«Знаковым Orange и Badcat Курт предпочёл компанию, о которой большинство из вас не слышало, из страны, о существовании которой многие из вас, возможно, не догадываются — производителя из Беларуси Sparrows' Sons» — писал в 2013 году о гитаристе группы Converge Курте Бэллоу музыкальный отдел журнала Vice. Редакция KYKY поговорила с руководителем компании Sparrows' Sons Евгением Бельским.
Группа Converge
Американцы Converge — одна из самых изобретательных хардкор-групп на планете, а Бэллоу — пример для подражания тысяч подростков по всему миру. Основатель и руководитель компании музыкального оборудования Sparrows' Sons Евгений Бельский гордится сотрудничеством с такими яркими клиентами: «Converge — одна из моих любимых групп. Мы выслали нашу самую удачную модель усилителя Курту с пометкой: „Если тебе не понравится этот усилитель, пришли его назад. Если понравится — оставь себе и заплати нам, сколько захочешь“. Курту усилитель очень понравился, и он его себе оставил, но вместо оплаты решил заказать себе такой же в формате комбо. Естественно, этот заказ он уже полностью оплатил, проект вышел дорогой: тот комбик стоил больше $2000. Сегодня наши усилители есть в Америке, в Лондоне, в Литве, скоро будут в Норвегии. Но усилителей такой модели нет ни у одного клиента ни в Беларуси, ни в России».
Минская компания Sparrows' Sons — крупный поставщик инструментов и музыкального оборудования, официальный дилер британской компании Orange в Беларуси и России. Курт Бэллоу — один из тысяч клиентов компании, а создание собственных усилителей — одно из многих направлений её работы. Сейчас Sparrows' Sons & United Music продаёт преимущественно новые инструменты и музыкальное оборудование — от бюджетных микрофонов и звуковых карт до дорогих гитарных усилителей топ-уровня. А начинал Евгений Бельский с малого: с поставок подержанных японских гитар в Беларусь.
Евгений Бельский
KYKY: А почему решили возить именно «японцев»?
Е. Б.: Эти старые японские гитары — им было от 15 до 35 лет — были реальной находкой, на тот момент это были лучшие инструменты по соотношению цена-качество. Сформировавшегося рынка не было, выбор был ограниченным, люди давали объявления о продаже гитар в «Музыкальной газете», и категории были — «до $100», «от $100 до 200» и «выше $200». Все мои объявления попадали в последнюю категорию: хорошие гитары стоили от $500. Конечно, тогда для людей это было дорого. Вообще, цены тогда были выше — сегодня хорошую гитару купить и проще, и дешевле. Просто купить гитару в Японии дёшево и перепродать тут дороже нельзя: хорошая вещь в Японии всегда стоит денег. Японцы — люди очень честные, часто они относительно недорого продают б/у вещи в состоянии «как есть». Одни гитары приезжали в идеальном состоянии, другие — будто ими дверь подпирали: грязные, без струн, без каких-то деталей… То есть требовались доработки — и очень долгое время я делал их сам. Все гитары проходили через мои руки, в этот период времени я стал практически гитарным мастером. Иногда требовалось и вмешательство других мастеров — нужны были столярные работы.
Мы беседуем с Евгением в аскетичном кабинете с белыми стенами. Офис Sparrows' Sons вместе с магазином United Music вместились в уютный дом в частном секторе у дальней окраины улицы Богдановича. Рядом с основным зданием стоит шоу-рум компании — здесь можно послушать оборудование и подержать гитары в руках. Добираться без авто сюда сложновато, но клиентов это не останавливает: пока Евгений вспоминает о том, как всё начиналось, команда работает с постоянно прибывающими покупателями.
KYKY: Что из японских гитар было продано первым?
Greco Les Paul Standard
Е. Б.: Greco Les Paul Standard 78 года. Стоила она 700 с чем-то долларов. Когда я её продавал, в гитарах я ещё не разбирался.
KYKY: Тогда вы работали один?
Е. Б.: Начинал один, потом появились помощники: один, другой. Мы тогда сняли сняли неплохое помещение под студию звукозаписи, целый год делали там всё своими руками. Я пытался заниматься сведением, а особенно интересовался трекингом, непосредственной записью инструментов. Начинали мы на очень простой технике, но студия постоянно апгрейдилась — к концу у меня было, может, самое серьёзное оборудование в Минске. Студия строилась под себя: тогда я играл на гитаре в группе You Are In My September. В этом, может, и успех нашего проекта: все вещи мы делаем в первую очередь для себя. Наш шоу-рум, например, изначально создавался как собственная идеальная репточка. Да и все эти японские гитары покупались в первую очередь с тем раскладом, чтобы можно было купить себе такую же.
