что вся «Битва экстрасенсов» – это классический спектакль. Ни одного экстрасенса там нет и близко. Но когда происходит съёмка, ни у кого из участвующих нет ощущения имитации: все активно изображают, что это правда. Но российской «Битве экстрасенсов» верят – думаю, это вопрос класса режиссеров. В Киеве хорошие ребята, но все очень молодые. Их тянет на самодеятельность. В хорошо поставленном шоу реплика за репликой должна быть прописана. Здесь же [в украинском шоу «Битва экстрасенсов»] давалось только общее направление, не было цельного сценария «от» и «до», все на импровизациях.
Тут есть куча штатных сценаристов: молодые девочки – не писатели, и даже журналистского образования не имеют. Они приглашают технических консультантов, как я, в свой офис, где им надиктовывают то, в чем нужна помощь. Сразу объясню: есть разные разделы. Есть такой, когда «экстрасенсы» кого-то ищут, выезжают на место. А есть студийный, когда по физическим явлениям их просят рассказать, что происходит на самом деле. То есть продемонстрировать свои экстрасенсорные способности лабораторно. В лабораторных постановках нужна помощь физика. Я диктовал девушкам в офисе технический текст. Они сразу его переводили на украинский язык с помощью онлайн-переводчика. Несмотря на то, что в эфире все говорят по-украински, мало кто его знает – в шоу это на уровне большой показухи.
Экстрасенсы всегда находились отдельно, вне доступа для других. На съемках у них был отдельный вагончик. Был случай, я заглянул к ним, а они сидели в карты резались. Все иностранцы, якобы, а сидят в дурака играют. Они получают хорошие гонорары за съемки, как актеры.
«Они хорошо платили – около тысячи гривен порой за съемку»
Попал на шоу я так: дирекция программы обратилась в Институт физики в Киеве. Нужно было консультировать их по физическим эффектам: как и что работает, как оформить, что сделать. Я на тот момент был уже довольно известным писателем, меня туда и «отфутболили». Коллеги-физики громко смеялись.
Но один мой приятель и коллега Миша Васнецов, правнук знаменитого художника Васнецова, как-то принимал участие вместо меня, потому что я в тот день не мог.
Я пошел туда, конечно же, чтобы денег заработать. Они хорошо платили, около тысячи гривен порой выходило за съемку – это была треть моей месячной зарплаты. Жена поддержала. С 2011 снимался в пяти-шести передачах. Обычно сначала называли сумму, а за какое время снимут – это уже их дела. В основном я был техническим консультантом, но в некоторых передачах выступал как эксперт, который оценивает действия экстрасенсов. Естественно, после первой же съемки я понял, что все это актерская игра. И так, друг другу подыгрывая, все дальше и работали.
«Хотели снимать в лаборатории, но начальство Института уперлось, что это шарлатанство»
Из дирекции передачи как-то позвонили: «Мы тут узнали, что есть такой эффект: если на пластину металла (мембрану) насыпать песок, потом по ней водить смычком, то песок выстраивается определенным образом. А как сделать, чтобы мы воздействовали на мембрану звуками речи какого-нибудь политика, образовывалась фигура, а экстрасенсы смотрели на эту картинка, и угадывали, кто говорит?» По правде говоря, работать так оно и не могло: звуков слишком много, а нужна одна чистая нота. Поэтому на мембрану просто налили клей, и песок в определенных местах, приклеиваясь, «делал узор».
Меня посадили в отдельную кабину, я слышал и то, что говорит экстрасенс, и то, что крутилось в ролике. Потом должен был оценить: угадал – не угадал. Меня, конечно, потрясло, что они все угадывают. Так один из экстрасенсов, якобы турок (который прекрасно говорил по-русски, но там он говорил только по-турецки), все угадал и даже назвал того, кто говорит. Хотя имени и стихов этой малоизвестной русской поэтессы он знать не мог. Потом вызывали меня, эксперта, чтобы я подтвердил. Но дело в том, что там все транслировалось и экстрасенсам в наушники. Чистая актерская игра. Я потом очень громко смеялся, потому что просто не знал правила игры. Экстрасенсы все знали заранее, они слышали все эти звуковые дорожки. Редактор, помню, искренне восхищалась турком: «Вот он – он глубже всех видит!»
