Наша история про похоронный бизнес началась с похода на выставку «Мемориал. Камнеобработка – 2017». Считай, это профессиональная конференция и выставка «достижений» похоронного дела в одном флаконе. Организаторы погружают в тему еще на подходе к выставочному павильону: с Восточного кладбища можно было воспользоваться бесплатным трансфером. Ладно, поехали.

Если никогда не были на подобных мероприятиях, то атмосфера там приблизительно следующая: первые тридцать минут ходишь с подкошенными ногами и в помутненном рассудке просто рассматриваешь похоронные «трендовые» принадлежности: памятники, гробы и венки. Потом начинаешь замечать людей и думаешь, что попал на тайную готическую вечеринку: все присутствующие нарядно выглядят и чаще всего одеты в строгие черные костюмы, а женщины – обязательно в меха, что-то орет ведущий, играет фоновая музыка, а промоутер предлагает проголосовать за «лучший памятник и венок».

Дальше ты начинаешь понимать, что происходит: агентства ритуальных услуг присматриваются к работам флористов, прицениваются к лакированным дорогим гробам, общаются с поставщиками, договариваются о возможных ценах и скидках. Смущают только мастер-класс по ритуальной фотографии, конкурс по декорированию гроба на скорость и лекция о том, как не «похоронить» свой бизнес. Параллельно на тренинге учат, как мотивировать персонал и увеличивать продажи – хороший черный юмор…

Можно на ли на памятниках стать долларовым миллионером

Одну из центральных частей павильона занимает компания, специализирующаяся на камнеобработке и производстве памятников. Около стенда стоят двое типичных беларуских бизнесмена: оба одеты в черные классические пальто, джинсы и в лакированные черные туфли, общаются с клиентами. Кирилл и Сергей имеют сеть магазинов, которые продают изделия из камня, в том числе и памятники. Спрашиваю, как им вести бизнес в Беларуси:

«Мы зависим от общей экономической ситуации в стране, как и любой бизнес. Экспортируем материалы для памятников из России и Китая, закупаем все в валюте, поэтому сами понимаете… Никакого ритуального флера в этом бизнесе тоже нет – это обыкновенная продукция, которая используется на местах захоронения. Причем продукция не первой необходимости. На памятник человек может отложить себе со временем или поставить его, когда появятся финансы».

Спрашиваю про конкурентов напротив – про черные памятники с крестами и куполами.

«Вот они из Витебска, и памятники у них больше российского направления, – по-деловому отвечает Кирилл. – У нас кресты тоже присутствуют, но в минималистичной стилистике что ли. Гродненские памятники отличаются от могилевских: у памятников в Могилёвской области обязательно присутствие православного креста, он или вырезан из камня, или прикреплен из бронзы. В Гродненской области другая концепция – высокие борты, все в «польском» стиле».

Средняя стоимость памятника «прыгает» от 300 до 2 000 долларов. Кирилл и Сергей в 2016 году продали около 2 000 памятников по средней и выше средней цене – и это, по их мнению, не самый удачный год. Спрашиваю, можно на ли на памятниках стать долларовым миллионером. Отвечают лаконичным «можно» и заканчивают нашу беседу.

Подхожу к самой «цветущей» палатке: там Елена в меховой накидке представляет изготовленные венки.

«Это нелегкий бизнес, трудная психологическая работа. Каждый день видишь горе, а многие еще и пропускают через себя», – со вздохом рассказывает Елена. Спрашиваю про миф о том, что цветы и венки с кладбища перепродаются по несколько раз. «Было такое 2-3 года назад, что бабушки продавали цветы, которые побывали на кладбище. Но это кощунство, по-моему. Я верю в энергетику: цветы уже были подарены с определёнными чувствами. А все же бумерангом возвращается. Мне такие деньги точно не нужны».

Если есть капитал – его можно спокойно вложить в крематорий. Доходное дело

Засмотревшись на мыло в форме гроба (такие сувениры, если что), параллельно знакомлюсь с увешанными золотыми цепями «братками» в спортивных костюмах, которые решили прикупить таких безделушек для друзей. Парни не называют своих имен, но на московско-русском рассказывают, что приехали из Риги. Спрашиваю, какой интерес у них на беларуском рынке.

- Хотели бы у вас крематорий открыть, но получится только на ваших девушек посмотреть. По вашим законам это может сделать только государство. Прикинь, через 10 лет земля станет вообще золотой! Да и на сегодняшний день кремация экономически очень выгодна. Мы знаем, о чем говорим, – в маленькой Риге их уже два. Так что если есть капитал, его можно спокойно вложить в крематорий. Доходное дело».

Обзорная экскурсия по выставке заканчивается скандалом эколога и директора Спецкомбината КБО. Первый пытается узнать у чиновника, каким образом приводятся в порядок кладбища, – у него особый интерес к переработке вторичных ресурсов. Директор же просит не кричать и не портить всем настроение.

