Сто лет назад было сложно представить, что самодержец отказывается от власти

В чем разница государственной модели сегодняшнего дня и вчерашнего? Ее практически нет. Изначально был царь. Он всегда был бенефициаром — единственным человеком, который чем-то владел. Его окружение – бояре, феодалы – ничем не владело. У них было временное право пользоваться ресурсами в зависимости от настроения царя. Соответственно, царь выстраивал иерархию, которая работала на него. Потом происходит промышленная революция, и появляется класс рабочих. В это время человек превращается в придаток машины, который обслуживает механизмы. Класс рабочих создается из крестьян. Соответственно, когда из крестьян формируется класс рабочих, они представляют из себя не сословие, к которому привыкло иерархическое общество, а класс, из которого возникает классовое движение. Они продают свои знания, навыки и рабочее время, а в обмен получают монету – то есть заключают правовые трудовые договоры. Это кардинально отличается от крестьянина, который живет и работает на помещика и не получает никаких денег.

Класс крестьян начал сокращаться, а рабочие начали требовать привилегированного положения. В итоге произошла буржуазная революция. Когда-то более умные государи начали отказываться от единоличных полномочий в пользу общественных, но сто лет назад было сложно представить, что самодержец отказывается от власти.

Возникает делегирование полномочий в парламент, в думу, самодержец не отрекается, а отходит от власти, передавая бразды правления назначаемому со стороны общественности премьер-министру. Получается иерархическая модель, которая никак не отличается от иерархической модели, существовавшей до этого, за исключением того, что ключевые позиции занимают выборные люди. Подумайте: еще 50 лет назад в СССР у крестьян не было паспортов и они не получали денег, а работали за трудодни. То есть иерархическая система государственности осталась до сегодняшнего дня.

Креативный класс, который избавит нас от коррупции

Мы живем в такой системе по сей день – она называется демократией. Это лучше, чем самодержавие, но хуже, чем информационное общество, в которое мы перейдем благодаря блокчейну и криптовалютам. Здесь не нужен руководитель, который решает, как распоряжаться деньгами. Иерархия – коррупционная, так как высокий пост подразумевает получение дохода. А с информационным обществом все изменится: каждый, кто подключится к сети, будет создавать добавочную стоимость и получать за это вознаграждение. Он не будет концентрировать в своих руках общественное достояние, потому что оно всегда будет распределено между всеми. Класс рабочих, который составляет большинство, начнет уменьшаться. Из него начинает формироваться креативный класс — люди, которые создают что-то новое за счет своих мозгов. Они уже не работают, они уже не придаток машины. Они используют машину для того, чтобы увеличить потенциал мозга.

Креативный класс не вступает в трудовые отношения, как рабочий с капиталистом, с работодателем. У них нет трудовых договоров — есть временные отношения, которые возникают на конкретном проекте, которые также быстро распадаются, как и создаются. Грубо говоря, собрались три человека, сделали приложение, получили деньги и разошлись. Преимущество этой модели в том, что у команды больше ресурсов, поэтому они создают продукт быстро.

Благодаря личному вкладу креативный класс получает доход от прибыли проекта, а экономика меняется. Возникают не трудовые, а цифровые отношения – блокчейн идеально подходит для того, чтобы эти отношения не просто зафиксировать, но и исполнять.

Сама система блокчейна является не просто фиксатором, кому сколько нужно выплатить, – она и выплачивает деньги. Конечно, люди сегодня не представляют жизни по-другому. Точно так же, как декабристы не представляли жизни без царя. Они понимали, что надо ограничить самодержавие, что уже есть класс рабочих, которым нужна новая экономика. Они вышли на Сенатскую площадь, встали, но начали тупить, потому что «мы за царя». Никто не может разрушить дом, в котором живет, даже если понимает, что дом нехороший. Здесь ровно то же самое. Чтобы что-то разрушить, нужно отойти от этого.

В информационном обществе будет все то же самое, только у государственных институтов не будет рычагов управления экономикой, как сейчас. Будет национальная экономика. В суверенитетах мы жили до того момента, пока у нас были государи как бенефициары. Они ограничивали свое владение той территорией, до которой физически могли дотянуться. Поэтому захват территорий – это увеличение налогооблагаемой базы.

