Собеседование представляло собой лайт-версию стресс-интервью, когда вместе с тобой одновременно присутствуют еще несколько кандидатов на должность. Рассказав о себе и послушав соперников, я уходила с твердой уверенностью, что буду в финале. Моя уверенность подтвердилась, однако HR не спешил радовать фанфарами, сказав, что финальный кандидат должен пройти полиграф («детектор лжи»). «Однако!» – подумала я и согласилась. Как оказалось, решение было верным, поскольку отказ проходить полиграф автоматически влек за собой отказ от кандидата, а мне уже самой до чертиков хотелось посмотреть на эту процедуру.

Первый этап. Подготовка к детектору лжи

Естественно, первое, что я сделала, – залезла в интернет. Как оказалось, в Беларуси этот вид проверок как кандидатов на должность, так и действующих сотрудников не распространен вообще. По крайней мере, официально. Он массово используется в России, причем все сайты пестрели рекомендациями «как обмануть полиграф». Перечень вопросов, которые задает полиграфолог, настолько разнообразен, что выучить их или хоть как-то подготовиться нереально. Как правило, задаваемые вопросы подбираются под работника индивидуально, они зависят от специфики работы компании и выполняемых работником обязанностей. Из существенных для меня рекомендаций было то, что перед прохождением проверки необходимо выспаться и не принимать никаких затормаживающих реакцию препаратов, типа валерьянки и Афобазола. Естественно, накануне я не выспалась.

Второй этап. Знакомство с полиграфом

Полиграфолог оказался приятным молодым человеком под два метра ростом и с белозубой улыбкой. Подготовку школы ФСБ в нем выдавал лишь стальной внимательный взгляд – даже глубже, чем в душу. Вспомнив свое милицейское прошлое и ощетинившись в холке (образно, конечно), я улыбалась ему в ответ всеми 32 зубами, стараясь, чтобы это не выглядело оскалом. Предварительно напоив меня черным кофе, от которого сердце ушло стучать в виски, он ненавязчиво уточнил, хорошо ли я себя чувствую, выспалась ли, какое у меня настроение и не против ли я того, что все происходящее будет сниматься на видео.

Начитавшись того же интернета и уже зная, что меня должны снимать и я должна подписать некоторые бумаги, дав свое согласие на весь этот процесс, естественно, я согласилась. Полиграфолог, соблюдая постулаты классической психологии, постарался расположить меня к себе, рассказывая о своем опыте работы, образовании и о том, как работает полиграф, не переставая сканировать меня на реакции, подобно рентгену. Опутав меня проводами с датчиками – под ключицами, под ребрами, под бедром и под правой ладонью – он спросил, готова ли я ему честно во всем признаться. Мне на секунду показалось, что сейчас он повернет где-то тумблер и меня закоротит, поэтому в ответ я только кивнула.

Третий этап. Как это работает

Начался процесс с того, что полиграфолог зачитал мне все вопросы, которые собирался задать. Полиграф считывает малейшую реакцию человеческого мозга на вопрос или образ, который этот вопрос вызывает. К примеру, если человек видел сейф, то при упоминании его в вопросе мозг среагирует положительно, выдав определенный показатель на экране. Если же человек попытается солгать, искусственно запретив смоему мозгу признаваться в том, что он видел сейф, то полиграф покажет эту ложь другим показателем на экране, который будет выглядеть, как сопротивление признать правду. Для того, чтобы полиграфолог понял, как я говорю правду и как я лгу, был проведен мини-тест. Мне задавали один и тот же вопрос о моем имени, на который я должна была говорить правду.

– Вас зовут Оля? – Нет.
– Вас зовут Катя? – Нет.
– Вас зовут Марина? – Да.

Вторым этапом было проговаривание этих же вопросов, однако мне не нужно было признаваться в том, что я Марина, то есть надо было солгать. Как оказалось (в чем я убедилась лично, гляда на экран монитора), даже такой незначительный вопрос очень четко показал, что я вру. Результаты теста были приняты за основу, и мы начали.

