«Я отучилась на политолога, получив специализацию «политическая теория и философия», начала писать докторскую, но из-за бытовухи наряду с финансовым кризисом от приставки «доктор» перед фамилией временно пришлось отказаться. Ушла из университета в американскую контору, доросла до начальника отдела, останавливаться на достигнутом не собираюсь, – рассказывает Алена, – Мой муж Константин Даниленко – тоже белорус. Приехал сюда чуть позже меня, в 2005 году, сразу после свадьбы. Он – лингвист и медицинский переводчик, работает на фармацевтическую компанию. Вместе мы растим дочь. Сейчас ей 8 лет, учится во втором классе. Короче, ничего из ряда вон выходящего – типичная семейка достаточно интегрированных иммигрантов. На родину все еще тянет (там ведь друзья, семьи, детские мечты о светлом будущем), но с каждым годом идея о возвращении становится все дальше и туманней. После стольких лет в Германии у меня лично по приезду домой возникает куча банальных бытовых трудностей на ровном месте: например, вот где люди покупают хлеб? Ведь нет хлебных киосков со свежей выпечкой на каждом углу. Как жить?

Беженцы – проблема Германии или нет?

KYKY: Как относятся немцы к тем, кто переехал в Германию?

Алена: За всю Германию говорить не буду, берлинец баварцу как бы не совсем товарищ. Я живу на юге и могу описать исключительно личное субъективное мнение о местных (южанах). Наш Мюнхен – очень мультикультурный город, тут в каждой фирме можно насчитать от 10 до 20 национальностей на квадратный метр. У меня семь подчиненных. Двое из них – румыны, один индус, одна шотландка и трое немцев (правда, двое из них – немцы только наполовину, у одного мать – итальянка, у второго – отец американец). Ну и сама я из Беларуси (улыбается). Понимаете, о чем я? Кто окажется с вами за одним столом во время Октоберфеста – можно только гадать, но, скорее всего, вы не угадаете. Мне лично сначала было сложно общаться с местными. Возможно, не хватало языка и опыта (не всегда можно КВН-овские шутки однокурсникам в пабе за бокалом пива процитировать), но постепенно люди привыкают к твоим дурацким странностям и начинают даже что-то от тебя перенимать, особенно если ты им доказываешь, что чего-то стоишь. В любом случае, все субъективно. Есть у нас, допустим, знакомые, рассказывающие страшные истории про ужасных баварцев из деревни, которые их якобы чуть ли не камнями закидывали только потому, что паспорт у них другого цвета и говорят они с русским акцентом. Сами мы за 17 лет активной жизни в Мюнхене с такими казусами ни разу не столкнулись, что не может ни радовать.

KYKY: Как давно вы замечаете вокруг себя беженцев?

Алена: Не замечаем вообще! Вот серьезно. Может, я по неправильным веткам метро и электричек езжу или по неправильным улицам хожу? Был период, когда к нам сирийцы вагонами приезжали. Мы тогда организованно вносили себя в специальные списки и в определенное время заступали на главном вокзале на посты приема – раздавали новоприбывшим еду, воду, одежду, жестами объясняли, в какую сторону двигаться дальше. Развели основной поток по районам – не видим и не слышим. Знаю, что в нашей мелкой подмюнхенской деревне поселили 500 несовершеннолетних беженцев, которые были без сопровождения взрослых, знаю, что в спортзале нашей деревенской школы был организован временный приют для нескольких десятков семей с детьми, но если специально не искать именно такие места, то что иммигрантов, что беженцев – не замечаешь. Да и не написано ни у кого на лице, беженец он, студент или всемирно известный нейрохирург с индусскими корнями.

KYKY: Какие условия предоставляют беженцам в Германии?

Алена: Это только миф, что немцы, в отличие, например, от белорусов, все досконально продумывают и планируют заблаговременно! У них снег на трамвайные пути ложится в конце декабря так же неожиданно, как и в Минске, что останавливает движение транспорта и вводит коммунальные службы в ступор. Реагируют они, правда, на всякие катаклизмы быстрее и эффективнее белорусов. Так и с потоком беженцев – до последнего момента никто ни к чему не был готов! Вдруг откуда ни возьмись, всплыли неожиданные вопросы: где размещать, чем кормить, как селить, чему учить, а главное – как регистрировать и что делать дальше?

Условия, мягко говоря, ужасные – людей кучей селили в спортзалы школ (естественно, никто не учитывал, что люди-то все разные да еще большинство из них войной и долгой борьбой за выживание измотанные).

