Несмотря на богатство нашего края (леса, озера, хорошие земли, флора и фауна) беларусам всегда нужно было много вкалывать, а иногда просто бороться за выживание. Проблема была в нехватке пространства. За посягательство на межу (непаханую полосу земли между полями) соседи могли стать злейшими врагами. Не лучше обстояло дело и с жилищными условиями. Люди ютились в хатах несколькими поколениями, годами жили в общежитиях с койко-местом, сталкивались друг с другом в коммуналках и на тесных лестничных клетках… Однако все это уже в прошлом. Беларусы никогда не жили так хорошо, как сейчас. Ни в прошлом, ни в нынешнем веке, ни в более отдаленные периоды времени полки и прилавки магазинов так не ломились от изобилия продуктов, товаров быта и добротной одежды. Теперь в спальных районах у домов располагаются автопарки. А жадность и черствость в людях так и остались.

Статусные авто, пышные свадьбы и другие обычаи тратить деньги публично

От советского наследия и коллективизма в беларусах сохранилась тяга к понтам, к внешнему эффекту. На распространенное выражение «Что люди скажут?» мы находим один ответ: люди должны говорить о нас с завистью. То есть нужно тратить деньги публично, чтобы все видели. Это расточительство нельзя смешивать с показательными тратами, которые позволяла себе шляхта прошлых столетий, поскольку в них всегда были признаки дара и великодушия, чего совершенно нет сейчас.

Например, приехавший в Беларусь европеец, увидев на дорогах огромное количество дорогих статусных внедорожников, хороших домов в пригородах, полные рестораны, нарядную одежду на людях, может сделать вывод о том, что беларусы – это богатая нация, а в стране – экономический рост. Но ему невдомек, что многие обладатели пафосных тачек вложили в них последние деньги и живут на съемных квартирах или в старых хрущевках с родителями. А часто этот крайслер и заправить-то нечем! Владельцы коттеджей, сделав это единственное свое вложение, теперь живут в них на скромные средства и ломают голову, как отапливать теперь свои апартаменты.

А свадьбы? Такое впечатление, что это не праздник для самих молодоженов, а некий счет, бакшиш для родственников. Романтическому путешествию или символической процедуре предпочитают пышные банкеты с культурной программой, достойной цыганских картин Кустурицы. Потом всерьез сокрушаются, что многочисленные гости, зятья-дядья им мало «подарили денег» и «бабки не удалось отбить»! Как будто в этом и состоят смысл брачевания! Неудивительно, что такие браки, заключенные с понтом, в скором времени распадаются.

Либеральные ценности заканчиваются там, где начинается карман

В свое время Максим Жбанков высказал оптимистическую мысль, что если количество беларусов, выезжающих в страны Европы, будет расти, то наше общество изменится в лучшую сторону быстрее. Очереди на границах как бы говорят нам, что критическая точка уже давно пройдена. Но вот в чем незадача. Очевидно, что прозападные настроения среди беларусов, в том числе желание неких политических перемен, растут на потребительской основе. То есть в сознании большинства европейский образ – это удобные машины, хорошие дороги, качественная медицина, новые гаджеты и даже половая смазка. Которыми очень приятно пользоваться, смазкой так особенно. Но немногие четко понимают, что помимо этого европейские стандарты предполагают уважение к правам и свободам, четкое соблюдение законов, прозрачность ведения дел и строгое налогообложение. К этому мы совершенно не готовы. А либерально-рыночные настроения людей в Беларуси заканчиваются, как правило, там, где начинается их карман.

Ежу понятно, что, для того, чтобы решить транспортную проблему Минска и других крупных городов, нужно не расширять дороги, снося старые дома, а делать платные парковки, повышать налоги за пользование личным автомобилем и улучшать общественный транспорт. У куркулей-обывателей это вызывает лютую злобу, поскольку все хотят иметь авто, как на Западе, но платить, как в совке. Что было бы немыслимо в любой стране Евросоюза.

Страстная тяга к халяве у нас засела очень глубоко, на уровне архетипа. Одна успешная женщина, сдающая в аренду квартиры, полностью оборудованные для жизни, жаловалась, что постояльцы, покидая жилье, прихватывают с собой все, что считают нужным: тапочки, полотенца, сливают даже жидкое мыло и сматывают туалетную бумагу (sic!). Понятно, что в советское время плох был тот слесарь, что не уносил с работы ящик с инструментами, но это были люди не бедные.

