Часть первая. «Если хочешь быть гармоничной личностью, общайся с президентом так же, как с уборщиком в метро»

KYKY: Привет. У тебя очень уютная квартира-студия. Скажи, есть правила для гостей: чего нельзя делать в твоем доме?

Руся: Самое основное правило – не приходить без предупреждения и не задерживаться дольше, чем было запланировано. Здесь я живу, занимаюсь музыкой, даю уроки по дизайну голоса. Часто из-за большого круговорота людей в квартире я начинаю думать, что живу в общежитии. Поэтому всем заранее говорю: «Ребята, я рада видеть вас у себя дома, мы можем потусоваться, приготовить ужин, но через, к примеру, два часа вы должны уйти». Поначалу такое отношение людей смущает. Все же привыкли, что славянская гостеприимность обязывает хозяйку отдать гостю лучшую постель и достать всю еду из холодильника. Но потом люди привыкают. Видят, что в квартире действительно бывает много народу и начинают относиться к моему личному пространству с уважением.

KYKY: Эти правила распространяются абсолютно на всех?

Руся: Нет. Если дело касается репетиций, время не ограничено. На моих близких друзей оно также не действует. Когда я уезжаю из города, Леша (Shumaboy – прим. KYKY) живет у меня, кормит котика, занимается музыкой, в квартире есть вся аппаратура. Я – женщина взрослая. Это в двадцать ты тусуешься с половиной города, думаешь, как это круто и что так будет всегда, потом взрослеешь и понимаешь, что это совсем не то, что нужно. Поэтому круг моих близких людей достаточно узок.

KYKY: А если, скажем, американский президент зашел бы на чай?

Руся: У меня есть друг, который занимается вопросами духовного роста, бессмертия, изучает биоэнергетику. Когда мы с ним встречаемся, он лоббирует одну и ту же тему: «Руся, если ты хочешь быть гармоничной счастливой личностью, никогда не дели людей! Общайся с президентом так же, как с уборщиком в метро». Я стараюсь придерживаться этой философии и не разделять людей по статусам. Конечно, я бы обалдела, если бы увидела Трампа у себя на пороге, но не относилась бы к нему как-то по-особенному.

KYKY: Ты часто путешествуешь, в каких странах принимали душевнее всего?

Руся: Скупых людей нигде не заметила. Возможно потому, что езжу я в основном по работе и вокруг меня всегда – все творческие. Либо живу в отеле, а там, как правило, вопрос еды и гостей не стоит. Если останавливаюсь у кого-то, то дело опять-таки касается людей, занятых в сфере культуры. Они позволяют вести себя у них как дома.

Хотя был случай: меня очень впечатлило гостеприимство Стефана Эриксона, бывшего посла Швеции в Беларуси. В его доме всегда готовила и кухарка, и Вероника (жена Эриксона – прим. KYKY). Вечер начинался фуршетом, потом накрывали шикарный стол с десятью вилками и дорогими бокалами. К гостям выходила хозяйка и объявляла: «Сегодня наш ужин посвящен швейцарской кухне. Блюда, которые вы видите на столе, готовились в 16 веке». Было очень познавательно, я получала настоящее эстетское удовольствие.

KYKY: В каких гостях тебе комфортнее?

Руся: Мне везде хорошо. Как-то по жизни стало хорошо в последнее время. Вообще, больше нравится ходить к близким людям, где посредине ужина можно встать и пойти поспать или в ванне полежать, потому что холодно стало.

KYKY: Ты говорила, что в квартире всегда много людей. Кто из гостей был наиболее интересным?