Мы привозили много б/у вещей, не только гитары. Привезли много усилителей из Англии: наш человек ездил по разным уголкам Англии и забирал у людей из квартир винтажные Marshall’ы, Hiwatt’ы… Но б/у вещи требуют к себе много внимания. В какой-то момент мне даже с помощниками не хватало времени, чтобы приводить эти вещи в порядок.
Продавать вещи в ненадлежащем состоянии нам не хотелось, так что мы со временем начали продавать новое оборудование. К тому времени у нас было уже много клиентов. Цели стали другими — от цели «продать две гитары» мы вышли к оптовым продажам и закупкам, стали делать всякие интересные проекты.
Следующим увлечением Sparrows' Sons стало создание собственных гитарных усилителей — тех самых, которые пришлись по душе Курту Бэллоу из Converge. Правда, основным это направление не является — прибыль из него выходит минимальной.
Евгений Бельский и гитарист Converge Курт Бэллоу
Евгений Бельский: Тут не может быть коммерческого успеха, это штучное производство, на него уходит больше сил, чем возвращается прибыли. Многие думают, что продавать что-то дорогое — классно и прибыльно, но это абсолютно не так. Прибыльно продавать дешёвые вещи, которые может себе позволить каждый человек. Да, у нас можно послушать новый дорогой Gibson, втыкнув его в комбик Orange, который видишь только по телевизору. Но мы занимаемся этим как хобби, держим классные вещи в наличии ради увлечения. При этом ходовые вещи мы часто привозим под заказ: их не всегда хватает на всех желающих, очень быстро раскупают. Мы стараемся делать классно, тратим много сил, но мы убедились в том, что качественные вещи, сделанные надолго и дорого, людям не очень-то нужны. Все хотят купить дёшево и классно — но так бывает только в сказке, поэтому наши гитарные кабинеты особого успеха в Беларуси не получили. Мы их сделали штук 30 — ручной сборки, в дорогом оформлении. Это полностью экспортный продукт, которым мы гордимся.
KYKY: Первым вашим рынком за пределами РБ была Россия?
Е. Б.: Да, мы не могли не воспользоваться возможностями Таможенного союза. Но Россия никогда не была основным источником наших доходов — хотя планировалось наоборот! (смеётся) Раньше, года два назад, условия в России были райские: нефть была дорогая, рубль дорогой, люди вообще не парились считать деньги. Сейчас люди говорят: «Не, мы импортного покупать не будем» — хотя своего у них ничего нет! Что дальше будет — не знаю. В России была некая «застабильность», и кризис они будут переживать тяжелее, чем мы. Мы-то привыкли ко всему, а в России 85% людей и не поняло пока, что произошло. Российская финансовая безграмотность — опасность и для всех белорусов. То, что белорусы массово скупали в России автомобили — очень плохо, потому что это остановило весь локальный рынок и вывело деньги — и из бюджета, и из страны вообще. С другой стороны, это встряхнуло локальных бизнесменов. То же самое, только в иных масштабах, происходит на рынке звукового оборудования.
Нашу беседу прерывает очередной стук в дверь: «Женя, очень занят?» На пороге постоянный клиент компании — Георгий Колдун, он пришёл за очередной порцией аппаратуры. Евгений отводит его к одному из менеджеров, и мы продолжаем беседу.
Гитары в Sparrows' Sons
Евгений Бельский: У нас очень широкий круг клиентов. Это и молодые ребята, студенты, у которых совсем нет денег — для них у нас всегда есть какие-то варианты, мы стараемся им помочь. Это и крупные организации, для которых мы делаем большие проекты. Из недавнего — поставляли звуковое оборудование в Русский театр. Поучаствовали даже в обновлении Театра им. Янки Купалы: исправляли недочёты предыдущих поставщиков, срочно привозили с завода-производителя несколько километров звукового кабеля, микрофоны — без них объект не могли запустить. Ресторан-клуб «Друзья» — наш звуковой проект, недавно мы всё наконец довели там до ума. Любой телеканал, театр, дом культуры — наш гипотетический клиент.
Кто студию хочет построить, кто стриптиз-клуб — всем нужно звуковое оборудование. Только вот грустно, что люди в Беларуси пытаются экономить на всём, а на звуке — особенно.
KYKY: А с кем из известных музыкантов работаете?