В одной передаче меня попросили разъяснить температуру биологических объектов. Хотели снимать у меня в лаборатории, но начальство Института уперлось, что это шарлатанство. Поэтому имитировали лабораторию в студии. Привезли тепловизор – прибор, который преобразует температуру в цвет. И я объяснял на яблоке: оно холодное, температуры окружающей среды, но оно живое, там идут некие процессы. Заставили удава в руки брать, чтобы объяснить, что он холодный, но живой. В общем, я что-то показывал, но потом, когда увидел, с чем это смонтировали, мне самому стало неудобно. Там некая дама-экстрасенс, говорила, что у нее есть специальный фотоаппарат, который делает снимок биологического поля.
«Биологическое поле» – этот нонсенс, такого не существует, и никогда не было такого явления, как «биополе». В общем, спектакль – и только.
Была еще такая ситуация, звонят: «Нам надо, чтобы вы нашли место с аномалиями и показали, как эта аномалия работает. И продемонстрируйте какой-нибудь прибор по обнаружению аномалий. Я думал, думал и ничего лучше, чем компас в сотовом телефоне, не придумал. А он, кстати, не работал. Предложил «легендные» места в Киеве: Лысая гора, где по легенде славянский шабаш ведьм всегда был, и «стену зеленого театра» – фортификационные сооружения Первой Мировой войны, где, считалось, была какая-то «чертовщина». Они сами выбирали место, а указание такое: «Когда мы позовем, ты выйдешь и расскажешь об этом месте и об аномалии. Расскажешь, как определить ее, мол, у тебя тут специальная программа в телефоне, которая показывает аномалии». Я им и показал то, что будет вертеться, не переставая, на этом месте. Я знал, что надо что-то эффектное, чтобы показать на экран.
«Обычно я что-то объяснял, а тут заставили ловить призраков»
Делали еще такую штуку: газовый источник огня, в канал которого можно встроить динамик, и огонь будет трепыхаться в такт звукам. Нужно было понизить звуковые частоты, чтобы пламя «успевало» реагировать на них. Но конструкция эта все равно не сработала, поэтому сидел условный «дядя Вася» и крутил кран с газом, ну а экстрасенсы умно говорили, что в это время произносятся такие-то слова.
Последняя передача, в которой я участвовал, снималась в Киевском музее медицины, раньше это был морг. Он подробно описан в «Белой гвардии» Булгакова. Экстрасенсы доказывали, что биологические поля показывают в каждом месте этого музея, что там что-то страшное творится. Мне нужно было сделать прибор, который будет эти биологические поля улавливать. Я сделал очень красивую штуку: лазер взял и баллистический гальванометр – это старинный прибор, который крутит зеркальце, когда подается небольшое напряжение. Лазер направляется на это зеркальце. Когда прибор чувствует якобы «аномалию», начинает дергаться. На самом деле, в это время ассистент оператора подключал батарейку, то есть подавал напряжение. Было очень эффектно. Обычно я что-то объяснял, а тут еще заставили бегать по музею, ловить призраков, что-то рассказывать.
Вообще, я могу точно сказать, что экстрасенсорная чувствительность существует. Но никогда в шоу настоящий экстрасенс участвовать не будет. Как правило, возможностями экстрасенсорики обладают люди, которых традиционно называли юродивыми. Ведь Ванга была не совсем в своем уме, что-то бормотала. Сильно обостряются, возможно, некоторые чувства, возможность суммировать неявную информацию. Я как-то в течение двух часов угадывал в игре в рулетку. Долго смотрел на колесо и где-то подсознательно чувствовал, с какой силой ее крутить, с какой позиции она покатится и куда прикатится. Это тоже физика, но уже в сумме с чем-то подсознательным.