Вон россияне с украинцами о добрососедской любви и верности договориться не могут, а тут шииты, сунниты, сирийцы, афганцы, косовары – все кучей в одном спортзале! Никто ничего не понимает, все хотят выжить, а у многих еще и дети малые на руках. Понятно, что местным (как немцам, так и уже оседлым иммигрантам) страшно, ибо медиа страхи раздувают – и всем, прям, ну очень хочется найти виноватых во всех своих проблемах (помнится, в 33-м немцы тоже искали и нашли)...

318 евро на пропитание беженцу против 562 евро безработному немцу

Меня лично, как политолога, иностранку и мать ребенка-иностранца пугает именно эта сторона вопроса. Давненько правые радикалы по Мюнхену парадами не ходили! Есть целый список застольных немецких высказываний на тему беженцев: мол, им платят больше, чем пособие по безработице у немцев, они забирают немецкие рабочие места, и, и, и... Все жуткая неправда! Специально выискивала и обрабатывала в 2016-м году кучу статистик и законодательных актов. Есть закон Asylbewerberleistungsgesetz (грубо переведя – это закон о том, сколько соискателям статуса беженца положено в евро) с конкретными цифрами, по этому закону каждый соискатель на тот момент получал 318 евро на пропитание в месяц. Немец же, который либо больше года не может найти работу, либо не хочет и предпочитает вообще не работать, в тот же период времени получал 368 евро на лицо + 194 евро «детских» в месяц на каждого ребенка, не достигшего (внимание!) 27 лет, и проживающего с родителями (беженцам «детские» не платят). Кроме того, каждому более одного года безработному немцу оплачивают личные квадратные метры, проездной, чтобы он мог ездить на собеседования, страховку и еще – кучу подобных «плюшек». У беженцев прав на эти «плюшки» нет и, если уж поселили в спортзале, то будет семья жить в спортзале, хотя бы, до тех пор, пока не рассмотрят до конца их случай, а рассматривают случаи иногда и по два года – белорусская бюрократия нервно курит в сторонке рядом с немецкой. Работать на период рассмотрения запроса беженцам, к слову, нельзя.

Мне, благо, в советских коммуналках жить не доводилось, но вот там хоть комната своя у каждой семьи была, а тут – спортзал на 35 семей или еще больше. Ходить куда-то на такие пособия? Далеко не походишь (ну, серьезно, стакан кофе на вынос в булочной стоит от двух с половиной евро). Работать, как я сказала, нельзя, но можно, допустим, учить язык: этим хоть половину дня можно заниматься. А теперь представь, что матери-беженке ребенка в школу как-то при этом устроить надо, к врачу сводить (или самой, в конце концов, сходить) – куда бежать и за что хвататься в таком случае?

Многие адекватные учителя немецкого помогают с такими вопросами. Кроме того, появилась куча волонтёрских организаций (на сегодняшний день в Германии волонтерами официально зарегистрировались десятки тысяч человек), которые тоже помогают по мере сил, но, к сожалению, расизм и в этой чудесной стране не искоренен, отсюда и поиск мусульманских корней в любом нарушителе порядка.

Конечно, не все беженцы – прямо белые и пушистые. Кроме того, надо понимать, что многие бегут из своей страны от войны и повидали такое, что даже в самом страшном кошмаре простому смертному не приснится, а потом оказываются в спортзале и не имеют ни права на работу, ни возможности найти родственников, ни уверенности в завтрашнем дне. И такая ситуация может продолжаться годами. У меня всегда и в любой ситуации была и есть опция «вернуться домой». Ну хоть как-то, да выживем мы дома, где у нашего ребенка будут две бабушки, два дедушки, прабабушка и куча нежно любящих тетей и дядей, это кроме мамы и папы с руками и головами. Мне есть куда отступать. Если уж совсем припрет, я могу вернуться и меня будут рады видеть дома, а вот у беженцев такой опции нет, дома нет, бабушек-дедушек-тетей-дядей, скорее всего, тоже больше в живых нет… Обычно тот, кто бежит, сражается за выживание. Люди просто так не срываются с насиженных мест, не бросают все, не выбираются в опасный путь (который они не обязательно переживут, вспомним о количестве шлюпок, которых не спасли в море, и о трупах, которые до сих пор течением выносит на берега Лампедузы). Бегут либо от войны, от преследования или от дискриминации. Самая большая группа принятых на территории Германии беженцев на сегодняшний день – это сирийцы, дальше идут афганцы, дальше по списку – Ирак, Иран, Эритрея.

