Подавляющее большинство россиян считает, что обрушение цены на нефть связано с мировыми санкциями против России. Но ценами на нефть управляют значительно более сложные силы. Может быть, бум сланцевой нефти и переход США из разряда чистых импортеров в чистые экспортеры углеводородов просто совпал по времени с новой «холодной войной», а может, действительно имеет место «мировой заговор» — я лично склоняюсь к первому варианту. Я не большой специалист в нефтяной отрасли, но кажется, что цель США как страны, наиболее сильно влияющей на принятие решений в этом секторе, — примерно $50–60 за баррель. Из прессы известно что это — текущий уровень себестоимости добычи сланцевой нефти в США. Они сумели договориться с основными игроками рынка. Очевидно, что при $50–60 России грозят годы очень тяжелого экономического положения, чего, кстати, не было никогда. Если смотреть на всю историю постсоветской России, то самым ужасным был 1998 год, был дефолт и отказ от исполнения обязательств государством. Но это был очень короткий период в течение года — и опять все зацвело, $100 в Москве снова стали не деньгами. Путинский период был периодом дождя от нефтедолларов, когда появились возможности разбрасываться на Олимпиаду, мост в Крым за $50 млрд и другие «великие» проекты, которые никогда не окупаются. И тут вдруг все закончилось.
$60 за баррель достаточно, чтобы похоронить Россию.
Нужно понимать, что экспорт России на 90% — это экспорт сырья: нефть, газ, металл, лес. Россия не продает за рубеж практически ничего наукоемкого — сложного оборудования или автомобилей. А также ничего, что могло бы иметь высокий имидж в глазах конечных потребителей — айфонов, сумок и тому подобного. Россия просто добывает что-то на своей территории. И вот цена того, что она добывает, вдруг стала в два раза меньше.
Россия сумела довыёживаться перед всем миром так, что все действительно поверили, что это новый СССР. Все фонды, банки и компании, которые раньше пихали в Россию деньги, сейчас их забирают. Этот процесс в 2014 году перевалил за $140 млрд. Надо понимать, это очень много. Если в Беларуси золотовалютный запас — $6 млрд, то в России сумма на данный момент находится на уровне чуть более $400–500 млрд. И вот, на этом фоне забрали $140 с лишком из экономики.
Есть замечательная цифра, характеризующая отношения экономического мира к перспективам России. В 2008 году глава Газпрома Алексей Миллер торжественно обещал, что капитализация (цена) его компании вырастет с $389 млрд до $ 1 трл в течении 7–8 лет. Все цвело и пахло. Прошло шесть лет. Сегодня цена Газпрома — чуть больше $40 млрд. Миллер продолжает руководить. Более того, сегодня весь рынок акций российских компаний заметно дешевле одной компании Apple и еще пары гигантов. Я думаю, что это справедливо. Нужно работать, развивать науку, образование, предпринимательство. Не должна автозаправка с ядерными ракетами диктовать миру свою волю.
Что будет дальше? Начнем с того, что власть в России, точно так же, как в Беларуси, устойчива как в сознании населения, так и сама по себе. Ни Путин, ни Лукашенко не являются Николаем Вторым, который от угрызений совести может сказать: «Ай, что ж я наделал? Я устал, ухожу». Они даже не Борис Ельцин. А потому в Росии, в худшем случае, может быть военный социализм», когда население от своей тысячи долларов, к которой привыкло, получает $400–500 зарплаты, живет впроголодь, но зато — «кругом враги».
В то же время я не верю в прогнозы по поводу вероятного распада России. СССР был нищей страной, но он не распадался на части, потому что есть силовые структуры, лояльные центральной власти — не должна случиться вторая Чечня, верховный правитель не даст этому произойти, хотя для людей могут настать суровые времена. Давайте посмотрим на Иран, достаточно долго живший по принципу «нефть в обмен на продовольствие». Они на запад вагон нефти, а им назад возвращают вагон с пшеницей. Натуральный обмен. Можно также взглянуть на латиноамериканские государства и увидеть эффект: фавелы, куда не заходит полиция, темные углы. Не верится, что такое может быть в современной России, но при продолжении сегодняшней политики перспектива реальна. Руководство России вряд ли способно дать задний ход. Чтобы они отдали Крым назад, нужно, чтобы в России случилась полноценная революция с приходом Вацлава Гавела или Леха Валенсы к власти. И даже в этих условиях процесс отдачи Крыма назад будет очень трудный. А без возвращения Крыма никто вот эту финансовую хватку в сторону России быстро не ослабит.