Руся: Интересных было очень много. Один из последних, знакомство, которым я очень горжусь – минский нейроанатом Андрей Сокол. Вместе с ним мы готовились к его лекциям и Андрей заметил, что некоторые вокальные практики заметно изменяют сознание. После чего мы пришли к мысли, что нам нужно провести исследование: собрать 10-20 профессиональных певцов, положить их в аппарат МРТ, попросить петь и наблюдать за тем, как резонанс носовой полости оказывает влияние на мозг, прежде всего на гипофиз. Параллельно с этим брать кровь и наблюдать за изменениями гормонального фона по мере того, как человек извлекает из своего тела звук. Меня это очень заинтересовало! Андрей читает крутые публичные лекции по устройству мозга, а я многое знаю о голосе. Возможно, у нас получится найти точные техники воздействия на свое состояние при помощи пения архаичных песен Беларуси.

Часть вторая. «Я рассматриваю речевой аппарат как встроенный в человека синтезатор»

KYKY: Можно при помощи правильно поставленного голоса стать увереннее, научиться скрывать эмоции?

Руся: Конечно. Считается, что глаза – зеркало души. Ничего подобного. Когда мы волнуемся, голос неудержимо едет вверх. Или же при взгляде на человека, которого вы желаете, голос высыхает, начинает дребезжать и управлять им невозможно. Если ты не обучен, конечно. Я рассматриваю речевой аппарат как встроенный в человека синтезатор. При помощи преподавательского и певческого опыта обнаружила, что у голоса есть разные кнопки, нажимая на которые управлять своим голосовым синтезатором становится очень просто. Соответственно и изменять психоэмоциональное состояние. Чем лучше ты владеешь своим голосом, тем более уверен в себе – это факт.

KYKY: Очевидно, тоном голоса можно также повлиять на поведение окружающих. В песнях Shuma вы используете психоакустические эффекты?

Руся: Практически в каждом треке первого альбома используется белый шум. Например, шум моря, фонтана, включенного телевизора и так далее. Вообще, есть шумы разного цвета: голубой, серый, розовый. Белый шум – ограниченный спектр частот, условно «от сих до сих». Он успокаивает интеллект, поэтому люди и любят смотреть на воду. Когда этот шум входит в зону нашего слуха, автоматически останавливает бег мыслей. Тогда прекращаются дурацкие диалоги (мы же вечно с кем-то разговариваем) и человек погружается в шум или музыку. Именно для этого мы его используем. Также в треках много низких частот – они провоцируют путешествие вовнутрь себя. Например, в песне losiu очень много низкого звука. Когда мы ее играем, люди закрывают глаза и медленно извиваются.

Вообще, многие называют нашу музыку аудионаркотиком, мол, нормальный человек слушать не может.

Гармонические мажорные, минорные приемы или интервалы также способны влиять на настроение. Есть, например, такие переходы из ноты в ноту, которые дарят ощущение радости или наоборот, грусти. Иногда трек слушаешь, и плакать хочется, такая мелодия «шчымлівая». Также влияет на поведение и темп.

Например, диджеи всегда начинают свои сеты медленно, а потом разгоняются до мракобесия – и все безумно пляшут. Наш альбом в одном темпе, у него есть постоянный ритм, так что уже после третей песни люди погружаются в этнотранс.
Еще есть такая тема: из-за того, что интернет позволил общаться с большим количеством людей, стало очевидно, что среди нас есть много аудио сенситивных людей – глубоко переживающих аудиальные впечатления: особые физические реакции при прослушивании определенных звуков. Для таких людей создаются специальные треки: берут сверхчувствительный микрофон, водят по нему кисточкой, либо мнут практически на нем папирусную бумагу, стригут рядом волосы, записывают очень тихий, деликатный шепот так, что слышно, как лопается слюна на языке. Этот феномен восприятия звука с особыми физическими реакциями называется автономная сенсорная меридианальная реакция (кстати, я ищу себе в компанию крутого звукорежиссера в помощники, чтобы записать кое-что вместе для потребителей контента АРСМ). Мы же для аудио чувствительных людей кроме белого шума применяем размытые звуки, которые чаще всего запрятаны в аранжировке и голос записываем очень близко, практически спетый на ухо.

KYKY: То есть при желании любой концерт в том же «Хулигане» вы способны превратить в сеанс гипноза?