Чевертый этап. Два часа хардкора

Как я говорила ранее, все вопросы я знала. Когда мы их предварительно обсуждали, я могла попросить заменить формулировку в некоторых, поскольку она могла иметь двоякий смысл или была мне непонятна. Это делалось без проблем, вопросы перефразировались. Все они касались только профессиональной деятельности и опыта, никаких личных и даже около личных не было. У меня было право не отвечать на некоторые вопросы, попросив их убрать из опросника. Однако этим правом я не воспользовалась – все были корректными. Поскольку моя будущая деятельность была связана с менеджментом и финансовой деятельностью, то и вопросы были подобного характера.

Меня спрашивали, имею ли я дополнительный скрытый доход, получала ли я доход способами, неизвестными или не санкционированными организациями, в которых я ранее работала. Передавала ли я полностью или часть кому-нибудь любые базы данных или личную информацию о клиентах?

Несколько странными для меня были вопросы о моем характере и манере поведения. К примеру, я должна была ответить, верно ли то, что я не люблю критику в свой адрес. Получаю ли я удовольствие от похвалы? Чье мнение для меня будет первостепенным – мое личное или мнение руководства? Смогу ли я указать руководителю на ошибку, если замечу ее? Бывают ли у меня непрогнозируемые приступы радости? Мучают ли меня бессонницы? Хочу ли я казаться лучше, чем есть на самом деле? Обсуждаю ли я рабочие моменты в кругу семьи и знакомых? И многие другие.

Вопросы были закрытого типа, подразумевались ответы только лишь «да» или «нет». Причем здесь не было плохих или хороших вопросов. На вопрос: «Верно ли то, что вы испытываете агрессию, если на переговорах с вами не соглашаются?» – лучше честно сказать «да», если это действительно так. В процессе прохождения полиграфа оценивают не вашу прекрасную стрессоустойчивую и гармоничную личность, а правдивость ответов.

Несмотря на видимую простоту системы, прохождение полиграфа было эмоционально утомительной процедурой. Поскольку механизм очень чувствительный, в процессе считывания реакции нельзя было даже вздохнуть полной грудью, пошевелить ногой или рукой. Нельзя читать плакаты на стенке, рассматривать детали на двери, поскольку внимание и концентрация сразу же сбивались. Сами вопросы задавались с некоторой задержкой, обособленно друг от друга значительными паузами, для того, чтобы внимание и эмоции успокоились после предыдущего вопроса и были готовы реагировать на следующий. Вопросы были разделены на блоки, по 5-7 вопросов в одном – для того, чтобы между блоками можно было сделать перерыв на 2-3 минуты и пошевелить затекшими конечностями.

Этап заключительный: «Работодателей убить уже не хотелось, просто не было сил»

О результате прохождения полиграфа испытуемому, конечно, не говорят. Не видит его испытуемый и на экране компьютера. Результат известен лишь полиграфологу и заказчику. Полиграфологу необходимо проанализировать реакции, сделать соответствующие выводы и предоставить заключение. Я как кандидат могла лишь в финале через несколько дней узнать, прошла я его или нет. После снятия всех проводочков очень хотелось сделать прямо на месте зарядку и просто выпить – уже неважно, чего: валерьянки или шампанского. Работодателей убить уже не хотелось, просто не было сил. Через полчаса организм наконец-то расслабился после напряжения, среагировав дрожанием рук и нервным тиком.

В голове по кругу крутилась только одна мысль: «И пусть меня только не возьмут на эту работу после такого!»

В итоге работу я все же сменила. Будущие работодатели, а ныне непосредственные руководители, встречали меня в офисе практически с распростертыми объятиями. А полиграф теперь останется лишь опытом в мою копилку под названием «уровень стрессоустойчивости».