«Наш брат хочет приехать и, сильно не напрягаясь, жить в шоколаде»

KYKY: Расскажи, действительно ли в Германии у всех равные права? Если я захочу приехать в Германию, могу ли я рассчитывать на поддержку? Есть ли разница между отношением к беженцам и иммигрантам?

Алена: Права у всех равные и они четко прописаны в законодательстве (в твоем и моем случае действует Ausländergesetz – Закон о правах и обязанностях иностранцев). По нему, если хочешь приехать – милости просим! Просто докажи, что можешь себя обеспечить и учись (кстати, учебу тебе, мне, Пете, Кате, Ибрагиму, Хосе или Марии полностью оплатит немецкое государство). Помнится, в мое время в Беларуси далеко не все могли получить бесплатное образование – вдобавок, далеко не такого уровня и не в таких условиях, как тут. Работай, открывай свою фирму, создавай рабочие места – no problem и добро пожаловать! Учитывая то, что большинство иностранцев из более-менее благополучных стран не готово подниматься с уютного (хоть, может, и порядком потертого дивана), учить язык (а куда ж без него), доказывать свою состоятельность и проявлять некое усердие, то как бы отсюда, видимо, и мифы о том, что прям вот именно нашего брата в эти Европы не пускают. Все иначе: просто наш брат хочет приехать и, сильно не напрягаясь, жить в шоколаде.

Нет тут шоколада, трава только оттуда кажется зеленее, а пахать и платить немалые налоги, страховки для нормальной жизни надо везде, да и зарабатывать их тоже надо везде, это по-моему абсолютно логично.

В случае с беженцами действуют другое законодательство. Пункты о защите беженцев прописаны, как минимум, в немецком Grundgesetz (это Основной Закон ФРГ, он в Германии вместо Конституции, которую в свое время немцы так и не написали), в Хартии Европейского союза по правам человека, в Европейской Конвенции о защите прав человека ну и в Женевской конвенции «О статусе беженцев». То есть, пережив две мировые войны, европейцы в свое время решили, что война – зло, и в современном мире люди не должны больше такое переживать. Вот почему они как минимум имеют право не участвовать в конфликтах и просить убежища для себя и своих семей от этого зла на территории мирного государства, которое такое убежище предоставить может и обязано (ибо вышеуказанные бумажки были подписаны). Получить статус беженца в Германии тоже не так уж просто, как многим нашим местным иммигрантам кажется, и там тоже не шоколадом кормят. Кроме того, понятно, что политику западных стран нельзя напрямую обвинить во всех происходящих в этом мире конфликтах. Но, извините, европейские правительства (а их выбрали именно европейцы, ибо иммигранты и беженцы голосовать права не имеют, опять же – Основной закон ФРГ) официально принимают участие в войнах, также не стоит забывать, что Европа экспортирует оружие в районы военных действий и в зоны конфликтов, что ни разу уменьшению потока беженцев не способствует. Так что, принять их – это не только юридическая, но и моральная обязанность всех европейских стран.

KYKY: Где живут беженцы, как учат языки, где устраиваются работать? Что происходит, если не устраиваются?

Алена: Люди, которые не сошли окончательно с ума в своем спортзале, и получили долгожданный статус беженца, имеют право начать искать себе работу, квартиру, учебу и прочее. Кстати, очередная застольная претензия расистов и местных правых радикалов к беженцам: «эти беженцы (да и иностранцы в целом) забирают у нас наши рабочие места, которых нам самим не хватает». Очередной бред! С точки зрения закона: для того, чтобы взять на работу не европейца (выходца из третьей страны, например, из Беларуси), потенциальному работодателю надо (внимание!) доказать, что на это место не нашлось немца с такой же квалификацией. Если это доказано и документально подтверждено, то надо, снова же, доказать, что не нашлось европейца с такой же квалификацией (ни поляка, ни румына, ни португальца, ни даже пока еще британца). Только после предоставления всех этих доказательств (проактивный кропотливый поиск через общенемецкие и общеевропейские биржи труда, что тоже занимает некоторое время), так вот, пройдя вот эти все круги ада, работодатель может, так и быть, взять на работу не европейца. Сама понимаешь, не сильно-то и рвутся.