Руся: Да, можем. Звук и голос – это способы контакта с бессознательным. Хотим или нет, мы всегда принимаем звуковые волны и считываем их. Поэтому при помощи музыки легко отправить человека в состояние транса. У меня есть друг, Александр Янкелевич. Он психотерапевт. Вместе мы хотим разработать интенсивный трансовый тренинг, где он будет работать с людьми, как психотерапевт, а мы с девочками – петь. Планируем создать мощный коктейль, который, с одной стороны, даст новые впечатления и позволит расслабить зажимы, с другой – будет способствовать реальной трансформации.

Наблюдая, в какой апатии живут белорусы, мне кажется, такой тренинг был бы очень кстати. Мы живем в постоянном напряжении, и время от времени необходимо выходить за его рамки.

KYKY: Бывают моменты, когда ты специально при помощи голоса пытаешься воздействовать на поведение людей?

Руся: Да. Если, например, у Леши плохое настроение, я разговариваю с ним очень мягко, тепло с интонацией заботы, чтобы он почувствовал себя хорошо, успокоился. Или наоборот, когда нужно быстро решить важные вопросы, а человек – млявый, опускаю голос в грудь и начинаю тараторить.

Часть третья. «Я смущаюсь, когда слышу свои треки вне работы, но при этом горжусь тем, что музыка Shuma звучит за пределами концертных площадок и незаметно наблюдаю за реакцией окружающих»

KYKY: Поговорим о Shuma. Первый альбом был очень мелодичный, этнический, второй – больше клубный. Вы решили полностью уйти в электронику?

Руся: Мы не хотим застревать в каком-то стиле. Первым альбомом хотели заявить о себе. Вторым – привлечь внимание клаберов, сделать для них наши концерты понятнее и уютнее. Третий же планируем посвятить теме архаичного эроса. Включить в мелодии африканские ритмы, слушая которые всем бы хотелось немедленно обниматься, целоваться и заниматься любовью. Правда, когда пластинка выйдет – неизвестно. Всем участникам группы приходится отвлекаться на взрослую сложную жизнь и времени на музыку не хватает.

KYKY: Что в этой взрослой жизни дается сложнее всего?

Руся: Зарабатывать деньги и справляться с неврозами и страхами. Shuma – далеко не основной источник наших доходов. Леша работает в государственном театре и на радио. Надя обучает пению деток. Я работаю с голосом в трех странах: обучаю политиков, бизнесменов, публичных людей. Конечно, хотела бы заниматься исключительно музыкой, но выбора нет. Это сложный путь, но я искренне рада, что мне не нужно сидеть в офисе и смотреть в компьютер, ненавидя свою жизнь, как это часто происходит в жизни моих знакомых. За счастье жизни я готова и потерпеть некоторые трудности.

KYKY: Наверное, приятно, что старания не напрасные? Вас же знают даже далеко за границей. Расскажи, в каких странах вы выступали и как иностранцы реагировали на мову?

Руся: Давали концерты в Эстонии, Финляндии, США, в Англии недавно транслировали наше выступление. Музыка Shuma – европейская. Если изъять из нее наш язык – ничего белорусского в ней не останется. Людей из других стран впечатляет не столько язык, сколько то, что прямо скажем в не очень культурно развитой стране, как Беларусь, есть такой качественный музыкальный продукт. Часто иностранцы говорят: «Это из Восточной Европы? Да ладно, я как будто в клубе Лондона или Берлина».

Что касается непосредственно языка, наша мова мелодична и древние диалекты очень певучие. Поэтому людей не смущает язык – они воспринимают его как дополнительную мелодию.

Иногда в свои концерты мы включаем архаичные песни, исполняем их без музыкального сопровождения. Вот как женщины в поле голосили, так и мы поем песни дикими открытыми этническими голосами. Это людей сильно впечатляет! Корневая культура возбуждает в нас генетические коды и память. Мы часто слышим рассказы о том, что после наших песен люди вспоминают о чем-то глубоком, о том, что «хорошо знали, но почему-то забыли». Так вот, в базисе все культурные коды похожи. На людей одинаково действует песни, спетые на хинди, суахили и так далее.

