Наиболее точный перевод слова Vice на русский – «предосудительные удовольствия». От журналистов ресурса можно было ждать чего угодно: похода в Dozari, парада обнюхавшихся кокаином милиционеров, оргии в ПВТ. А они сняли кино с громким названием «Blackout: Belarus inside. The last dictature». Смотреть картинку, конечно, неприятно. Это как фильм про лихие 90-е, где единственным свидетельством того, что Беларусь все-таки живёт в XXI веке, является шестой айфон, на который снимает репортажи запрещенный канал «Белсат». Редакцию KYKY и узкий круг причастных не покидает мысль: почему британцы из Vice News сняли настолько странное кино, что Беларусь в нем выглядит как страна после зомби-апокалипсиса? Мы долго думали об этом и пришли вот к какому выводу.

Дети контркультуры

Все взрослые люди на планете делятся на два типа: первые самостоятельно решают, как им жить и планировать будущее, за вторых это придумывают другие. Устройство государства Беларусь построено на патриархальной модели общества. Условно говоря, за людей все решает власть: какой бизнес вести, на кого работать, в какой фонд платить отчисления для того, чтобы тебе в старости дали пенсию.

Среднестатистический беларус напоминает человека, который всю жизнь живёт с родителями. И в его жизни все решают они. Представьте себе эту условную квартиру с пятью поколениями беларусов, ее архаичные правила и духоту от запертой наглухо форточки. Представили? Граждан внутри много – около 9,4 миллиона. И они все разные. Есть брошенные дети (которых родитель выгнал из дома). Они ходят по улице с транспарантами, не работают на работах, которые контролирует родитель, и часто ищут себе другую родину. Есть дети контркультуры. Они живут в отдельной комнате, с табличкой на двери как у трудного подростка: «Взрослым вход запрещен». Вполне возможно, их выгонят из квартиры завтра, если будут выпендриваться. Тогда они перейдут в категорию брошенных и тоже начнут рассказывать про родителей гадости соседям. И есть третья категория – любимые дети, в которых никто кроме родителя не видит ничего хорошего. Они могут сосать сиську до сорока лет, мирно стоять в углу и получать по заднице за мелкие шалости. Взрослых людей в Беларуси нет. Потому что они рано или поздно уезжают жить и работать в другие страны.

Рассмотрим же каждый вид детей (тех же граждан, если проецировать понятие «квартиры» на всю страну) отдельно. Дети контркультуры – самые хитрые. Потому что умудряются зарабатывать деньги на пропитание, не выходя из дома. Они закрываются в комнате и слушают инди-музыку. Правда, динамики нужно вырубить ровно в 23:00, потому что потом от контролирующего органа (родителя) прилетит по заднице. Брошенные подначивают контркультурных: «Давай, разнеси свою комнату! Убей родителя! А если трусишь, расскажи хотя бы, с кем он спит!» – «Да нет же, ну как? Это неприлично». За закрытой дверью уже выросла своя собственная страна, и если в ней возможно жить, то зачем убивать несчастных стариков? Они же к нам не лезут, а если и лезут, это происходит достаточно редко.

Триумф брошенных детей

Контркультурные дети недолюбливают брошенных – примерно как домашние коты презирают дворовых. Может, драться и спать в подъезде – романтично, но что делать, когда еда закончится? Дети контркультуры рациональны и циничны. Они понимают, что родителей не выбирают, а когда те умрут, то квартира останется им в наследство.

Но вернемся к фильму Vice News. Британские журналисты cначала они хотели сделать все, как надо. Пытались связаться с кем-то из послушных и любимых родителями детей типа представителей Белтелерадиокомпании. Послушные не захотели иметь с ними дела – знакомиться в подъезде с иностранцами запрещено. Тогда Vice пообщались с контркультурными детьми: те легко идут на контакт. Но в итоге почему-то смонтировали фильм про детей брошенных. Как сложилась их судьба за двадцать лет жизни на улице? Очень странно и даже дико выглядит в фильме интервью бедолаги Егора Хрусталёва, которого выловили на территории контркультурщиков – в баре «Койот», перед проведением официальной телезвездой интеллектуального шоу.

Фильм про Беларусь попал в одну серию с кино о свободе слова в Пакистане и Венесуэле, а потому вышел в лучших традициях шокирующей желтухи: «Внимание, диктатура! Дети живут на улице!»

