13 марта в свободном пространстве «Кто такой Джон Голт?» свои сочинения будет читать Евгений Соя — «маленький принц» из «ВКонтакте», один из самых известных авторов «поэзии широкого потребления». Мы уверены, что идти на это мероприятие стоит разве что из интереса. Какое отношение подобная поэзия имеет к искусству?

Преподаватель кафедры русской литературы БГУ Татьяна Светашёва считает «стишочки для вконтактика» феноменом массовой коммуникации, а не поэзии как вида искусства: «Интересны не сами подобные авторы и их произведения, а факт повышенного внимания к ним, формирования целого пласта целевой аудитории», — говорит Татьяна, которая сама не так давно выпустила поэтический сборник.

А повышенное внимание к стихам Евгения Сои есть: в его группе VK почти 38 тысяч подписчиков, а книги стоят по 300 тысяч белорусских рублей.

Томный и немного усталый взгляд, недокуренная сигарета в руке — и вы поэт

Порождение непритязательной поп-культуры, сетевая поэзия именует литератором любого неленивого. В наше время каждый имеет право на самовыражение: графоманы по полной программе эксплуатируют интернет-пространство. Социальные сети буквально пухнут от литературных изысков, где в обрывистых и нарочито напряженных фразах разворачиваются авторские мелодрамы. К тому же, обыкновенно, очень примитивные. Томный и немного усталый взгляд, в руке — недокуренная сигарета — и вы, собственно, уже поэт. Образу лучше бы быть хотя бы слегка эпатажным, и тогда число восхищенных фанатов будет увеличиваться в геометрической прогрессии. «Поэты-вконтактеры» создают литературный ширпотреб, глядя в рот неискушенному читателю. А он от этого откровенно балдеет.

В этом культурном феномене, конечно, кроме минусов есть и плюс. Тут мне близка позиция Арсения Молчанова, создателя московских «ЛитПонов» и лидера «Аморального блюдечка», высказанная в интервью «Афиша Daily»: «Многие говорят, что Ах Астахова или Ес Соя — это могильщики поэзии, что их творчество ужасно, пошло и безвкусно. Но они же возвращают интерес к поэзии!

Девчонки и мальчишки, у которых в школе отбили интерес к поэзии, потом приходят к классике. Вся молодая поэтическая шпана зажигает свет в глазах молодежи, побуждает интерес к чтению».

Другое дело – то, что такие эксперименты со словом потакают и без того опопсевшим, обмельчавшим вкусам современной публики. Они претендуют на то, чтобы называться стихотворчеством, но не несут в себе ровным счетом ничего с точки зрения художественности. Словом, не стихи.

Число поклонников, однако, у них не убывает. И самопровозглашённые поэты разъезжают по городам, дабы порадовать своего реципиента авторским прочтением. Они на самом деле популярны в своих кругах: количество на них подписанных исчисляется десятками и сотнями тысяч. И на литературных, с позволения сказать, вечерах упоенная аудитория едва сдерживает слёзы и вздохи, потому что «это прямо про меня». «Главный секрет их популярности — «радость узнавания себя». Актуальность, созвучность с миропониманием молодого читателя, который вместе с автором совершает непритязательные эмоциональные открытия», — говорит Татьяна Светошёва.

«Массовое искусство в красивой обертке позволяет человеку не меняться, не развиваться, не думать и быть довольным собой»

На известность «стишков» работают запросы аудитории. От поп-поэтов она получает культуру, достойную своего уровня, и оттого ей понятную и близкую. Потому оценка этим сочинениям – «это, по сути, оценка <…> и всем тем, кто воспринимает их с восторгом» (из «Живого журнала» Дмитрия Кузьмина, кандидата филологических наук, поэта и переводчика; О новом призыве звёзд «сетевой поэзии»). А масса не требует от литературы многого: «Средний по больничке» запрос довольно невысок, — замечает Татьяна. — Но давайте будем честны: у молодых он ниже (опять же, в среднем) и за счёт недосформированности картины мира».

Удобоваримые литературные продукты такого рода появились не десятилетие и даже не столетие тому. Но именно благодаря интернет-площадкам (в частности, соцсетям) сегодня поп-поэзия цветёт и пахнет, сдобренная комплиментами задетых за живое подростков. Всемирная сеть упростила отношения «автор-читатель», лишив их катализатора в лице критика, печатного издания, etc: диалоги нынче — напрямую. На этот счет прекрасно сказал литературный критик и поэт Лев Оборин: «Автор и аудитория теперь влюбляются без посредников». А применимо к этому материалу хочется добавить: к сожалению.

