Одно из любимых туристических развлечений в Риге – разглядывание крыш в Старом городе с целью отыскать какающую кошечку. Легенда гласит, что её изображение установил на собственном доме один зажиточный купец, которого не взяли в Гильдию купцов. То ли образования у него не было, то ли происхождением не вышел. Купец решил отомстить и водрузил на принадлежавшем ему доме статую кошки, оскорблявшей здание, где собирались купцы. Гильдия по-хорошему попросила отвернуть животное к лесу задом, а когда он это сделал, приняла купца в свои ряды. Кстати, рядом с домом, на крыше которого стоит кошка с поднятым хвостом, находится серое здание – хореографическая школа, где учился уроженец Латвии Михаил Барышников. Итак, вы увидели must have – старый город или Вецригу, существующую чуть ли не с 1200 года. Самое время посвятить себя современным достояниям столицы.

Во-первых. Начать утро можно с балтийского портера

В конце девятнадцатого-начале двадцатого века в Риге не было ни одной кофейни. Вместо современных Starbucks на каждом углу стояли портерницы, куда горожане ходили, чтобы проснуться. Утренний рецепт до занятного прост: две трети балтийского портера комнатной температуры плюс одна треть холодного молока. Да, темное пиво с молоком. Разбудит и мертвого. Согреет в самую противную погоду. Балтийский портер – легендарная штуковина. Это пиво сварили специально для российского императора Александра III, против которого британцы ввели санкции, запретив покупать родной лондонский портер. Понимая, что не выживет без любимого сорта из темного солода и жженого сахара, император (а Латвия в то время была под властью Российской империи) построил в Риге завод по производству портера с обязательной выдержкой напитка в течение двух месяцев.

Как только в Латвию пришли Советы, портер запретили – слишком не экономичным был долгий процесс брожения (понятно, советское шампанское делать быстрее и выгоднее). Вообще, в Риге сегодня не так много развлечений, а потому все жители сидят в группах в Фейсбуке с названиями типа «где поесть». Не дай бог в только что открывшемся кафе подадут плохой кофе – туда никто больше не придёт. Так что в случае с кофейней обращайте внимание на количество гостей: если в зале биток, значит, место хорошее. Идти за балтийским портером можно в любой пивной бар. Подойдет, например, Ziemeļu Enkurs или «Северный якорь» на улице Матиса, который работает с 11 утра до 1 ночи.

Во-вторых. Рассмотреть рижскую архитектуру

Одним из архитекторов Риги был Михаил Эйзенштейн, отец знаменитого кинорежиссера Сергея Эйзенштейна, снявшего фильм «Броненосец Потемкин». Михаил Осипович проектировал изящные здания в югендстиле (он же ар-нуво во Франции или модерн в России), украшенные головами демонов, валькирий, маскаронов и сфинксов. Например, бывшее здание КГБ на улице Бривибас выглядит как имперский дворец в Барселоне. Но лучше идти на улицу Альберта – здесь от красот Эйзенштейна можно в прямом смысле потерять голову: шея ближе к вечеру разболится, если пытаться рассмотреть все масонские символы ар-нуво.

В 90-е годы в Латвии началась реституция и денационализация. Многие из роскошных особняков нашли потомственных хозяев. Правда, процесс этот был не бескровен. Представьте себе работника железной дороги, который знает историю собственной семьи – его прадед был богатым человеком, и в 1991 году потомок подал в комиссию по реституции запрос о владении особняком. В один прекрасный день ему приходит письмо из правительства: «Здравствуйте, согласно архивам вы владелец дома в центре Риги. Будьте добры вложить пару миллионов в реконструкцию». Оттого в Риге в самом центре есть несколько роскошных заброшенных зданий, которые стоят без воды и отопления, и где живут бомжи, потому что у владельцев не нашлось денег на приведение домов в нормальный вид. Бомжами становились и прежние жильцы, обладатели еще советских договоров найма, которых новые хозяева часто выгоняли на улицу, отключая электричество и воду. Об этой истории рижане не очень любят вспоминать, но что было – то было. Вот фотография с особняком в центре Риги, стекла выбиты, во внутреннем дворе – груды мусора.

Еще одна архитектурная достопримечательность Риги – это деревянные дома. Несмотря на то, что город горел много раз, здесь каким-то чудом сохранилось три с половиной тысячи деревянных строений, которые отстраивали заново после прохода Наполеона к Москве в 1812 году. До середины девятнадцатого века в Риге запрещалось строить из камня, что позволило зодчеству достигнуть невиданных высот. Не забываем и о том, что 51% территории Латвии – леса, а потому деревянные особнячки в Риге смотрятся органично. В одном из таких находится модный бар Alkimikis, где варят пиво прямо на кухне, напоминающей секретную лабораторию с блестящими чанами, трубками и циферблатами. Сам особнячок на улице Лачплеша внесен ООН в список всемирного наследия, о чем сообщает табличка на входе в избушку.