Создатели фильма указывают зрителю, где нужно плакать и переживать. Например, очень трогает эпизод из спектакля «Свободного театра» «Время женщин», который вошел в фильм. Героиня, играющая то ли Наталью Радину, то ли Ирину Халип, получает угрозу от охранника беларуской тюрьмы: если не признается, ее станут водить в туалет раз в сутки, у нее рано или поздно откажут придатки, и она не сможет рожать детей. Пошловато, конечно. Но ведь не Вуди Аллен приехал в Беларусь снимать фильм. Всего лишь журналисты Vice News.

Ждать двадцать лет, чтобы заняться сексом

Было смешно, как накануне выхода фильма журналист Алишер Дункан писал мне в фейсбуке о том, что уже не он занимается проектом: «I've moved onto another project». То есть британец приехал, сделал картинку, а потом слил её другим ребятам, которые сами в стране не были и понятия не имеют, что там происходит. Зато у них в голове есть клише. О том, что настоящая редакция борцов за свободу слова в такой стране, как наша, должна выглядеть как съемная квартира. Журналистам положено одеваться в растянутые свитера. Западный зритель смотрит и думает: ага, это потому, что их притесняют власти. Никому же в голову не придёт, что это потому, что такие редакции не делают медиа как бизнес, а свергают режим, который уже 20 лет не свергается. Как говорил мой хороший знакомый: «Если юноша ждет двадцать лет, чтобы наконец заняться сексом, то когда ему выпадет эта возможность, эрекции не будет». Но ведь сексом по сути никто заниматься не запрещал! Открыть винный бар – это разве не секс? Даже с элементами садомазо в виде пожарных и санстанций.

К сожалению, фильм и не покритикуешь толком: будешь гнать на несчастных борцов с флагами – обвинят в пособничестве режиму.

Как и не скажешь плохого слова про актрис «Свободного театра», которые устраивают всем нам квест родом из 90-х, провожая группками на конспиративные квартиры. Хотя ни одного человека за последние лет семь не арестовали. В остальном герои фильма – персонажи, которых в самой Беларуси никто не знает.

Уж лучше бы британцы Виталия Гуркова показали – тоже борется, тоже патриот, но хотя бы не выглядит так жалко. Но журналистам Vice даже блогер Евгений Липкович, у которого они брали интервью, показался слишком хорошо одетым и лощёным. Vice искали чувачков по хардкору, которые борются с тоталитаризмом старыми прямолинейными методами вроде транспаранта «Гони москаля». Не беда, что эти методы не работают чуть больше, чем на 100%. Мне кажется, фильм играет дурную службу всем, кто пытается наладить диалоги с Европой. Ни один турист после такого «мяса» к нам не поедет, да и страну будут воспринимать там как третий сорт, который третий десяток лет не может справиться с режимом. Когда на тебя смотрят с жалостью – что может быть хуже? Как говорит Дмитрий Галко, который сопровождал журналистов Vice в Минске: «Вышел унылый генератор высказываний о последней диктатуре».

Борьба за право строить жизнь самостоятельно

Когда смотришь это кино, думаешь еще вот о чем. Каждый из нас чего-то стоит. И брошенные, и дети контркультуры, и даже среди послушных и воспитанных есть звезды вроде первой биатлонистки мира. Каждый из нас любит то, что он делает, и прикладывает максимум усилий, чтобы его маленький бизнес цвёл, его музыка звучала из каждого утюга. Фильм же показывает, что мы не стоим ничего. Пока нет преследований, пока беларуские дети не «едят крыс», снимать сюжеты о них нечего. Потому что европейского зрителя не удивишь стартапом или коворкингом. Это все есть в Лондоне, Дублине, Брюсселе и Питере. Вас обрадует первый хипста-бар в Рогачеве? Вы туда поедете пить смузи? Вряд ли. Никто из британцев не попрется в захолустье, узнав, что там молодые люди перенимают мировые тренды. Зато картинка паранойи пощекочет им нервы.

Одно радует. Когда люди в фильме скандировали «Не-за-леж-насць!» – у меня засосало под ложечкой. Я хочу, чтобы наши площади цвели флагами, и желающих изменить жизнь было бы больше, чем пять человек. Со стороны кажется, в Беларуси уже не ломают копий, и все «прыцярпелiся неяк», на «лексусах» ездят, едят вкусно, покупают хорошее вино. А выходит, борьба за право строить жизнь самостоятельно идёт?