Вы обращали внимание на то, сколько народу вываливает из автобуса в тот момент, когда в него хотят зайти с проверкой контролеры?

Сейчас в Беларуси стал очень модным краудфандинг. Музыканты собирают деньги на запись альбома, авторы – на издание книги, программисты – на стартапы. И многим удается получить нужную сумму достаточно быстро. Чем не показатель щедрости и отзывчивости? Но за этим кроется один интересный факт: разные тусовки с удовольствием жертвуют средства своим любимчикам или тем, кто находится в гораздо худшем положении. Совсем другое – помочь равному или даже более успешному, обособленному человеку. Как говорилось в одном старом анекдоте про слона: «А хто ж яму дасць?». Например, почему с треском провалилась краудфандинговая кампания Солодухи? Потому что хипстеры не посчитали нужным перечислять ему копеечку. А его целевая аудитория (жители небольших городков, скромные труженики госпредприятий, женщины бальзаковского возраста) с трудом скидывается на билеты на концерт, да и не владеет тонкостями электронных денежных операций. К тому же как дать денег успешному артисту, который, по его же недавним словам, «заработал миллиард» (старыми)? Вот запрещенному у нас Вольскому, вдовцу, имеющему лишь бунгало в глуши, можно помочь материально, а заодно и лишний раз в Вильню съездить. Не забыв посетить Акропролис.

Беларусы жадны даже до эмоций и слов

Вот, возьмем нашу пресловутую славянскую общительность. Когда вдруг сидящий рядом в поезде, стоящий в очереди незнакомый человек вдруг заводит с вами разговор, начинает сообщать какие-то подробности своей биографии, изливать душу, задавать вам вопросы. А то и «учить» жизни. Часто такие люди грубы, не замечают доставляемого ими дискомфорта, делают это на нетрезвую голову. Может быть, это признак нашей открытости или душевности? На самом деле за этим лежит желание наплевать на личное пространство другого человека, сломать барьер, нагадить, пометить «территорию». Своего мало, хочется захапать у ближнего. Пролезть грязными руками и пьяным мурлом в чужую жизнь. Так что жадность присутствует и здесь.

На Западе беседа с другим человеком о приватных проблемах регламентирована. Она ограничена или кушеткой психоаналитика (за деньги, разумеется), или кабинкой для исповеди (где нужно каяться в грехах), или вниманием членов семьи (если таковые есть). Эдуард Лимонов в своей первой книге упрекал американских знакомых в черствости, в нежелании их помочь, посочувствовать, когда он лишился любимой женщины. Но, с другой стороны, а зачем нагружать себя чужими проблемами? Чтобы быть всегда в курсе происходящего, знать все о всех, перемывать косточки то одним, то другим?

Жадность – это порождение примитивного мировосприятия и постоянной нехватки, и не только материальной, но и психологической. Чем бедный отличается от состоятельного человека? В первую очередь, у бедных выработан коллективизм, стремление объединяться. Ни для кого не секрет, как были сильны в советское время «дружеские» связи. Через друзей доставали дефицитные товары, получали блат, ложились в больницы, «косили» от армии. За неимением лучшего варианта досуга всегда было, с кем потрындеть на кухне, раскрыть друг другу душу. Вместе проще выживать, существовать в непростых условиях кризиса, дефицита, нехватки ресурсов.

Свобода – отсутствие жадности

А человек состоятельный во всем этом не нуждается, особенно если способен сам справляться с проблемами. Дружба для него становится необременительным общением. Конечно, остаются родственные связи, история своего рода, близкие по духу люди. Но это именно друзья, а не члены команды выживания или коммуналки. В конечном итоге homo sapiens sapiens от человекоподобного примата отличается большей способностью к индивидуализму, меньшей потребностью жить в стае, в колхозе, в тусовке, в цеховом союзе.

Как это ни парадоксально, я считаю, что индивидуализм и самодостаточность как раз влекут за собой отсутствие жадности на настоящие, свободные поступки, на щедрость и искренние чувства, которые не продиктованы коллективной волей, общим диктатом или круговой порукой. Настоящая свобода проникнута чувством отвращения индивида к толпе и ее инстинктам. Платон писал: «Свободно все, что развивается по своим собственным законам». Аuto-nomos.