В-третьих. Сходить в ар-нуво квартиру (она же Музей югендстиля)

Увидеть, как выглядит югендстилевский особняк изнутри, можно, посетив Музей югендстиля, распорядители которого наряжают гостей в бабушкины шляпы и позволяют усесться на старинную мебель в гостиной. Если умеете играть на фортепиано, вам предлагают исполнить этюд. Этот дом на улице Альберта был построен Константином Пекшенсом, здесь же до 1905 года архитектор и проживал вместе с женой, детей у них не было. Рижские дамы лет сто назад, понятное дело, не работали.

Они вели домашнюю бухгалтерию, записывая в книги траты: столько прислуге, столько на продукты. Одевались с помощью служанок, которые затягивали корсеты плотно по моде, чтобы талия была примерно 45 см. Чем выше было сословие, тем меньше детей могла родить женщина – ее ребра и внутренние органы от постоянного ношения корсета были деформированы. Это безумие продолжалось довольно долго (даже в Лондоне суфражисток вылавливали полицейские, чтобы одеть в корсеты). Женщины с трудом отвоевали себе права раздеваться, работать и голосовать, о чем мы часто забываем, посмеиваясь над феминистками.

Всего в доме Пекшенса 12 квартир, в каждой по семь-восемь комнат. После смерти архитектора в апартаменты на первый этаж въехал офицер, после тут жил военный врач. Люди они были образованные и аккуратные, а потому в квартире сохранились все раритетные окна с мозаикой, лепнина со стрекозами и нарциссами, деревянные двери. Из удобств в подвале была котельная, работала канализация, подавалась горячая вода. Электричество тоже было, но его включали на несколько часов вечером. Сегодня в этой квартире чувствуешь себя, как в фильме Бергмана «Фанни и Александр»: все комнаты – проходные, и ты просто видишь, как на праздники большая семья водит хоровод, перетекающий из столовой в комнату с камином – и так по кругу до кухни и прихожей.

Теперь главный вопрос: почему Рига настолько развитый в плане архитектуры город? Почему так сильно отличается от других столиц бывшего СССР? Дело в том, что в Латвии отменили крепостное право на 50 лет раньше остальных территорий. В то время, как в Петербурге подавляли восстание декабристов, латышские крестьяне уже получили возможность работать на себя. Первое, что сделали, заработав денег – отправили своих детей учиться. Так, в 40-е годы 19 века в Риге появились образованные люди, и в 60-е годы здесь открыли технический вуз, который стал выпускать инженеров. К тому моменту, как Россия отменила рабство в 1861 году, в Риге уже родилось второе поколение интеллигенции. И когда к концу 19 века пришел югендстиль, здесь уже было много специалистов.

В-четвертых. Прогуляться по пивному кварталу на улице Аристида Бриана

Местный пивной крафт – не надуманная история, а самая что ни на есть трушная. После Второй мировой войны власти ввели в Латвии сухой закон сроком на пять лет, впрочем, разрешающий латышам варить пиво для собственных нужд. Люди достигли такого мастерства в мини-производстве пива, что рижский крафт сегодня манит любителя не хуже шпротов. Относительно недавно в Риге открылся Beer District – десятки баров, пабов и пивных магазинчиков в бывших заводских цехах. Четырехчасовая экскурсия по кварталу обойдется в 38 евро на человека (разумеется с дегустацией), заказать ее можно на сайте beerdistrict.lv. Что приятно – местные реально запарятся и проведут туриста по лучшим барам, даже если этот турист – один. А максимальное число участников экскурсии – 15. Воспользоваться предложением нужно, чтобы попробовать самое необычное пиво в Риге, где нет солода и хмеля, а есть мёд, прополис и маточное молочко. Сами вы бар Lamekins, где оно подается, вряд ли найдете, потому что у него нет ни вывески, ни указателя, а название прописано только на майках барменов. Кроме дивных сортов пива в баре ничего нет, еда здесь не подается. Несмотря на это, внутри – биток, что не удивительно, потому что место входит в топ-5 баров согласно поисковику Trip advisor.

