Красный человек страшен. Страшен в своей рабской покорности, неспособности взглянуть критически на происходящие события, на предлагаемые версии реальности. С ним можно поступать как угодно: можно стереть память, и он поверит в справедливость и необходимость репрессий, войн, в то, что «наши» войска ведут только справедливые сражения, исключительно в белых перчатках, нанося точечные удары лишь по штабам и аэропортам противника, никогда не попадая своими бомбами в больницы, женщин, стариков и детей.
Что «наши» взрослые мужики, с искалеченными душами, ворвавшись в чужие города все как один ведут себя как Андрей Болконский на балу.
Можно привезти матерям пятнадцать тысяч бессмысленных гробов их сыновей из азиатской страны, и выть в голос будут только эти матери. Остальные покорно согласятся, когда по воле очередного царька, ради удовлетворения его личных амбиций, нужно будет очередное «молодое мясо». Можно рассказывать небылицы про соседние страны, о том, как их жители насилуют собственных детей, как «деградируют и вымирают», как выращивают новый фашизм, как уже многие сотни лет коварно желают зла «нашей великой родине».
Всё можно. Поверит «красный человек» любой лжи. Похлопает глазками, стиснет зубы и кулаки в праведном гневе на тех, плохих, врагов. Потащит в очередной раз свою жизнь и жизнь своих родных на заклание очередным монстрам. Спит разум. Главное – не забывать еду сверху скидывать и телевизор не выключать.
Интересная закономерность: чем громче работает телевизор, тем меньше нужно еды
Это было легко объяснить во времена СССР. Абсолютная монополия на информацию создавала иллюзию гарантий защищенности, и нужны были воистину титанические усилия, чтобы оставаться свободным душой. И была вера в то, что дай только людям информацию, расскажи правду о происходящем – и карточный домик вранья обрушится сам собой, рассыплется в прах, развеется как ночной морок. Пришли иные времена, и неприятным открытием оказался тот факт, что проблема глубже, значительно серьезнее, чем просто доступ к информации.
Оказалось, что это – не простуда. Красному человеку НЕ НУЖНА правда, он отравлен значительно глубже, на генетическом уровне. В эпоху, когда любые знания доступны нажатием двух клавиш, дремучее невежество, стремление потреблять готовый информационный продукт и верить в любую ортодоксальную и агрессивную религию, в мир, состоящий только из плохих и хороших – это стремление неистребимо.
Путь к самоуважению, к личному достоинству, к внутренней свободе и к здоровым отношениям гражданина и государства будет значительно дольше, чем казалось в конце 1980-х. Особенно, если не случится в наших краях своего Нюрнберга.
Обо всем этом – в книгах Светланы Алексиевич и в ее Нобелевской речи об этих книгах
Алексиевич пишет биографию красного человека. Через документальные свидетельства, образы рядовых граждан, небольшие кусочки их личных мелодий, складывающиеся в кошмарную кровавую симфонию. Весь труд её жизни сложился в цельную картинку. В ней не хватает еще пары элементов. Время идет, и судьба красного человека поворачивается новыми, неожиданными сторонами.
В момент её, а значит и нашего, всемирного признания и триумфа, предъявлять ей претензию о том, что она, мол, говорит по-русски, не вспоминает про Беларусь (вместе с Лукашенко), не выступает с высокой трибуны «пламенным борцом» – как минимум глупо.
Она не патриот Беларуси, в том самом смысле, который про «Погоню», вышиванки и мову. Она – гораздо больше. Про всю историю развития своего героя, проживающего рядом с нами вторую половину 20-го века. Кого-то удивило, что она не надела майку с «Погоней» и выступала на русском?
Ну, может быть, стоит вспомнить, что она никогда так и не делала? Что все её интервью, высказывания о нашей общей родине касались значительно большего – души, свободы, личности, а не отдельных текущих проявлений лояльности или оппозиционности конкретной власти отдельной страны. Она цельная и последовательная. И разочарование её Нобелевской речью происходит лишь от неоправдавшихся ожиданий, для которых не было никаких оснований и до 7 декабря 2015 года. Надеюсь, хватит ей сил на новые главы. И, в конце концов, это – сначала её личная премия, оценка её трудов, а потом уже – наша общая гордость.
Блог Александра Кныровича читайте здесь
