На днях мы возвращались семьей из небольшого круиза по Багамам. В порту Майами попали в пренеприятнейший переплет на таможне. Что немаловажно: с документами у нас был полный порядок, с финансами (и их происхождением) тоже. Никаких провинностей и нарушений за нами не числилось. Тем не менее, визовые офицеры нас продержали в специальном помещении вместе с мексиканскими нелегалами более часа, порядком потрепав нервы. И только когда офицер по совету моей жены использовал программу с кириллицей для идентификации моей личности и рода занятий в Беларуси, все стало на свои места. К этому времени наш карапуз уже знатно утомился и требовал кормления, чем только повышал градус нервозности всех присутствующих. В какой-то момент показалось, что мы на волоске от депортации. Таких историй много. Людей, возвращающихся, например, с каникул, в случае нарушения визового режима даже не пускают в страну, чтобы забрать своих несовершеннолетних детей. Сразу наручники и депортация. И неважно, кто у тебя в США остался. Спросите об этом у тысячи мексиканцев и прочих «латинос», выдворенных за пределы только в этом году. Никакие слезы и призывы к гуманности не помогают. В какой-то момент даже я испугался за наше семейное будущее. К счастью, все обошлось.
Эти негативные эмоции и стали катализатором. Благодаря им я смог заглянуть вглубь себя, причём, настолько глубоко, что не припомню другого такого случая со времён учёбы на факультете социальной психологии, где светила психологии и психиатрии «ковыряли каминными щипцами в нашем мозгу, словно в догорающих углях», по выражению одного из них. Давайте поговорим о том, что люди всячески в себе подавляют, опасаясь признаться даже самим себе – о страхах. А именно: о мужских страхах. Точнее, о скрытых фобиях. Да-да, мужчины тоже много чего боятся. А вы полагали иначе?
Начну с себя. Так сложилось, что с детства я панически боялся воды
И не воды даже, а того, что она может скрывать в своей толще. Лето за летом я проводил у бабушки в деревне, сидя на берегу озера и наблюдая, какие кульбиты выделывает в воде деревенская ребятня. Меня же в озеро было не затащить силой, поскольку я боялся… акул. Хотя и догадывался, что никаких акул здесь нет. Всему виной, верно, «пиратские романы» Рафаэля Сабатини и Вальтера Скотта, прочитанные взахлёб в юном возрасте. Даже дома, в собственной ванне, зачастую становилось не по себе – я вдруг ясно осознавал тот факт, что где-то подо мной, в глубинах канализации, плещется хищное водоплавающее.
А теперь ответьте прямо: вам никогда не было страшно лежать в собственной ванной с закрытыми глазами? И не возникало ли у вас при этом чувство, что вы не одни?
Всё-таки плавать я выучился. Назло обстоятельствам. Потому что хотел вырасти настоящим мужчиной, а настоящие мужчины, как мне казалось в детстве, никогда ничего не боятся. Сейчас я знаю, что это мнение – из разряда идеалистических, и многие мужчины в наше время тревожатся зачастую даже больше, чем женщины. Мы, мужчины, вынуждены страшиться того, что нас заподозрят в трусости. Что на наших глазах обидят женщину, а мы не сможем её защитить. Что у нас не получится самореализоваться, и мы станем неудачниками. Что понравившаяся девушка скажет «нет» (впрочем, с возрастом этот страх нивелируется и трансформируется в самый безобидный из всех фобий). Что мы окажемся несостоятельными, неважно где: на соревнованиях, на войне, в постели или ресторане, когда придёт время расплачиваться за ужин. Мы боимся показаться слабыми и изо всех сил заталкиваем свои страхи куда-нибудь поглубже. Откуда в дальнейшем они благополучно выходят в виде фобий, как ни странно, более свойственных мужчинам, нежели женщинам.
Ты задавил свой страх? Отлично, красавец! Получай взамен ночные кошмары. Механизм вполне прост.
Если взять мой случай, то всё развивалось следующим образом. Я боялся воды. И это детское недоверие к враждебной среде закончилось бы безболезненно, будь я девочкой. Я попугался бы, повизжал, побарахтался, а потом поплыл, забыв про недавний ужас, опасаясь разве что не утопить новый, непременно модный, купальный чепчик с ромашками. Но поскольку я уже позиционировал себя как мужчину, то не мог признаться себе в том, что элементарно боюсь утонуть. Это было неверие в собственные силы. Пораженчество. Я старался себя оправдать, как мог – выдумал невидимого и действительно опасного врага, скрывающегося под водой. Я выпестовал его образ в глубинах собственного сознания и заполучил премилую фобию, с которой впоследствии долго боролся. Пришлось даже обзавестись тем самым психологическим образованием, чтобы окончательно от неё избавиться. Но даже сейчас, спустя столько лет, погружаясь в воды незнакомого мне водоёма, на меня вдруг накатывает сознание того, что к нижним конечностям приближаются кровожадные пиявки, утопленники и прочие лохнесские чудовища, невидимые во мраке.
Сергей, который боится маленьких злобных собачек
При этом, должен заметить, я вообще-то не трус. Наоборот, могу проявлять безрассудную храбрость, и если вдруг возникнет необходимость, не исключено, что героически заткну собой какую-нибудь вредную вражескую амбразуру. За плечами – годы занятий тайским боксом и бои на ринге, участие в жестком реалити-шоу на просторах Аргентины и иные вызовы самому себе. Не боятся только дураки? Довод резонный. Но это смотря чего они не боятся. Умный человек вполне может себе позволить не бояться соседской болонки Коко. А вот один мой хороший товарищ (назовём его Сергеем) специально заучил прогулочное расписание вышеупомянутой Коко. И когда «монстр» выходил на прогулку, Сергей старался не появляться в своём подъезде по одной простой причине – фобия маленьких белых собачек.