Е. Б.: Проще найти того, кто с нами никогда не работал! Вот Георгий — яркий пример из белорусских артистов. Он очень хороший парень, и он реально заинтересован в получении качественного звука. Из российских могу в пример привести Дельфина. У Андрея Лысикова есть целая профессиональная команда, у нас с ними всеми очень хорошие отношения. Есть студия Destroy The Humanity в Москве — настоящие профи, фанаты своего дела. Они одних стеков Orange закупили у нас на $15 тысяч. В жизни они звукорежиссёры, работают на корпоративах Рианны и Мадонны в России, а студией занимаются в свободное от работы время. С нами сотрудничал норвежский звукорежиссёр Снорре Бергеруд, который теперь работает в Литве — там он записал последний диск Вольского, записывает «Трубецкого». У него супер-студия в Вильнюсе, аналогов в Беларуси нет. Это, наверное, лучшая студия в диапазоне 200 км от Минска. Недавно гитарист американской группы Every Time I Die попросил Курта Беллоу уточнить у нас насчёт усилителя — хочет купить себе. Мне, кстати, очень нравится работать с международными рынками. Нравится сама идея быть полезными не только в своей стране. А вообще, я не разделяю людей по известности — я разделяю их по талантам. У нас есть клиенты, которые не очень известны как музыканты, но очень талантливы. Когда человек приходит к нам играть на дорогом усилителе, и я вижу, как хорошо он чувствует все нюансы, тогда я ощущаю внутренне: да, я не зря делаю эту работу.
KYKY: Профессиональное оборудование — вещь дорогая. Много людей готово платить большие деньги?
Е. Б.: Наши клиенты не диверсифицируются по достатку. Один наш московский партнёр был в полном шоке, когда узнал, что какой-то студент или человек, который получает зарплату меньше $1000, может себе позволить купить усилитель или гитару за 3–4 тысячи. Часто музыканты — фанаты своего дела, они откладывают по 20, 50, 100 $… Неважно, сколько у них есть денег — они откладывают на мечту. Творческие люди часто способны реализовать самые безумные замыслы. Мне очень нравится эта черта — я и сам был таким.
KYKY: А количество клиентов в Беларуси, которые готовы покупать качественное и дорогое оборудование, с годами растёт?
Е. Б.: Конечно. Уровень жизни в стране растёт! По крайней мере, у тех людей, которые хотят работать. Беларусь — отличная страна, если ты хочешь работать. Да и вообще, если ты хочешь работать, жить можно в любой стране. Если хочешь получать фиксированную зарплату, которая от тебя и твоего труда не зависит, то уровень жизни у тебя расти не будет уж точно. Халява — вещь, которая портит.
Хотя я считаю, что в Минске, да и во всей стране, достаточно большой процент трудолюбивого населения, и у него наблюдается прогресс.
KYKY: Кризис на вашей деятельности сильно сказывается?
Е. Б.: Сказывается, конечно, настроение периодически портится, но я придерживаюсь позитивного взгляда на жизнь. Ты всегда получаешь то, на что нацелился. Нацелился, что тебе будет плохо — обязательно будет плохо. А если нацелился, что всё будет хорошо — и будет хорошо. Мне кажется, нас спасает, что увлечения остаются увлечениями и в кризис. Когда я играл в группе, это было для меня главным в жизни. Что, если кризис, завтра нам всем надо пойти и умереть, оттого что мы на 30% обеднеем? Театрам из-за кризиса перестать работать? Театры же не закроются из-за того, что не смогут купить нужный микрофон. Не хватает денег — купят вместо микрофона DPA другой, подешевле — AKG или Sennheiser. Творчество — вещь хорошая. Когда ты увлечён своей идеей, тебе пофиг — кризис, не кризис.
Ну, получишь ты чуть меньше денег — но это же не значит, что ты не получишь их вообще. Ну, покупал ты раньше гитару Gibson — а теперь купишь Epiphone! Голодать мы, так или иначе, завтра не будем. Главное, чтоб война какая-то не случилась, а так — проблем нет. Важно помнить, что самые главные в мире вещи — это вовсе не вещи. Творчество — дело без ограничений, там можно делать всё, что хочешь. Можно хоть на кастрюлях играть, совсем необязательно покупать барабаны за $10 тысяч.
KYKY: Ощущаете себя богатым человеком?
Е. Б.: Нет, я себя считаю бедным — денег мне всегда не хватает! (смеётся) Но на идеи, которые я хочу реализовать, мне денег хватает. Всё дело в установке. Если мне на что-то не хватает, значит, я просто не поставил себе нужную цель.
Николай Янкойть, рубрика «Деньги»,