Нельзя доказать, что какая-то нация лучше другой. Это приводит к войнам. Сегодня креативный класс не позволяет этого делать, потому что он сверхмобилен – он перемещается в ту точку пространства, где ему комфортно жить. Примером можно считать Нью-Йорк. Там есть тренд, когда известные люди селятся в небогатых районах Манхэттена, и за ними туда подтягивается инфраструктура: магазины, ночные клубы, рестораны. Самый наглядный пример – это Мид Дистрикт, который был захолустьем, а сейчас стал центром ночной жизни. Так что любая страна, замкнутая в географическом пространстве, начнет проигрывать. По крайней мере страны сейчас размыкаются для привлечения этого класса людей. Прибалтика, Япония, США, страны ЕС открыты для людей, которые готовы нести знания, создавать новые продукты – как когда-то города притягивали рабочих и крестьян из деревень. Это не аналогичная ситуация, но похожая, только теперь этот класс может создавать вокруг себя города, концентрируя интеллект и знания в том месте, где это удобно делать.

В блокчейне, как в деревне, – про вас все всё знают

Курс любой криптовалюты обеспечен тем, что это ценная информация, которая ограничена. По сути, это чистые знания. На сегодня ничем не обеспечен ни рубль, ни доллар. Соответственно, чем обеспечено знание? Ценностью для каждого из нас.

Возьмите любую деревню. Когда вы в нее приходите, видите, что там нет никаких признаков власти со стороны государства. Им даже все равно, в какой стране они живут, потому что на самом деле они живут в своем укладе. У них порой нет милиции, нет священника, который переписывает кто и когда родился, – у них вообще никого может не быть. У них нет воровства, потому что все знают, где чья лошадь, телега. Как они это делают? Их никто не заставляет ничего делать, но если что-то происходит, они могут наказать провинившегося. Это и есть управление на основании общественного договора.

До определенного момента сделать это на всей планете было невозможно, пока не появился блокчейн, который подразумевает автоматизацию общественного знания и исполнения этого знания в обществе. Если вы попадете в такую деревню, ничего не будете знать и случайно «накосячите», общество вас ограничит. Например, если вы возьмете телегу, вам скажут, не бери ее, это телега дяди Васи. Общество будет само контролировать, чтобы вы не делали лишних движений. Пройдет месяц, и вы будете знать то, что знает каждый житель этой деревни, и получите доступ ко всем ресурсам. Принцип работы блокчейна заключается в том, что если я передаю вам два рубля, я выхожу на центральную площадь деревни и говорю, что отдал вам деньги. Мне не нужен никакой письменный договор, потому что все это знают.

Информационное общество – это гипертрофированная демократия

У всех госорганов будет функция думать о будущем и достигать его, привлекая внимание и договариваясь внутри него. Если вы хотите внести изменения в систему работы при майнинге, вы должны доказать большинству правильность, честность и значимость этого изменения, чтобы большинство проголосовало. Это гипертрофированная демократия.

По принципу все это будет больше похоже на религию. Иисус Христос не может заставить вас быть христианами – вы сами соглашаетесь с его философией, с тем, что он говорит, начинаете верить, что он мессия. Это значит, что человек обладает новым знанием, с которым вы соглашаетесь. Здесь вы будете опираться на знания тех людей, которые вам будут приносить новые знания и рассказывать, как можно достигнуть того или иного. Можно сказать, что общество станет более религиозным при отсутствии религии.

Возьмите людей, занимающихся атомной промышленностью. Скорее всего, людей, которые в состоянии спроектировать АЭС, на планете тысяча человек. Теперь представьте, что общество делегирует свои финансовые возможности этим знающим людям, чтобы потом получать прибыль от продажи электричества. Эти люди знают, насколько это выгодно для общества, они знают, как это построить. При условии, что в информационном обществе они могут убедить людей вложить деньги в их проект, люди отдают им эту финансовую возможность. Так работает ICO в криптомире. В итоге проект возникает и реализуется не потому, что его одобряет конкретно выбранный руководитель, а потому что он спроектирован теми людьми, которые разбираются в конкретной отрасли и которые сумели объяснить и доказать большинству, почему это нужно. Общество демократическим путем соглашается с этим, голосуя рублем. И это не просто договор, а исполнение договоренностей, которые возлагаются на сеть.