В детстве одна такая болонка пыталась разделать его на отбивные. С тех пор Сергей вполне спокойно относится к ротвейлерам, питбулям и прочим волкодавам, но при виде собачки меньше 20 см в холке начинает заметно нервничать и потеть. Его подсознание расценивает эту живность как естественного врага человека. Когда на тебя несётся, допустим, товарный поезд, ты имеешь полное право улизнуть с железнодорожного полотна, сохранив при этом лицо и прочие части тела. Но вот что делать со страхом иррациональным, признаваться в котором стыдно? Если избавиться от него с помощью доводов рассудка невозможно?
Саша, который боится самолетов
Ещё один пример. Есть у меня знакомый (назовём его Сашей), который боится самолётов. В глубине души он не верит, что они могут летать. Хотя, будучи человеком с высшим техническим образованием, прекрасно знает, что летать может даже стиральная машина – если её правильно запустить. Так вот, поднимаясь на борт авиалайнера, он бледнеет столь явно, что это замечают даже стюардессы Belavia, которых обычно никто не заподозрит в излишней чуткости. Сидя в кресле на протяжении всего полёта, он ощущает, как под ним со скоростью тысячи километров в час проносится наша планета. Отдалённая на десять тысяч метров. Чтобы снизить остроту ощущений, мой друг, человек малопьющий, обычно вливает в себя бутылку виски.
В связи с чем компаньоны в Москве держат его за алкоголика и уже знают, что к прилёту белорусского бизнес-партнёра нужно загодя готовить рассол и носилки.
Поскольку по роду деятельности летать моему приятелю приходится часто, он пытается со своей фобией сражаться. Даже ходил к психоаналитику. И этот психоаналитик, как это у них водится, выяснил, что на самом деле мой друг боится вовсе не самолётов, а полового акта, который он олицетворяет со скоростью и разрушением. Фрейдизм, да и только. Про половой акт товарищ не поверил и пошёл к обычному психологу. Обычный психолог дал ценный совет: чтобы справиться со скрытым страхом, нужно сделать его явным! Признать факт его существования и попытаться воплотить пугающую ситуацию на практике. Вроде бы мудро… Если воспользоваться советом, то мне, к примеру, следовало бы поехать в ЮАР на подводную экскурсию в большой клетке. Вокруг меня кружили бы белые акулы или кархародоны, вселяя уверенность: в случае чего я с ними разделаюсь. Одним левым ластом! Сергей мог бы попытаться скормить себя болонке и на собственном опыте выяснить, что её челюсти с трудом прокусывают шерстяной носок. Возможно, это и помогло бы, но в случае с другом, боящимся авиаперелётов, метод не годился абсолютно. Нет, конечно, всего один раз попав в авиакатастрофу, он действительно распрощался бы с любыми страхами и волнениями… Увы, навсегда.
Надо было искать другой выход. Мой товарищ начал внимательно изучать всё, что связано с авиакатастрофами, чтобы убедить себя в том, что это штука редкая и почти невзаправдашняя.
Не помогло. «Если у меня паранойя – это ещё не значит, что за мной гонятся» – фраза точно описывает ощущения человека, поражённого фобией. Трудно уверить себя в том, что тебя мучают пустые страхи, если по телевизору каждый день показывают самолётные обломки и спасателей, в этих обломках ковыряющихся. «Я знаю, – говорит Саша, – Что когда садишься в самолёт, твой риск погибнуть в авиакатастрофе составляет один на миллион. Но попробуй объяснить это родственникам людей, уже погибших таким образом! И моё кровяное давление ни про какую статистику ничего знать не желает. Оно просто зашкаливает! Уже и алкоголь не помогает… Скоро я смогу летать только под общим наркозом». Риск умереть под наркозом – где-то один к пятиста тысячам – вспомнил я кстати ещё один статистический факт. «Зато у меня нет фобии наркоза», – как будто прочитал мои мысли Саша.
Я ещё не упоминал о том, что Саша гоняет на спортбайке по МКАДу со скоростью двести восемьдесят? И вообще, что он спецназовец? Нет? Как уже говорилось, фобия и трусость – вещи разные.
Проще всего обзавестись какой-нибудь безумной фобией как раз человеку, который успешно из себя эту трусость выкорчёвывает. И чем больше ты стыдишься своей фобии и скрываешь её от окружающих, тем более махровым цветом она расцветает.
Что делать с фобией, если ни алкоголь, ни психотерапевт не помогают?
Однако есть один способ излечиться от фобии, который недостаточно описан в психологической литературе. Лучше всего избавиться от этого недуга поможет нервная и закомплексованная барышня. Такая, которая будет пить успокаивающее во время перелётов, закатывать истерику при виде йоркширских терьеров и отказываться купаться даже в самых привлекательных водоёмах, если в них обнаружится хоть малейший намёк на одну пиявку. Знаю по опыту: в таких ситуациях думать о собственных страхах и фобиях становится совершенно некогда, поскольку ты перманентно занят тем, что капаешь нашатырь на ватку и рассказываешь подруге про то, какие на самом деле эти пиявки белые и пушистые. А глаза у них – как у Кота в сапогах из мультика про Шрека.