Самым гастрономически приятным местом пивного квартала является ресторан Valmiermulza. Это ресторан с меню «вок на сбор»: за 5 евро выбираешь ингредиент (мясо, овощи, десерт), миксуешь с чем угодно, добавляешь пиво (от 2,8 до 5,9 евро) – и получаешь общий счёт. Сорта пива называются романтично – например, «Три шишки» или «Темное копченое». Последнее – уникальная местная технология, которая появилась благодаря тому, что в старые времена латыши мылись в банях, топимых по-чёрному. В любую погоду, даже холодной зимой или в проливной дождь, солод сушился на крыше бани, и от этого у пива появлялся вкус копченого бекона. Шеф-повар Удис Вейтс так замиксует копченое пиво с жареной олениной, картофелем, чесноком, свеклой и сметаной, что вы захотите поменять свои имена на Яниса и Лайму.

Если хорошенько пристать к шефу с вопросами, как он умудряется делать оленину мягкой, он расскажет вам про заветы звезды молекулярной кухни Хастона Блюменталя, который начал вымачивать мясо в растворе: 50 грамм соли на литр воды, чтобы соль успела изменить структуру белка. Так же можно поступать с курицей и свининой дома, оставляя их в соли на ночь. Чтобы попасть в Valmiermulza в выходные, нужно зарезервировать место заранее. Зал тут небольшой, всего на 50 человек.

В-пятых. Съездить на окраину Риги в Музей моторов

Возле самой большой трассы Балтии находится Музей моторов. Здесь можно наглядно видеть, как 300 лет назад люди начали постепенно отказываться от идеи того, что машину тащат лошади. Одним из первых средств передвижения была электроколяска с паровым двигателем, которая ездила на пятновыводителе. Причем, руль был справа – чтобы водитель выходил из автомобиля сразу на обочину и не пачкал ноги (кстати, концерн Alfa Romeo сохранял правый руль вплоть до 40-х годов). В музее можно увидеть дифференциал редуктора в действии, посмотреть на скелет автомобиля, нажать на клаксон и даже поучаствовать в виртуальной гонке. Есть здесь и настоящие раритеты, например, линкольн Максима Горького, который семья после смерти писателя прятала в гараже, опасаясь, что их раскулачат за такую ценность, потому что стоил он в 1935 году как частный самолет. Или Auto Union 1938 года, набиравшего на гонках скорость 250 км/ч. Скорость давал не объём мотора, а полная обтекаемость – поэтому болид был известен под прозвищем «серебряная пуля».

Раньше внутренности всех гоночных машин были настолько жесткие, что гонщики предпочитали умереть в аварии, потому что кости ломались. Те, кто не разбивался, ставили рекорды скорости – услышать, как ревел мотор «серебряной пули» можно, если сесть на специальный вибрирующий пуф с озвучкой. Работники называют Auto Union сердцем музея и признаются: «Перед тем, как мы открылись, нам предлагали продать этот автомобиль и на эти деньги открыть целый музей. Тогда мы пришли к правительству и сказали: «Вот видите, у нас есть ценность – выдавайте нам здание».

Но вернемся к истории автопрома. В 1903-05 годах машины ездили медленнее, чем лошади, и весили тонну. Зато кормить их было не нужно. А потом пришел человек по фамилии Форд, чтобы облегчить механизм на 30-40% и сделать автомобили массовыми. Примечательно, что Форд поднимал зарплату работникам в два раза, если те женились, и урезал до начального уровня, если работника находили пьяным в канаве. В 30-е годы двадцатого века машины стремились формой к капле, а крыши стало модным делать низкими, оставляя лобовое стекло таким узким, что сегодня страшно представить поездку в таком авто по оживленной трассе. В Америке лобовые стекла измеряли купюрой – если доллар не помещался в стекло, машину снимали с продажи. Есть в музее и лучшие образцы советского автопрома, который использовал детали американских лимузинов и копировал запад (даже запорожец – это итальянский фиат). СССР болел проблемой: до 80% бюджетов уходило на военную оборону, поэтому конструкторы предпочитали копировать чужие образцы, а не разрабатывать свои. «Если не скопируешь, то поставят к стенке, а кому это было надо?» – объяснят гид.

Советские автомобили можно рассматривать на втором этаже музея, который радует интерактивностью: здесь можно слушать старую радиолу, смотреть кино с работниками музея и фотографироваться в кабриолете на Красной площади. А если приехать в музей в субботу, можно увидеть гонки на мотоциклах (зимой – лыжные гонки).

