21-летняя Маша Элешевич описывает свои первые выборы так: «Это было не больно…»

«Вообще, я не планировала идти. Но, когда вечером в день выборов оказалось, что явка около 70%, решила сходить, терять уже нечего. Думаю: как же я переживу, если результаты будут граничные, а я свой решающий голос не отдам фаворитке? Голосовала я в Минске, на каком участке – не помню. Кстати, адрес я не знала. Мне кинули в почтовый ящик листовочку, с распечатанным на цветном принтере флагом с одной стороны и адресом участка — с другой. Я прочитала, решила, что запомнила и выкинула. На следующий день поняла, что запомнила только улицу. А вот номер дома — нет. Ну, думаю, найду, приблизительно помню. Но, когда я увидела, что участков этих — в нескольких домах подряд, поняла, что так не получится. Зашла в несколько, послушала замечательную музыку, которая играла повсюду, полюбовалась прекрасными воздушными шариками и прочувствовала всю праздничность важного дня. На самом деле – нет.

Кстати, голосовать я шла по зачетке. Подготовила речь о том, что «Госпожа Ермошина сказала, что голосовать можно по любому документу с фото» на случай, если мне не разрешат исполнить мой гражданский долг без паспорта.

Но никто мне ничего не сказал, и речь не пригодилась. Пришла я где-то около семи вечера. Народу было мало. Передо мной один мужчина и еще пара человек в фойе. Дали мне «паперку» расписаться. За меня никто не проголосовал, но и передо мной вся страница была чистая. Женщина выдала мне бюллетень, скромно прикрывая пустые строчки рукой, а я тянула листик на себя, мол, расписываться неудобно».

А вот 22-летний Саша Ивулин смысл в выборах РБ не нашел:

«Я не ходил голосовать. А смысл? Все равно было известно, что 80% наберет действующий президент. Лучше заняться чем-то полезным».

22-летний Стас Воронецкий сходил на выборы и понял, что власть несерьезно относится к подобным мероприятиям.

«Это действо меня слегка удивило. Я думал, более серьёзное дело, а не просто дешёвое винишко, халявный чай и бутеры с рыбой под наш традиционный шансон. На избирательном участке я видел каких-то синяков, которые прямо после (или перед) голосованием бухали эти самые блага. Вот объясните мне, зачем нужно завлекать на выборы пенсионеров, алкашей и других любителе халявы? Это наш электорат? Просто колхоз. Для меня выборы – это нечто серьезное, а не просто повод бухнуть и поплясать под музыку. Итак, я голосовал по месту регистрации в общежитии БГУ №11. Первые, кого я там увидел, – милиционер и спасатель.

Прохожу внутрь и узнаю, что меня в списке нет, хотя я там зарегистрирован. В итоге вписали меня на задний форзац рученькой.

Пошёл в кабинку, поставил галочку, вышел, опустил бюллетень в урну. И тут мне стало грустно: я услышал всем знакомые шансон-хиты, запах жареной рыбки за три тысячи белорусских рублей, увидел усатых мужичков и уверенные глаза пенсионера за столом регистрации. Где-то в этот момент я понял: ничего нам не изменить, это все просто добровольный обман, а мы просто идиоты».

А теперь немного о кандидатах от Лиды Скуловец, 21 год:

«Я ходила на выборы в первый день досрочного голосования, потому что это была единственная возможность отдать свой голос перед отъездом из Минска по работе. Да и в своем кандидате я была уверена изначально. Мне не нужна была ни прессуха его, ни выступления. Я знала, за кого поставить галочку: за Александра Лукашенко».

21-летний Никита Никулин отметил работу буфета и поющих женщин:

«Когда я шёл на выборы, до последнего думал проголосовать против всех, но в итоге поставил галочку за Короткевич, несмотря на то, что в ее программе много витания в облаках, и так далее. Ну да ладно. Итак, на избирательный участок я решил пойти специально перед закрытием, чтобы глянуть явку по своему подъезду/дому. Поэтому вместе со мной голосовали всего пару человек.

Наш участок для голосования находится в старом колледже. На входе стояли проектор и мужчина «за пятьдесят», который пел какие-то патриотические песни. Рядом с ним вытанцовывало человек десять. Среди них даже заметил замдиректора колледжа. Веселая атмосфера, в общем. Естественно, работал буфет.

На самом участке сидели молодые женщины. Думаю, средний возраст – немногим выше сорока. Среди наблюдателей все были постарше. Сидели, общались между собой, шутили. Вот так и прошли мои первые выборы. Ничего праздничного».

Были и те, кого фактически заставили проголосовать. Женя Прокопенко, 20 лет.

«Я живу в общежитии, поэтому по наставлению коменданта ходила голосовать досрочно. Было это в каком-то сером здании Гомеля. Так что на моих первых выборах песен и плясок не было».

22-летнему Артему Горбатенко не удалось поучаствовать, как он говорит, в цирке:

«В воскресенье я решил поучаствовать в цирке с конями и пирожными по две пятьсот. Работаю в Минске, прописан в Витебске, возраст 22 года – следовательно, голосовал (пытался это сделать) первый раз в жизни. Никакой информации, кроме слухов о притеснении студентов с досрочным голосованием и даты выборов, до меня не дошло. С чистым сердцем пришёл в пункт голосования в Минске – хотел отдать свой голос. Оказалось, это можно делать только по месту прописки. Я не уточнял, какие пути обхода этого правила существуют. Улыбнулся, мысленно послал это всё и пошёл домой – проедать будущее великой страны и сидеть «ВКонтаче».

21-летняя Гражина Гузик – одна из немногих, кому подарили подарок в честь первых в жизни выборов:

«Я решила пойти на выборы, чтобы отдать голос за Татьяну Короткевич и быть уверенной, что никто не проголосует вместо меня. Особую торжественность моему первому разу на выборах придала женщина из избирательной комиссии: подарила синюю шариковую ручку и листовку. Эмоции переполняли, поэтому я даже не смогла послушать праздничный концерт с белорусскими песнями и плясками — не было сил, а фаршированного судака на нашем избирательном участке не было.

Но были шоколадки по сорок тысяч рублей, водка и детские бусы. К сожалению, ничто из этого мне не пригодилось.

В целом, было интересно на все это посмотреть, улыбнуться и уйти домой».