С чем связано падение экономики России: причина, о которой говорят реже всего
Но давайте вернемся на полшага назад и проясним еще один момент. В России еще до начала майдановских событий и падения цены на нефть, вменяемые экономисты начали бить тревогу: стало понятно, что экономика России перестала расти. Чем меряется рост экономики? Есть объем товаров, который производит каждая страна в расчете на каждого гражданина, валовый внутренний продукт (ВВП). То есть, ВВП Беларуси, условно, не превышает $70 млрд. Когда мы поделим эту цифру на количество людей, живущих в Беларуси, мы получим чуть больше $7,4 тысяч на человека. Это число — самое показательная цифра для оценки экономики страны. Скажем, цифры в $100 тыс на человека может добиться маленькая нефтеносная страна типа Катара, или страна, где очень развит финансовый рынок и мало народу — Люксембург, например. Такая страна, как Швейцария, добились цифры $80 тысяч на человека. В Германии и США цифра будет $45–50 тысяч. Лучшей страной из постсоветских является Словения, добившаяся $23 тысячи на человека. Чехия, Эстония, без нефти и газа, добились $18 тыс на человека. В России до кризиса было $15 тысяч, но надо понимать, что там огромная доля нефти и газа. Мы находимся на уровне $7,4 тысяч на человека. На фоне Гвинеи и Эфиопии — это замечательно, потому что там цифра будет всего 500 баксов. Но до тридцатки высокоразвитых стран нам как до Китая пешком. Средний показатель ВВП на человека в ЕС — $32 тыс на человека. Думаю, что в той модели, при которой мы существуем, цифра в $10 тысяч на человека для нас в принципе непреодолима. Командными методами и старой экономикой добиться большего нельзя.
Но если посмотреть, окажется, что огромное количество стран мира живет гораздо хуже. Но нам то хочется ориентироваться на Германию и Швецию, а не Зимбабве и Мадагаскар.
Так вот, каждая страна меряет успешность своей экономики по тому, прибавила ли она или убавила в этом показателе. Если экономика растет, ты производишь больше товаров, можешь платить больше зарплат людям. Для больших экономик мира рост в 3% — это великолепно, потому что у них уже очень высокая база. Для экономик развивающихся темп другой, скажем, Китай ежегодно растет на 7–10%. Мы до 2008 года росли с таким же темпом, и все помнят времена «белорусского чуда». В 2014 году рост экономики Беларуси вряд ли превысит 1%. Для нашей экономики это очень плохо: не с чего платить, увеличивая зарплаты и пенсии. Российские экономисты еще до начала майдановских событий начали говорить, мол, ребята, у нас собственный внутренний кризис, никак не связанный с мировым — роста экономики нет. Сегодня тенденции только усиливаются, и самые светлые головы говорят, что при сохранении сегодняшней негативной динамики, ВВП в России в 2015-м упадет на 5%. И это плохо. Мы как паровозик за ней полетим, обгоняя ее же. Причем не так, как Коля Сулима пишет, у нас амплитуда будет еще хуже за счет части, которой мы привязаны к России. То есть если Россия упадет на 5%, то мы упадем на 7%. Надеюсь, что этого не случится. Думаю, Россия увеличит госрасходы и удержит ВВП на текущем уровне, может быть — 1–2%. Падение ВВП у нас безусловно будет, но не думаю, что будет более 3%.
