«Украина в российской пропаганде предстает как „недогосударство“, не имеющее собственной позиции, рассадник фашизма и национализма, где всем заправляют наследники Степана Бандеры. В свою очередь в западных СМИ Россия — преемница СССР и агрессор, продолжающий традиции „холодной войны“. Это самый востребованный шаблон». Кандидат философских наук Александр Сарна анализирует стычки в медиапространстве и пополнение нашего идеологического словаря.
Российское телевидение изначально давало негативный образ Майдана и любых антиправительственных инициатив. О том, что эти протесты имеют под собой разумные основания, речь не шла. Все подавалось как проамериканский замысел, а Украину изображали марионеткой в руках Запада, а не самостоятельным субъектом политики. При этом Россия хотела, чтобы Украина действовала по ее указке, но не могла предложить ничего лучшего, чем варварский капитализм с властью олигархов. Однако украинцы это уже испытали и им не понравилось. Поэтому они сделали выбор в сторону Европы.
Фейковые инфоповоды
Изначально в Украине правили бал события-спектакли. Майдан претендовал на роль Мегасобытия, запуская цепную реакцию последствий: смену власти, захват Крыма, вспышки насилия по всей стране и постепенное разворачивание конфликта на юго-востоке. Теперь война превратилась в будни. Когда события исчерпываются и перестают привлекать внимание аудитории, уже не вызывая такого резонанса, возникает необходимость в производстве более изощренного продукта. Провокационные тексты, фейковые инфоповоды создаются, чтобы освежить наше восприятие. Медийный контент влияет на развитие событий, но зачастую и подменяет его. В мае телеканал «Россия 1» в выпуске новостей проиллюстрировал сюжет о Славянске видеорядом с Северного Кавказа двухлетней давности. Украинский канал «1+1» в июне в качестве доказательства наличия в России танков Т-72 опубликовал видео со слета любителей WorldofTanks. Классический вариант — когда стороны лихо, не моргнув глазом, завышают потери противника и занижают свои.
Промежуточной целью информационной борьбы со стороны России является создание новой национальной идентичности у жителей юго-востока Украины. Например, чтобы склонить на свою сторону крымчан, нужно было убедить их в том, что они — исконная часть российского народа.
Но что делать с остальной российской публикой? Если строить идентичность на национальной основе, это чревато волнениями в самой РФ. Идея русского мира, которую они сейчас продвигают, — это идеологема, сравнимая только с имперскими фантазиями. Реальной основы она под собой не имеет. Ведь Россия — изначально многонациональное государство. Если выводить как титульную нацию только русских, то остальные могут почувствовать себя ущемленными. Посыл отстаивания русских интересов и русского языка за рубежом может быть адресован внешней аудитории, скажем, населению стран СНГ, но не внутренней. Так, например, канал RussiaToday использует для своих пропагандистских функций особый контент.
Украина в российской пропаганде предстает как «недогосударство», не имеющее собственной позиции, рассадник фашизма и оголтелого национализма, где всем заправляют наследники Степана Бандеры. В свою очередь в западных СМИ Россия — преемница СССР и агрессор, продолжающий традиции «холодной войны». Это самый востребованный шаблон. В целом Запад и НАТО всячески подчеркивают дестабилизирующую роль России в этом конфликте. Что касается официальных белорусских СМИ, то их позиция определяется стремлением угодить «и нашим, и вашим». С одной стороны, они выступают за единство Украины, но и Россию агрессором не называют. Попытка быть нейтральными, при этом соблюдая свои интересы, позволяет нынешней власти играть очень выгодную роль «миротворца». В Беларуси ситуация осложняется тем, что значительную часть телеэфира занимают российские государственные каналы, занимающиеся пропагандой кремлевских взглядов. Наши СМИ стараются быть более нейтральными, но им это трудно удается, поскольку они сами привыкли работать в режиме полной солидарности и всесторонней поддержки «единственно верной» точки зрения, заданной руководством. А оппозиционные медиа, конечно, используют все средства для формирования негативного образа России.
Новые технологии информационной войны
В первую очередь, это уже отработанные тактики действий в соцсетях. Заводятся ложные аккаунты несуществующих или давно умерших пользователей, и от их лица описываются некие события. Была, к примеру, веб-страница одесского доктора-еврея, который писал о гонениях на евреев со стороны украинских националистов, но потом выяснилось, что это «фейк», а на фото в сети представлен совсем другой человек. Интернет-тролля выдает нежелание аргументировать свою позицию: он старается ее растиражировать, создавая иллюзию количества, но не качества. Такая дезинформация распространяется по сетям, на форумах, в комментариях к новостям; делаются репосты и даже переводы на иностранные языки в стремлении охватить и зарубежную аудиторию. В качестве медиавируса это сообщение проникает в другие СМИ, идет планомерный захват всего информационного пространства. Информация циркулирует в обществе, обрастая самыми невероятными интерпретациями и домыслами. В итоге может получиться совершенно чудовищный образ, как, например, образ распятого младенца, которого якобы замучили вместе с матерью в Славянске. Это уже стало легендой пропагандистского трэша.
Новояз информационной войны
Он возникает как плод стихийного творчества, причем идет отбор и из уже имеющегося словарного запаса. Некоторые выражения, которые активно используются сегодня, — «майданутые», «ватники», «бандерлоги» или «свидомиты» — заимствованы из прошлого, со времен Майдана-2004. Сейчас появляются модификации, также связанные с оскорбительно-уничижительным отношением к противнику: «колорады» как намек на насекомых, причем вредителей, от которых нужно избавиться, а также «укроп» как довольно специфическая трава, то ли сорняк, то ли приправа. Цитирование оскорблений со стороны противника часто служит оправданием собственных агрессивных действий. Но есть общеупотребительная категория мемов — «крымнаш», «вежливые люди», «зеленые человечки». Основные функции всей этой лексики: определение того, что происходит, уничижение врагов и идентификация соратников. Если человек использует тот же словарный запас, что и вы, значит, он разделяет вашу позицию.
Понятие «фашизм», которым оперируют обе стороны — это самый сильный тезис и аргумент. Сравнение с фашистами, с Гитлером — символ угрозы, отчетливо предъявленной всему мировому сообществу. Это сигнал максимальной опасности, против которой должны мобилизоваться все. Соответственно, россияне используют это для мобилизации своей аудитории, украинцы — своей. Каждый трактует этот термин, естественно, по-своему. В России фашизм ассоциируется с украинской националистической идеологией и политическими силами вроде «Правого сектора», хотя они не играют решающей роли в этой ситуации. Но цель России — отождествить всю украинскую власть с фашизмом. А Украина (да и не только она) проводит аналогии между действиями Путина и Гитлера в преддверии Второй мировой войны.
Читателю все же стоит отслеживать демонстративно выпячиваемые оценочные суждения и эмоции при подаче факта (ярлыки вроде «хунта», «террористы», «каратели» и прочее). Идеологическая лексика всегда эмоционально окрашена — это свойство естественного языка, избегнуть которого не могут даже журналисты, претендующие на объективность. Конечно, на том же канале BBC есть свои стандарты, запрещающие использовать термины, которые выдают предвзятость корреспондента.
Допустим, человека с юго-востока Украины, который поддерживает идеи разделения, можно назвать сепаратистом, но именовать его террористом, пока нет убийств и погромов, нельзя. И только когда развязываются боевые действия, это определение становится оправданным.
Записала: Христина Чернушевич