В-шестых. Сходить в кино на фильм «Кольцо Намейса»

Помните пивной бар, где нет вывески, и можно попробовать медовый крафт? Его название Lamekins означает владельца земли, крепкого латыша-хозяйственника, который самостоятельно ходит охотиться в лес и варит пиво. Полтысячи лет назад в Латвии не было королей, господ и рабов. Были только владельцы земли и отдельных хуторов, которым уже позже хватило воли послать коммунистов в идеей совхозов куда подальше: в советские годы тут коллективные хозяйства не прижились, что многое говорит о национальном характере. Чтобы понять латышей еще лучше, следует сходить в кино на исторический блокбастер «Кольцо Намейса», снятый Латвией за баснословный для страны бюджет в три миллиона евро. Это фильм о том, как местные балтийские вожди в 13 веке боролись против крестоносцев. Актерами стали звезды сериала «Викинги» и «Техасской резни бензопилой». Не Эрик Робертс, конечно, но и латыши не плюются от саги так сильно, как беларусы от «Кода Каина», да и на IMDb рейтинг у фильма более чем приличный – 7,5 баллов. Само кольцо Намейса – это аксессуар из латышского фольклора, который вам с радостью продадут в сувенирных лавках в старом городе. Фильм снят на английском языке, идет в кино с латышскими субтитрами (или с русскими, если повезет).

В-седьмых. Увидеть Центр современного искусства

Если у школьников спросить про латвийское искусство, они назовут Яниса Розентальса, который писал портреты, и Йоханса Валтерса, изображавшего пейзажи. Хотя 150 лет латвийского искусства включают в себя намного больше любопытных персонажей. Взять хотя бы югендстиль, вдохновлявший Михаила Эйзенштейна, которому мы посвятили целый пункт путеводителя по Риге. Чтобы увидеть полную картину развития искусства, в музее можно или заказать гида, или воспользоваться виртуальным помощником (закачать приложение прямо в айфон – вай-фай в музее бесплатный).

Вы сможете увидеть своими глазами, как в начале 20 века югендстиль в латвийском искусстве закончился и началось страдание. После первой мировой войны в страну хлынули беженцы, и на картинах того времени стала отчетлива деформация и шизофреническая заострённость форм – зритель наблюдал жизнь глазами солдата. Но война закончилась, а импрессионизм остался. Первым провокатором в латышском искусстве стал Карлис Падегс, который писал Марию проституткой.

А самым известным за рубежом (после Марка Ротко, конечно) латвийский художником является плакатист Густав Клютис, расстрелянный в 1938 году в России. К концу 20 века, в отличие от московской школы авангарда, латвийцам особенно не запрещали писать. Правда и они хитрили, не решаясь назвать холодильник Fiat «Композицией №3», но у них хотя бы была возможность работать в жанрах гиперреализма и постмодернизма – в психушку за это не сажали.

Вообще, балтийское искусство так же сильно отличается от беларуского, как морской пейзаж – от озера Нарочь, а потому посетить Центр современного искусства в Риге стоит. Учитывая, что реставрация и доведение до ума экспозиций стоило частным инвесторам и государству около 17 миллионов евро. Если говорить о современных модных художниках, то в среднем их картины продаются за сумму от 5 до 20 тысяч евро. Примерно за ту же цену можно на сутки арендовать под ключ кафе на пляже в Юрмале, но тут как говорится, кому что ближе.

В-восьмых. Закупиться рижским бальзамом на подарки друзьям

Сделать это можно в Black Magic Bar на улице Кальку. Кафе воссоздано в виде аптеки восемнадцатого века и внешне выглядит как туристическая лавка, а потому держите себя в руках – ничего не покупаем, проходим прямо мимо витрин с шоколадом прямо и поворачиваем направо к полкам с книгами. Там можно увидеть крутой спуск вниз в подземелье. Это то, что вам нужно. Рижский бальзам, один из самых старых биттеров в Европе, придумал еврейский аптекарь Абрахам Кунзе, дав объявление в местной газете: «Полезен как от лихорадки, желудочных колик, зубной и головной боли, ожогов, обморожений и вывихов, так и при опухолях, ядовитых укусах, переломах рук и ног, особенно при закрытых, колотых и рубленых ранениях». Не известно, читал ли немецкий писатель Гёте эту газету, но местные очень любят легенду о том, что он воспел черный рижский бальзам как элексир молодости в истории Фауста. Впрочем, в переводах Пастернака этого свидетельства обнаружить не удается. Тем не менее, в кафе-аптеке после дегустации бальзама 45% крепости (есть как классический, так и с вишней или ромом), начинает происходить сущая чертовщина: книжки на полке трясутся, дверь ходит ходуном, туристы роняют стаканы из рук, откуда-то извне слышатся самые чудовищные звуки. В качестве рижской экзотики – самое оно. Paldies!