Леонид и его похоронное агентство: «Похороны могут быть стильными»

Чтобы глубже погрузиться в тему, решаем встретиться с директором похоронного агентства Леонидом. Сам Леонид в деле около 20 лет и сразу задает уровень своему агентству как средний, но говорит, что в этом бизнесе есть сильные команды, на которые все кругом равняются.

«К сожалению, этот бизнес уходит к непрофессионалам. Много лет назад я хотел внедриться в бизнес из-за азарта – мне это было интересно. Я учился в медучилище, потом работал на скорой. Пробовал уйти в обычный бизнес, но не сложилось: вернулся в морг и стал заниматься бальзамированием. И только после этого решил попробовать похоронный бизнес, о чем сейчас не жалею, – рассказывает Леонид. – Не могу сказать, что бизнес ритуальных услуг какой-то сладкий. Конкуренция в нем – колоссальная, потому что тебе не нужно иметь какого-то специального образования, навыков, никаких лицензий. Открыл ИП – и работай. Поэтому приходят непрофессионалы, которые, чтобы отбить себе клиента, демпингуют. Но такие и работают на «социалке»: то есть на похоронах с чеком ниже среднего по городу. Допустим, ценник по городу на венок будет 50 рублей, а они поставят 40».

Леонид признается, что в этом бизнесе до сих пор скорее всего существуют серые схемы, кумовство и сводничество. Можно получить «клиента», когда информацию сливают. В государственных инстанциях, в моргах, больницах есть правила, которые запрещают раскрывать подобные данные. С точки зрения конкуренции это не совсем честно, и демпинг тут вторичен.

Гроб за 12,5 тысяч рублей и похороны для светской дамы

Неприкасаемая категория – это вип-клиенты, которых обслуживают только сильные команды этого бизнеса. Вип-обслуживание похорон заключается в том самом «дорого-богато». Например, недавно одно беларуское агентство продало россиянам гроб за 12,5 тысяч рублей. Только организация вип-похорон начинается от 3 тысяч рублей. Такой клиент будет платить не считая, но будет и требовать. Если человек среднего класса простит опоздание на 3 минуты, то випы не простят тебе этого никогда. Клиент платит – он прав всегда. Законы сервиса никто не отменял и в этой сфере.

По словам Леонида, с богатыми клиентами вообще очень трудно работать: тебе укажут на любую минимальную помарку, а вот люди среднего класса не будут этого делать: «На моей памяти были истории, когда клиент хотел сутками сидеть возле гроба и устраивать долгое прощание. Такое распространено в России, но я считаю, что этот перебор. Когда я еще занимался бальзамированием, у меня был случай, когда с человеком прощались неделю в Минске, а потом еще отвезли и в Москву. Вроде бы это был известный музыкант, у которого было несколько семей».

Организация похорон среднего уровня обходятся в 1,5-3 тысячи рублей. Дальше все зависит от пожеланий клиента. «Социальными» называют похороны за 600-800 рублей.

В этом бизнесе есть и такое понятие, как «стильные похороны». «Не так давно мы организовывали похороны для одной известной беларуской актрисы, светской дамы. Они прошли без всяких выпячиваний, излишней пышности и торжественности – хорошие похороны для среднего класса. Было скромно, корректно, стильно – дубовый гроб, красивые дизайнерские венки. Это не ширпотреб, который продается во многих магазинах города, – рассказывает директор похоронного агентства. – Понимаешь, самое трудное в этом деле – это логистика: необходимо правильно распределить время, чтобы люди успели проститься, но не успели устать».

Государство выделяет пособие на погребение – оно составляет около 800 рублей. Этого достаточно, чтобы организовать минимальные похороны. У нас в стране часто бывает, что пьяницы и маргиналы получают пособие и пропивают эти деньги. Бывает, положат тело в гроб, и оно неделю там лежит. А потом хоронит государство. Причем деньги может получать сват-брат-сосед – тот, у кого на руках справка о смерти. Леонид рассказывает: когда работал на скорой, часто такое видел.

По оценке Леонида, сейчас около 50% погребений в городе – это кремация. Часто вывозят на семейные кладбища в деревню – эти типично для беларусов, которые, в принципе, все родом из деревни.

Интересуюсь, как клиенты относятся к фотосъемке на похоронах. Леонид оживляется: «Я против этого. Часто ее заказывают как подтверждение для родственников из-за границы. Бывает, люди просят фотосъемку, чтобы потом выложить фотографии в социальные сетях, чтобы все видели, как человека хоронили. Но лучше пусть эта память хранится внутри, чем на фотографиях».

Напоследок спрашиваю у Леонида, верит ли он в приметы.

- У нас телефон начинается на 6666, но, если клиента отпугивает наш телефон, это не наш клиент. И вообще, давайте не уходить в эзотерику. У меня есть только одна примета: не брать сразу все деньги. Иначе, если берешь всю сумму наперед, что-нибудь пойдет не так. И да, в заживо погребенных людей я тоже не верю – это почти нереально.