1953 год. Забытая беларусизация Берии, которая продлилась один день

Боль • Антон Денисов
Большинство читателей знает о беларусизации 1920-ых, когда наша литература и наука пережили настоящий период Rinascimento. У многих этот термин прочно ассоциируется с первыми годами независимости Республики Беларусь. А сейчас говорят и пишут о новой, «мягкой» беларусизации, часто выдавая за нее результаты успешной маркетинговой стратегии. Но мало кто помнит, что в Беларуси сразу после смерти Сталина планировалась еще одна ударная беларусизация. Правда, она закончилась, не успев начаться, да и придумал её, как бы странно ни звучало, товарищ Берия.

Беларусизация как попытка Берии вернуть себе авторитет

После смерти «вождя и отца народов» в 1953-ем в Москве фактически развернулась борьба за власть между Лаврентием Берией и Никитой Хрущевым. Председатель Совета министров СССР Георгий Маленков, как и большинство членов политбюро, склонялись в сторону последнего. В союзных республиках царила конкретная растерянность, все с опасением ждали развязки.

Лаврентий Берия, фото: historytime.ru

Берия понимал, что общество устало от репрессий и страха. Он сразу же приостановил « дело врачей-убийц» и «авиационное дело», реабилитировав его участников, и инициировал «Указ об амнистии», по которому освободил более миллиона человек. Самой серьезной проблемой для Берии, который занял пост министра внутренних дел СССР, было отсутствие верных лично ему кадров на разных уровнях власти. В подавляющем большинстве республик и областей у Берии их просто не было. Помимо чистки самого МВД, он успел провести смену руководства в Азербайджане, готовил такие же акции в Грузии, Украине, Беларуси и странах Прибалтики.

В период своего правления Сталин, опасаясь усиления национальных элит, периодически «чистил» их жестокими репрессиями. Он же сформировал принцип, по которому при назначении на руководящие должности республик СССР предпочтение отдавалось или русским или обрусевшим представителям местного населения. В первую очередь это касалось армии, органов госбезопасности и внутренних дел, руководителей предприятий союзного значения. Берия пошел от обратного и решил поменять этот принцип в своих интересах.

Либерализация системы управления должна была лишить власти старых большевиков и обеспечить ему поддержку местных элит. Делал он это из чисто прагматических интересов, а не интересов беларусов, грузин или литовцев.

8 июня 1953 года Берия направил в президиум ЦК КПСС письмо, в котором утверждал, что в МВД и партийных организациях БССР практически нет беларусов, и требовал исправить эту возмутительную несправедливость.

Борьба с извращениями советской национальной политики

12 июня 1953 года Центральный комитет постановил «покончить с извращениями советской национальной политики», организовать широкое выдвижение на руководящую работу представителей местных национальностей; номенклатурных работников, не владеющих местным языком освободить от занимаемых должностей и, самое главное, все делопроизводство в национальных республиках вести на местном, родном языке.

В постановлении ЦК «Вопросы Белорусской ССР» говорилось: «…совершенно неудовлетворительно обстоит дело с выдвижением белорусских кадров на работу в центральные, областные и районные партийные и советские органы… особенно неблагополучным является привлечение на руководящую работу западных областей Белорусской ССР коренных белорусов – уроженцев этих областей…». Все это влекло серьезные кадровые перестановки. Первым делом Центральный комитет предписывал освободить Николая Патоличева с должности первого секретаря ЦК КП Беларуси и заменить его беларусом Михаилом Зимяниным, который до этого работал в Министерстве иностранных дел. Точно также был снят первый секретарь Компартии Украины Леонид Мельников.

Изменения коснулись и ключевых постов среди силовиков. С поста министра внутренних дел БССР смещался Михаил Баскаков, его заместители и начальники областных управлений. На его место был выдвинут беларус по происхождению Михаил Дечко. С ним и Зимяниным в Москве беседовал сам Берия, желая заручиться их полной поддержкой.

Патоличев в своих мемуарах описывал ощущение растерянности и тревоги от происходящего. Он тоже ездил в Москву к Хрущеву, от которого не получил внятных объяснений.

Опытный аппаратчик, он знал, что снятие с должности может быть только началом опалы, которая, как правило, заканчивалась арестом.

Баскаков, по его словам, тоже выглядел поникшим. Совсем недавно по приказу Берии был повторно арестован и брошен в бутырскую тюрьму некогда всесильный Лаврентий Цанава (Джанджава). Именно он был причастен к убийству режиссера Соломона Михоэлса. Не стоит забывать, что в 1952 году из Западной Беларуси уже при генерал-майоре Баскакове было сослано в отдаленные районы СССР около 30 тысяч так называемых «кулаков» и неблагонадежных граждан.