К вопросу о том, почему поп-поэзию не стоит считать искусством в привычном смысле слова. Соглашаясь с авторитетным взглядом вышеупомянутого Дмитрия Кузьмина, приведу следующую выдержку: «У искусства (любого) есть двойник — массовое искусство. Искусство предлагает нам новые горизонты знания и понимания, питает человека новыми идеями и образами, вселяет в него дух сомнения и беспокойства и в конечном счете делает его другим. Массовое искусство в красивой и модной обертке подает человеку многократно пережеванное и переваренное предыдущими поколениями, позволяя ему не меняться, не развиваться, не думать и быть собой довольным».

Для одного поэтические опыты юношества — трамплин, а для другого — трясина

Зачастую сетевое словотворчество не лишено изящества, но за попыткой создать эстетику не оказывается ничего большего, чем «нагромождение красивостей и уродств». Поэтические опыты одного творца мало чем отличаются от проб пера товарища по поп-цеху, и все эти сочинения объединяются флёром скоротечной чуть бунтарской молодости вперемежку с угнетённым взглядом бывалого страдальца на окружающую действительность. Не ново, не информативно и не красиво. Татьяна комментирует: «Многие поэты проходят ту стадию, когда пишут банальности, «переоткрывая» мир заново. Всё это обычно сдобрено юношеским максимализмом, завышением ценности личного экзистенциального опыта и как следствие – повышенным градусом эмоций, гипертрофией авторского «я». Вкупе с недостатком мастерства получается довольно жалкое зрелище. Пройдя этот этап, поэт сожжёт все газеты со своими юношескими стихами и спокойно будет расти дальше. Или не будет. Естественный отбор».

Выходит, для одного поэтические опыты юношества — трамплин, а для другого — трясина. И если состоявшийся литератор это переступит, то дилетант никогда не вырастет из штанов подростка. Авторы из числа последних «не создают ничего нового, увлекаются самолюбованием и романтическим пафосом» (Т.С.). И картина складывается: каков творец, таков продукт и таков, по итогу, адресат. «Образный ряд скуден и апоэтичен. Может происходить вырождение в нарративность, подмена содержания занимательностью сюжета на фоне, опять же, примитивности поэтического языка. Часто для этой формы творчества характерен дидактизм, явная или неявная назидательность», — рубит с плеча Татьяна. Как филолог и поэт, она отмечает, что говорить о литературной ценности в случае поэтов из «ВКонтакте» попросту бессмысленно. И добавляет уже как читатель: «В моем мире этих авторов вообще нет».

Литературному «мясоеду» Соя покажется безвкусной

С весенними птицами в начале марта в Минск прибывает Евгений Соя, «маленький принц современной поэзии…» Что тут ещё добавить, к маленькому принцу-то? Быть может, предложить парковку для пони.

Творчество Евгения Кузьмин как-то сравнил с четверостишиями на поздравительных открытках. Пожалуй, сейчас это их потолок. Сочинения годятся для того, чтобы в качестве развлечения предугадывать в них очевидные рифмы в тесном кругу друзей. Или, тоже в рамках игры, загибать пальцы, когда ловишь очередную минорную ноту в тонких материях вроде воздуха, морских волн или сигаретного (обязательно) дыма; или какие-нибудь «ванильные» эпитеты. Для читателя искушенного — думаю, нет. Литературному «мясоеду» Соя покажется безвкусной.

всё, что сказано с этой минуты, превратится в постскриптум,
в пустые слова, когда уже разжаты руки.
сигаретный дым отгоняет москитов,
но что способно отогнать разлуку?

...

знаешь, французское слово jamais*
идеально подходит к этому лету,
осталось только прислониться к стене
и выкурить короткую, как наша любовь, сигарету.

...

как смердят невыполненные обещания,
в костре этой ночи нещадно горя.
мы оба солжем, говоря «до свидания»,
мы не встретимся больше, любовь моя.

В сети есть и апология автора: «Я хотел бы писать лучше. Я хотел бы писать серьезней. Я же читаю. Я сравниваю. Я вижу. Если бы я мог контролировать, о чем я пишу и как я пишу, но я не контролирую. Ничего лучше я пока не могу» («Афиша Daily»). Вот сколько проблем встречает поэтическое «я».

И, тем не менее, это сегодня читается. Читается, хотя любовь к таким сочинениям часто выдает попросту незнание базовой программы по литературе. И лёгкое депрессивное состояние.

Сетевая поэзия не обещает читателю настоящую литературу. И пока мы помним о границе, которая отделяет массовое искусство от элитарного, мы можем абстрагироваться от первого в собственном культурном измерении. В собственной параллельной вселенной, где Маленький принц ассоциируется всё-таки с Экзюпери.

«Изобретатель велосипеда видит, что очередь желающих растёт, — значит, он всё делает правильно. Мы видим пласт авторов, застрявших на уровне поэтической подборки в газете «Переходный возраст». Мы видим гигантский пласт нечитающих самопровозглашённых «любителей поэзии», которые считают, что пара репостов из ванильных пабликов сделают их фантастическими эстетами. Любить поэзию — это духовная работа, господа. Сложная духовная работа», — подводит итог Татьяна Светашёва.