KYKY: Как ты реагируешь на свои песни, когда слышишь их в городе?

Руся: Часто наши треки крутят в торговых центрах, в маршрутке их тоже можно услышать. Даже в МакДональдсе Shuma играет. Я смущаюсь, когда слышу свои треки вне работы, но при этом горжусь тем, что музыка Shuma звучит за пределами концертных площадок, и незаметно наблюдаю за реакцией окружающих. Очень приятно, что меня в эти моменты не узнают. Не люблю пристальное внимание. Особенно, когда подходят на улице с фразами: «О! Руся! Это вы! Я так люблю вашу музыку». С одной стороны круто, что фидбэк от аудитории такой, с другой – в такие моменты я являюсь не собой, а носителем бренда Shuma. И ведь нужно поблагодарить человека, и не всегда этого хочется, поэтому контакт не всегда искренний, это как работа. А еще селфи просят, а ты в прыщах. И стоите, друг другу улыбаетесь, как дурачки.

KYKY: Твоим голосом озвучены все объявления на железнодорожном вокзале. А их как воспринимаешь?

Руся: Как работу, некий добрый шаг навстречу горожанам. Перед тем, как записывать расписание, мы проводим микро-медитацию, настраиваемся, визуализируем процесс, чтобы голос звучал мягко, тепло приветствовал или провожал пассажиров и не напоминал бы железную «робобабу». Каждый раз я читаю все с улыбкой, и это дает свои плоды: люди пишут приятные опусы в книгу жалоб и предложений об объявлениях. Знакомые часто смски шлют, что им приятно возвращаться домой. Когда я одна прихожу на вокзал – просто с удовольствием слушаю свою работу, мы сделали ее отлично. Но, если со мной друзья и я одновременно с голосом из динамиков говорю сама – возникает когнитивный диссонанс. Изо рта льется голос и в уши – он же, начинаю сбиваться с мыслей. Это очень странное ощущение.

KYKY: Запись каких объявлений далась сложнее всего?

Руся: Все вот эти: «Уважаемые граждане, если вы обнаружили неопознанную сумку или другой объект, немедленно обратитесь в милицию». Они с точки зрения компоновки текста – ужасные, просто дурацкие. Очень в советском стиле. А читать нужно быстро – и это мучение. А потом еще их на записи ускоряют, и голос получается кукольный. Мы пытались попробовать изменить эти тексты, но со стороны заказчика есть специальный человек, который утверждает тексты, расписывается под ними перед своим начальством и подчеркивает, что моя работа заключается только в работе диктора. Бывали моменты, когда удавалось продвинуть свою линию, но случалось это крайне редко.

KYKY: Есть желание озвучить объявления метрополитена?

Руся: Да, очень хочу. Но, увы, возможности нет. Там своя поляна, которую давно поделили. Это очень непростой бизнес, где все завязано на личных контактах.

KYKY: Ты говорила, что белорусы находятся в состоянии апатии. А как живешь сама, можешь назвать себя счастливым человеком?

Руся: У меня большой аппетит к жизни. Иногда, конечно, я воспринимаю все как «стакан наполовину пуст», начинаю копаться в себе и страдать. Но если взять 100% моей жизни, 70% из них окажутся счастливыми и только 30% несчастными. Я стараюсь наращивать положительный процент. Например, веду дневник, куда записываю «то, что меня вдохновляет»: путешествие на море, встреча рассвета в Лошицком парке, выпить с подругой за готовкой изысканного обеда, устроить с девочками вокальный концерт на балконе и так далее. Когда я понимаю, что впадаю в состояние апатии, выбираю пару пунктов из списка и осуществляю их.

На прощание KYKY подарил Русе майку с цитатой из ее интервью, а сама певица и «Шумабой» подарили нам секретные брошки, которые мы в следующий раз передим новому герою. Этими героями, в соответствии с пожеланием ребят, станут пара художников Митя Писляк и Наташа Минчук.