Россия поможет Беларуси погасить $4,5 млрд внешего долга
У нас есть еще одна проблема. Мы в следующем году должны отдать кредиторам 4,5 млрд долларов. Вспомните размер золотовалютных запасов, где всего $5,2 млрд — денег в стране для возврата долгов нет. Совсем нет. Но у правительства был план, причем (в кои-то веки) исполнимый. Мы собирались перекредитоваться в России примерно на миллиард и привлечь такие ресурсы через размещение облигаций за рубежом. Кроме этого в середине 2014 года у нас случилась «большая победа советского спорта», когда наш президент отспорил у России пошлины на экспорт нефтепродуктов. Что такое нефтяные пошлины? Когда-то наши взаимоотношения с Россией назывались «нефть в обмен на поцелуи». Мы набирали в долг нефти и газа, потом наш руководитель ехал целоваться с Ельциным, который по доброте душевной прощал все долги. При приходе Путина к власти нам сказали: «Пацаны, не дело, надо хоть что-то платить». Платили мы изначально по внутренним российским ценам, то есть мало. Потом пришел 2004-й год, когда Владимир Владимирович, видя, что Александр Григорьевич не собирается ходить на поводке, а хочет действовать самостоятельно, сказал: «Не вопрос, теперь у вас будут нормальные европейские цены». И нам включили не европейскую, но какую-то среднюю цену. На сегодняшний день за газ Беларусь платит $170 за тысячу кубометров (сравним: для украинцев цена больше $300). Плюс Россия нам поставляла нефть на внутрироссийских условиях, если это нефть для нашего внутреннего потребления. Все, что продавалось за рубеж, обкладывалось российской экспортной пошлиной. Так вот, Лукашенко съездил в Россию и отспорил нашей экономике эти пошлины, которые составляли $1,5 млрд в год (по расчету). С этих полутора миллиардов планировалось закрыть часть внешнего долга. Но «трындец подкрался незаметно»: в соответствие с договором, мы оставляем себе все пошлины в том случае, если цена за баррель нефти выше $70, а если ниже, то собственно, пошлин никаких нет, и оставлять нечего. Вот еще одна дырка, которая образуется в нашем бюджете — нам надо продолжать просить где-то деньги, а для этого у нас есть лишь одно место, потому как за рубежом нам больших денег уже не дают. Почему?
Помните 2009 год, когда 2 января была первая девальвация, и батька веселый наутро сказал: «Я же вам намекал в телевизоре! Что ж вы не смотрели?» Я тогда протрезвел минуты за две: действительно, он же намекал, а я дурак, не понял. Я сидел у родственников за новогодним столом, и быстро стал считать, сколько потеряю.
На тот момент нам объясняли, мол, ребята, мы пошли на девальвацию, потому что эти сволочи, Международный Валютный фонд, иначе не дает нам кредит. Тогда МВФ дал нам $3,5 млрд под реформы. Фонды не дают деньги просто так, это же не банк. Они дают их под конкретные изменения в экономике. Мы фонду много пообещали, а выполнили 50%, забив на вторую половину болт. Мы обязались, в рамках этой программы, приватизировать пять предприятий не очень большого размера: провести оценку, «завернуть» правильно и продать на внешний рынок. МВФ не требовал от нас продажи конкретным покупателям, он требовал просто прозрачной процедуры. Мы долго тянули, и так и не сделали этого, а потому МВФ на новые переговоры идет с трудом: «Ребята, мы вообще не против, но давайте ваше руководство покажет, что оно хочет не играть в бирюльки, как с Россией, а действительно собирается делать реформы». Итак, самые правильные деньги у МВФ мы взять не можем. Были еще китайцы, замечательные ребята. Все крики насчет того, что теперь Россия дружит с Китаем против США — хрень полная! Китайцы очень меркальные и самодостаточные, отличающиеся полной аполитичностью. Этот миллиард с небольшим людей живет на Марсе, у них своя собственная история, и поэтому все $15 млрд, которые были подписаны как кредит на Беларусь, были завязаны на то, что берите деньги, но за них, пожалуйста, покупайте китайские технологии и материалы. Все это к чему? Единственный наш кредитор — Россия. Даст ли Россия деньги в предвыборный год? Лукашенко сегодня самый удобный друг для России, поэтому она денег даст на то, чтобы он дотянул до осени.
