Исключительность проишествий, которые развернулись в нашей Беларуси, сделали ее исследовательским полигоном для изучения явления, которое окружает любого человека все время, но в полную силу проявляет себя редко. Это явление – Зло во всех его проявлениях, от ярости до немотивированного насилия и простого садизма.

Интересно видеть, что уже и Алексей Пивоваров в своей «Редакции» препарирует феномен жестокости с опорой на беларуский опыт, при том, что Пивоваров живет в России, где, казалось бы, тоже достаточно кейсов для рассмотрения темной стороны человека. При этом интересно, что Пивоваров, говоря про наш Ад, опирается на «Банальность Зла» Ханны Арендт, будто со времен Третьего Рейха не случалось хорошо описанных Шаламовым и Солженицыным рецидивов Зла в границах ГУЛАГа.

Арендт считает, что причиной пробуждения Зла является отказ от свободы принятия решений, бездумное подчинение полученным приказам.

Но я с этим не соглашусь.

Думать так – значит отрицать то, что Зло в том или ином виде есть в каждом из нас и преступные приказы только дают ему дорогу, а не начало.

Насмотревшись на то, что происходило в Беларуси последние четыре недели, рискну заключить: единственной надеждой противосилой Злу является ответственность.

Ведь если существо, относящаяся к власти, даже наименьшей власти – например, власти не пускают кого-то в учебный корпус во время силового разгона, – лишается даже тени ответственности, начинается самое интересное. 

Нет ничего более высокородного профессии милиционера – человека, который бережет спокойствие и благополучие своих сограждан. Эта профессия настолько же нужна государству, как работа доктора или учителя. Момент, когда человек в погонах перерождается в источник страха и насилия, просто связан с размыванием ответственности.

Я рискну допустить, что любой – буквально любой из нас, самый светлый и добрый сердцем – оказавшись в ситуации полность вседозволенности, в окружении коллег, которые бушуют, – начнет постепенно заминать свою собственную человечность. Ведь они, и рядовые, и высокие начальники, задают линию поведения, а ты начинаешь на нее ровняться. Сначала – отвечать на грубость грубостью, потом – отвечать насилием на насилие (хотя твоя функция – не допускать насилия, не приумножать его), а потом в какой-то момент, заметив юнца, который лежит на траве, начинаешь дубасить его дубинкой – при том, что никакой угрозы он тебе не несет.

И да, я уверен, что никакого расследования злоупотреблений в тюрьмах РБ не будет. Даже под огромным давлением ООН. Ведь если хоть один из них будет осужден по закону, все остальные очнутся и поймут, что ответственность все еще тут, даже в нашей искаженном мире.

Именно отсюда берется удивительное поведение тех, кто срывается, когда с него внезапно срывают маску. Казалось бы, если они на работе, «при исполнении», чего бы им скрываться? Начальство их не накажет, наоборот, только наградит за дополнительное усердие. Но открытое лицо, перспектива опознания и раскрытия личности открывает путь к хоть какой-то ответственности. Путь к осуждению соседей или кассира.

А принципиально тут то, чтобы ответственности не было вообще никакой. Даже моральной и этичной. Маска, таким образом, приобретает ритуальный смысл, делается громоотводом от всех возможных проблем. И этот расклад, к слову, возник не сейчас, не в августе 2020 года. Этот расклад – фундамент, на которым строится беларуская «стабильность». Не верите – почитайте старые интервью Марии Адамович, жены политзаключенного Николая Статкевича, о том, чем были «маски-шоу» в тюрьмах тогда, когда по сети еще не гуляла картинка с Фемидой в балаклаве.

Я точно знаю, как в момент остановить насилие на минских улицах. Нужно, чтобы все люди с оружием и конституционным правом на насилие выходили работать с открытыми лицами. Не нужно даже именных бейджей – открытое лицо будет достаточным рычагом сдерживания от перверсивного поведения.

С другой стороны, если этого не случится, то, что происходит сейчас, будет только началом. Ведь в природе Зла есть закон о постоянном умножении и расширении границ. Аж до бесконечности.