Чем кормят белорусскую корову
Если с селекцией молочных коров в Беларуси все относительно нормально (мы выводим мясо-молочных коров, которые, отдоившись, отправляются на мясо), то с кормами и условиями содержания дело сложнее. Кормят коров везде одним и тем же: трава или комбикорм. Трава – это, в принципе, не есть самый здоровый способ питания коровы. Корова в свободном выпасе, особенно на загрязненных территориях, поглощает намного больше гадостей и паразитов. Знаменитые альпийские коровы, которые пасутся на альпийских лугах, проходят в три раза более строгий ветеринарный контроль, чем коровы, которые находятся на закрытых фермах. У нас же есть эти закрытые фермы, но коров все равно почему-то выгоняют в свободный выпас. Вопрос: зачем? Одна из причин: фермы устроены таким образом, что навоз скапливается в стойлах, превращаясь в подстилку для коров, а это неудобно. Поэтому летом коров выгоняют на жару, где они теряют до половины молока. Пока она напасется под солнышком и наестся придорожной гадости, ей ведь еще нужно дотопать обратно на ферму до доильного зала! Я не буду говорить про «чудесные» технологии передвижных доильных аппаратов. И так очевидно, что корова теряет очень много энергии.
При недостатке корма зимой коровам в пищу добавляют высокий процент элементов, содержащих белки. Переизбыток белка в питании - одна из причин, по которой молоко становится нетермостойким, эффект выпадения белков незамедлителен даже при не очень высоких температурах. Подкисающее молоко невозможно переработать в цельномолочную продукцию: оно свернется, а потому эффект нейтрализуют добавлением стабилизирующих минеральных солей.
То есть зимой (часто и летом) в белорусское молоко добавляют соль. Все понимают, что это не очень здорово.
Корова должна лежать
Нормальное состояние молочной коровы, все эти 300 дней, в течение которых длится период лактации (она дает молоко только после того, как родит теленка) – лежачее. Ходит корова или стоит на ногах только в нескольких случаях. Первый – когда она идет на доение и возвращается с него, чтобы попить. Корова пьет по пути от доильного зала, потому что она теряет влагу, ей нужно ее восполнить. Другой случай, когда корова стоит на ногах, – она ест, ей удобнее есть стоя. Еще один повод подняться на ноги: когда корова чешется. Если на европейских фермах есть автоматизированные чесалки, то на наших они отсутствуют.
Наконец, четвертый случай, когда корова находится на ногах – она хочет быка. Если корова в охоте, ее надо выделять из стада. Есть наука, которая изучает движение стада внутри настоящей фермы. Существуют и так называемые педометры или шагомеры, отслеживающие по количеству сделанных коровой шагов ее состояние и сравнивающие эти данные с показателями лактометра (устройство, которое оценивает биологическое состояние молока в реальном времени).
Когда в Беларуси попытались внедрить системы электронного управления стадом, вдруг оказалось, что все белорусские коровы в такой охоте! Им беднягам просто негде было лечь из-за навоза.
Коровы на белорусских фермах ходят больше, чем положено. Педометр начинает отслеживать шаги и говорит, что либо она больна маститом, либо занята определенными мыслями.
Корова - терморегулирующееся животное, для нее идеальной температурой воздуха является от 0 до +10 градусов. Вот почему в Европе производство молока повышается в зимний период. Но если европейская корова выдает в среднем до 30-40 литров в день, то средний надой по Беларуси оценивается в 16-19 литров в день, на отдельных фермах могут сказать, что их коровы и 45 дают, но это единичные случаи. Ведь для того, чтобы произвести нужное количество молока, в день через вымя коровы проходит до 90 тонн крови.
Белорусская ферма хочет казаться европейской
Для получения качественного продукта, кроме технологии сохранения и доставки на перерабатывающий комплекс, его нужно правильно получить из коровы. Для этого животноводы вывели формулу 4К: коровы, корма, коровники, кадры. В Беларуси была сделана попытка устранить влияние четвертого фактора, то есть доярок, установив на фермах роботизированные доильные автоматы. Решение одной проблемы сразу же породило другую проблему кадров: это обслуживание, у нас мало квалифицированных сервис-инженеров.
Одно время в Беларуси был бум строительства европейских ферм. Как устроена нормальная ферма? Представим, что в ряд идут лежанки, где отдыхают коровы, свесив хвосты. Перед ними находится кормовой стол, по которому проезжает кормораздаточная машина. Лежанка находится на небольшом возвышении, чтобы вниз скапливались стоки. Кстати, коровы – очень умные животные, которые всегда находят свои лежанки. В идеале лежанка снабжена скреперной системой, которая движется туда-сюда, сгребая отходы в сточный канал. В европейских компаниях все это перерабатывается в биогаз. В Беларуси это было бы сложно сделать, потому что антибиотики в навозе, которые там присутствуют всегда, не позволяют делать биогаз. И, тем не менее, в какой-то момент на европейские фермы тратились большие деньги, заказывалось самое лучшее оборудование у немцев и голландцев.