Первый пленум ЦК на беларускай мове

И вот 25 июня 1953 года начался пленум ЦК КПБ. Патоличев считался уже смещенным, поэтому слово взял Михаил Зимянин. Доклад он читал на беларускай мове, чего раньше никогда не было в истории беларусской компартии! Зимянин громко сообщил, что в аппарате партийных органов кадры коренной беларуской национальности составляли всего лишь 62,2%, в семи райкомах среди секретарей нет ни одного беларуса. Ненормальным было и то, что работа ЦК КПБ, правительства, местных партийных органов и даже органов народного просвещения велась только по-русски. Он обвинил руководство и часть интеллигенции в отмежевании от народа, который говорит на родной мове. Была поставлена задача перевода всего делопроизводства на мову. Кроме этого, именно на мове должны обслуживать население учреждения культуры и торговли, не говоря уже о СМИ.

ЦК КПБ, 1953 год

Иными словами, это была новая масштабная коренизация и беларусизация, которую были готовы подхватить верные большевики с подачи сталинских соратников. Когда на следующий день началось обсуждение доклада Зимянина, практически все функционеры мгновенно перешли на беларуский язык, горячо одобряли доклад и выступали за развитие национальной культуры. В те времена все научились виртуозно колебаться в унисон с линией партии. Правда, мгновенно овладеть литературной мовой Коласа и Богдановича у многих не вышло, и зал заседаний оглашался трасянкой и суржиком.

Но ирония заключалась в том, что уже 26 июня (спустя сутки) Берия был арестован, хотя в Минске еще об этом не знали.

Он был обвинен во всех грехах, в том числе и в русофобии, его инициативы были признаны «диверсией и шпионажем». В народном сознании за ним прочно закрепился имидж кровавого палача и сексуального маньяка. Стоит признать, при других обстоятельствах любой из политбюро мог претендовать на подобную участь.

В итоге Патоличев остался на должности первого секретаря, Баскаков был восстановлен на посту министра внутренних дел БССР, как и многие другие кадры. А о бериевском проекте беларусизаци поспешили забыть.

Хрущев продолжил реабилитацию жертв репрессий, в 1954–1956 годах в Беларусь из ссылок и лагерей вернулось около 17 тысяч человек. Михаил Баскаков вместе с новым секретарем ЦК КПБ Кириллом Мазуровым предлагали Москве приостановить слишком быстрое освобождение «врагов народа» и запретить им селиться в приграничных областях.

Михаил Дечко остался заместителем министра МВД, а в 1958 году был неожиданно снят с должности и уволен из органов госбезопасности. Скорее всего, его репутация была основательно подпорчена соглашением с Берией.

А Михаил Зимянин вполне успешно продолжил дипломатическую карьеру, курировал идеологию под началом Михаила Суслова, а затем вошел в ЦК КПСС. Он питал искреннюю симпатию к Василю Быкову, всячески его поддерживал и недолюбливал Петра Машерова за его борьбу с национализмом.

Альтернативная история

Знаменитый историк-медиевист Франко Кардини однажды заметил, что историю не только можно, но и нужно рассматривать в условном наклонении, со всеми возможными «но» и «если». Только так можно осознать реальную значимость свершившихся событий и их последствий – в сопоставлении с теми возможностями, которые в силу тех или иных причин не были использованы.

Что было бы с БССР, если бы Лаврентий Берия остался у власти и реализовал свою программу? Возможно, это был бы совсем другой Союз и другая Беларусь. Беларусизация могла бы повторить размах 1920-ых годов, а реабилитация жертв репрессий имела бы большие масштабы. Да и Минск мог быть другим. Не было бы борьбы с излишествами в архитектуре, которую объявил Хрущев, поставив крест на авторских проектах в угоду типовой, безликой застройке.

Хрущевки

Якуб Колас не писал бы своего последнего, фактически посмертного письма в защиту мовы и культуры. А возможно, что недолгая либерализация просто сменилась бы новым витком закручивания гаек. Но в любом случае, беларусы тогда не могли самостоятельно распоряжаться своей судьбой, завися от воли и прихоти центра и «неизвестных отцов».

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Сергей, проснитесь!» или 5 вопросов о Декрете ПВТ и «кастрированном» блокчейне Чалому от Марковника

Боль • Николай Марковник

Похожий текст сегодня вышел на сайте dev.by, правда, в несколько засушенном виде. Но переписки между экономистом и топ-менеджером настолько увлекательны, что KYKY публикует письмо Николая Марковника целиком. Внимание! Мы не выступаем ни на чьей стороне, но любим давать площадку умным людям для высказывания.