Таков законодательный аспект, а теперь – личное и наболевшее. Вот серьезно, если при всех вышеперечисленных условиях в борьбе за некое рабочее место некого немца каким-то чудо-образом обойдет некий человек, плохо владеющий немецким и не имеющий немецкого паспорта, то, мне кажется, как минимум, этот немец что-то в своей жизни сделал не так. Кстати, стоит еще добавить, что Германии беженцы как бы еще и жизненно-необходимы! Тут население стареет с жуткой скоростью, а систему страхования Людвиг Эрхард в свое время реформировал и, грубо говоря, все идет к тому, что некому будет ныне работающим немцам выплачивать пенсию в пенсионном возрасте. Вскоре работающее население просто не сможет содержать всех своих пенсионеров, так что, как бы, молодые рабочие руки – это единственное спасение немецкой экономики.

Правые радикалы, которые ходят маршами под музыку Вагнера

KYKY: Если есть возможность сравнить, можешь сказать, что изменилось в Германии с момента наплыва беженцев?

Алена: Очень явно выросло количество популистов по всему ЕС, появилось неимоверное количество правых радикалов, которые по понедельникам ходят маршами под музыку Вагнера по всем местам былой славы нацистов в Мюнхене. Капец, как страшно, скажу я вам. Они себя называют, естественно, не нацистами, но вот в том году в годовщину «Ночи длинных ножей» («Хрустальная ночь») очень рвались пройтись до площади памяти жертв национал-социализма и цветы там возложить прямо под вечным огнем. После короткого судебного процесса на тему возможности проведения такого митинга (администрация города при получении запроса подала тогда в суд и тот постановил, что недостаточно аргументов для запрета), городу пришлось дать разрешение на его проведение (все собрания, где принимает участие больше 10 человек, надо регистрировать заранее. Если собрание мирное, то его обязаны разрешить, это тоже в прописано в Основном законе. Правда, движение антифашистов тогда же параллельный митинг зарегистрировало, взяло памятник жертвам национал-социализма с вечным огнем в кольцо – правым радикалам свои цветы возлагать пришлось чуть дальше, но сам факт...

KYKY: Можешь представить, что беженцы, которые сегодня едут в Германию, вдруг в Беларуси?

Алена: Почему бы и нет? Легко представить. Вопрос в другом: готова ли Беларусь принять, например, тех же сирийцев, обеспечить их, хотя бы, жильём? Скорее всего, можно было бы спросить, почему людям хочется именно в Германию? По тому же, почему и все остальные сюда едут – развитая демократия, экономика, религиозные и политические свободы. К сожалению, я знакома со многими иммигрантами из стран бывшего СССР, которые бы с удовольствием присоединились к парадам под гимны Вагнера. Вот это меня, если честно, вообще смущает и вводит в шоковое состояние.

То есть люди, которые приехали в чужую страну, получили, как минимум, «плюшки» в виде бесплатного образования, вдруг встают и начинают рассказывать, что Германия-то не резиновая, товарищи, и давайте не будем беженцев пускать!

Простите, но это прямо лицемерие какое-то в последней степени. То есть некоторые иностранцы считают себя выше сортом? Или кожа у них посветлее, так они решили, что правые радикалы их из-за этого не тронут? Помнится, Гитлер тоже сначала только к евреям некую неприязнь питал, а чем все закончилось, мы с вами знаем. Мало того, именно благодаря беженцам, начали, наконец-то, послаблять и требования к другим иностранцам. Например, с 2013-ого года увеличили разрешение на работу студентам из третьих стран (в том числе и из РБ) с 90 до 180 дней в году, что мне в свое время очень бы облегчило мои студенческие годы. Короче, вкратце, долго не думая и субъективно, как-то так. Муж у меня больше реалист, и мой оптимизм разделяет не полностью, но, в принципе, вся наша семья с уверенностью поставит подпись под всем, что связано с непринятием расизма. Принимать беженцев надо и даже необходимо, другое дело, что сильные мира сего должны были бы немного лучше продумать эту ситуацию, а так – получился нежданный-негаданный снег в конце декабря. Отсюда и недовольства населения, только сетовать надо не на беженцев, а на нерасторопных политиков. Я бы просто на входе в ЕС всем иностранцам разрешения на работу выдавала. Хочешь пахать на благо моего дома – bitte schön! А так – сидят: что наши студенты со своими 180-ю днями в году (ну серьезно! А по окончании университета – предоставь резюме с умопомрачительной карьерой, несмотря на такие условия, да еще и докажи, что ты круче любого европейца с такой же квалификацией), что беженцы – без возможности заработать себе на «плюшки». Как-то это неправильно, на мой взгляд.