Когда несколько ферм построили, оказалось, что наши громадные коровы не помещаются на лежанках, рассчитанных на голландских коров. Нашим коровам там тесно, и они от этого страдают. Любое страдание коровы автоматически сказывается на качестве молока.
В результате хороших ферм в Беларуси единицы. Основная масса построена по образцу 70-х годов, где разделены стойловое пространство и кормовой стол. Есть еще более чудовищные методы содержания коров: кроме того, что животные стоят в навозе, они еще и привязаны. При этом существует гигантский проектный институт, который проектирует фермы, и до сих пор не принимает во внимание ни иерархию стада, ни расход тепловой энергии коровы, сколько она должна идти до доильного зала.
Рассмотрим ситуацию, когда корова стоит, высовывая свою рогатую голову, и ест. Исходя из того, что она животное стадное, а в любом стаде существует иерархия (люди, которые всю жизнь работают с коровами, эти вещи замечают), одна корова будет выедать все самое вкусное из несущей массы комбикорма. Для того, чтобы одна корова не лезла к другой, правильный кормораздаточный стол имеет самозакрывающиеся ловушки для головы каждой коровы. Таким образом ограничивается иерархия стада. На наших фермах кормовой стол общий, трактор просто вываливает корм, а потом его лопатой распределяют. Коровы едят одна у другой, третьей и четвертой. Сзади у них все пространство завалено навозом. От стояния в навозе по колено начинаются болезни копыт, которые, естественно, сказываются и на качестве молока, потому что коров лечат антибиотиками. Но самая страшная болезнь коровы – это мастит, от него тоже лечат поголовно. Все доильное оборудование примитивно, несмотря на то, что оно иностранное.
Система лактометров предусмотрена редко, а потому нет автоматического отделения маститного молока от нормального. Оно все сливается в одну кучу, хотя маститное молоко содержит соматические клетки, и его пить нельзя.
В России ситуация другая. Поскольку государство во многих случаях дотирует сельское хозяйство и частников, то те предпочитают, чтобы заболевшая корова сдохла, - они за нее компенсацию получат. В Беларуси корову будут лечить до последнего.
Навоз, смешанный с соломой, периодически вывозят. Но если на евпопейской ферме над уровнем пола тихо и бесшумно ездит скрепер, и коровы к нему привыкают, спокойно переступая, то у нас раз в неделю с грохотом распахиваются ворота. Внутрь заезжает трактор с, как правило, пьяным трактористом, распугивая этих несчастных коров, и начинает сгребать навоз. Пока он доедет, куда надо, он еще снесет пару опор этой фермы. Хотя в теплое время суток коров на время уборки выгоняют. Возле каждой фермы можно увидеть специальные загоны, где коровы дышат воздухом, пока чистят им стойло. Но это для них стресс. От любого стресса химический состав молока меняется не в лучшую сторону. Если на ферме примерно двести дойных коров в фазе лактации, то общее поголовье, включая сухостои и телят (корова дает молоко после рождения теленка), приблизительно 500 коров. Вся эта огромная махина еще считается маленьким стадом. И вот эти коровы, стоящие в навозе по колено, многих из которых лечат антибиотиками от мастита, дают в большинстве своем грязное молоко.
Русские в восторге от белорусской «молочки»
Почему россияне считают белорусскую молочную продукцию лучше своей? Причина в том, что изначальное недоверие к своему в постсоветском человеке заложено генетически. Все знают, что государство хочет тебя надуть. Граница между государственным и частным в промышленности большого масштаба для обычных людей размыта. Даже моя соседка называет то, что куплено в магазине, государственным. Не важно, что оно сделано частником, – это стереотип мышления. А поскольку люди в возрасте, который уходит корнями в Советский Союз, составляют основную покупательскую массу, от их идет фактор недоверия. Плюс нормальных частных ферм в России тоже крайне мало, а на государственных предприятиях ситуация еще плачевнее, чем в Беларуси. У нас хотя бы пытаются создать видимость. Я видел запруженные бесхозяйственные фермы в России – там все еще страшнее, хотя конечный результат идентичен: то есть изначально нечистое молоко, стерилизованное так, чтобы в нем не осталось ничего полезного.
А скандалы с Геннадием Онищенко – это политика. Молоко всегда было такое. Вы поймите: в нем нашли антибиотики, которые были там всегда!