Большинство людей работать не будет

Это позволяет изменить социально-экономический уклад в обществе и воспитывать иных людей, которые создадут новое, более толерантное общество. В свой рабочий день человек из креативного класса – таких будет немного – будет просто проживать жизнь, занимаясь тем, что умеет делать. Точно так же, как мы его проживаем сейчас. Понятие тайминга, к которому мы сегодня привыкли, уйдет. Сейчас во многих технологических компаниях технические лидеры живут в режиме нон-стоп. Они работают везде: в самолетах, на конференциях, дома, потому что мыслительный процесс не завязан на конкретном пространстве.

Остальная, большая часть, будет заниматься своими социальными отношениями. У королей не было никаких задач зарабатывать деньги, однако это не мешало им управлять государством и вести светский образ жизни. А теперь представьте, что каждый на планете Земля стал таким королем, который реально управляет миром, потому что является частью сети. Если женщина решает не работать, а растить ребенка, она получит безусловный доход, который ей позволит комфортно жить. Меняется социальное устройство государства: не нужны будут школы, детские сады. Важность этих «безработных» людей в информационном мире настолько высока, потому что только благодаря им может создаться новый дополнительный продукт. Деньги станут общественным достоянием.

«Безработные» люди будут получать деньги из избытка производимого валового продукта. Общество в целом производит столько продукции, что может кормить всех.

Лозунг «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям» уже реализован. Возьмите интернет, в котором каждый вкладывает по возможностям (пост написать, сайт открыть, фото разместить), а забирает по потребностям. Люди будут самореализовываться, только в новом формате. У нас сейчас художников всяко больше, чем в Средние века. Научиться рисовать в Средние века у вас был один шанс на миллион. Сегодня есть методика, программа обучения – все это ускоряет процесс. Будете вы заниматься атомной энергетикой или рисованием – неважно, научиться вы можете всему. Не будет ни гуманитариев, ни физиков, ни лириков – будет сеть людей. И то, сколько человек сможет дать сети, прямо пропорционально тому, насколько важным элементом сети он будет.

Вероятность того, что мы придем к такому будущему – 99%. Один процент я оставлю на возможность деградации. Это значит, что мы скатимся лет на 300-400 назад. Судя по скорости изменений, нужно 40-60 лет, чтобы прийти к миру криптовалюты и блокчейна. Здесь накладывается фактор того, что люди сами по себе очень медлительны. Мы ограничены жизненным циклом поколения. Но уже через десять лет изменения будут катастрофическими в сравнении с тем, как мы живем сегодня.

Молодые люди приспособлены к жизни лучше, чем старшее поколение, которое должно передавать знания, потому что внешняя среда меняется быстрее. Происходит выравнивание людей в обществе – человек перестает уважать другого за его возраст. Власть в современном виде будет еще долгое время, но в информационном обществе она потеряет свою значимость и правителям придется перестраиваться – либо они не смогут удержать власть. Все пройдет, примерно как буржуазная революция, которая сперва прокатилась по европейскому континенту. Разница только в том, что информационная революция будет идти быстрее.

 

Есть ли у Беларуси шанс стать лидером

США – наиболее подготовленная для отказа выбранных людей в пользу общественного договора страна. Во-первых, у них уже сегодня выбранные люди являются медийными персонами и обладают минимальным набором функций. Во-вторых, они уже в глубокой буржуазной демократии, которая нужна для построения информационного общества. В-третьих, в США уже прошло поколение, в отличие от нас, которое выросло в информационной среде и привыкло к ней.

В Беларуси уже скоро должны подписать закон о криптовалютах. Хотя территория не так важна – сейчас люди при помощи сети могут перемещаться в комфортное место. Эти люди и станут новым классом, двигателем прогресса. Но у Беларуси нет шансов стать лидером в создании цифрового общества. Получить оцифрованное – да, цифровое – нет. Цифровое общество подразумевает отказ должностного лица в пользу общественного. Это не может сделать человек, который концентрирует ресурсы общества. Я не вижу ни в одной стране мира такого уровня людей. Но это нормально, это переходный период.

Пока главная функция государства – это применение насилия к собственным гражданам, монопольное право на применение этого насилия. Это информационная деградация, и вопрос, насколько долго общество это будет допускать.

Но запустить процесс могут и маленькие демократические страны. Тренд может пойти из Прибалтики, Швейцарии, Норвегии, Голландии. Уровень развития технологий, образование – от этого зависит скорость построения информационного общества, и совсем не только от демократии.