Анна Чистосердова, соучредитель и арт-директор Галереи «Ў»: «У меня, как и у многих других людей, есть очень много историй, связанных с этим местом: отчаяние, любовь, иногда коварство, критика – но это ведь жизнь, в ней не всегда все прекрасно. Я очень счастлива от того, что происходит здесь и сейчас. И мне очень сложно выделить самую яркую историю, так как каждый день Галереи приносил огромное количество эмоций. Я бы хотела сказать о том количестве детей – коллег, партнеров и так далее, которые буквально делали первые шаги в «Ў», которых я помню с первого колядного феста, а сейчас, спустя восемь лет мы уже смотрим на вполне себе взрослых людей. Наверное, эта та история, ради которой, в том числе, мы и работаем. Кто из моих знакомых как-то сказал фразу «Поколение Ў» – и мне безумно приятно, что именно это поколение росло на моих глазах. Искусство изменило мою жизнь 15 лет назад, а восемь лет назад в мою жизнь пришла Галерея. И сейчас мое имя уже неотделимо от этого названия, потому что «Ў» – и есть моя жизнь: очень сложно сегодня отделять личное от профессионального, потому как для меня это все едино. Мне хочется уйти от слова «место», скорее, Галерея – это пространство, комьюнити, без которого мне сложно представить завтрашний день, я и не хочу представлять. Вчера мы праздновали переезд без очевидной грусти и утраты, ведь это переход на новый уровень – то, к чему мы все так долго стремились. Галерея перерождается, и это прекрасно. Я дико счастлива, что когда-то Саша Василевич обратил внимание на то, что и как мы делаем в «Подземке»: без его поддержки не произошли бы эти восемь лет».

Альгерд Бахарэвіч, пісьменнік: «Вобразы мілыя роднага краю, смутак і радасьць мая». Вось так, словамі клясыка, я б апісаў значэньне галерэі і бару «Ў» у маім багемным жыцці. Я думаю, яны заслужылі гэтыя вялікія літары. Столькі ўсяго тут адбылося і прыватнага, і прыемнага, і прафэсійна карыснага, і проста цікавага.

Тут, у Бары, мы зь Юляй неяк пілі віно з былым нарвэскім прынцам, пісьменьнікам Ары Бэнам. І, натуральна, зь дзясяткамі іншых нашых гасьцей. Мы, вядома, і ў «Цэнтральны» іх вадзілі, але толькі пасьля Бару. Традыцыя, што паробіш. Тут я неяк пад воплескі рэзаў вялізны вясёлкавы торт, які сымбалізаваў беларускую літаратуру. Сюды неяк пад новы год, у 13-градусны мароз, я хадзіў уначы ў адной кашулі і джынсах па любімае брэндзі. Хоць Бар асацыюецца ў мяне пераважна з кавай – пад амэрыкана з Бару я задумаў некалькі раманаў.

Ха, успомніў. Значна раней, у часы «Малака», нас тут неяк спрабавалі памірыць зь Віктарам Марціновічам. Хоць мы зь ім ніколі і не сварыліся.

Ён тады яшчэ не напісаў сваіх бэстсэлераў. Памятаю, мы сядзелі насупраць, моўчкі пілі гарэлку, а побач сьвідравалі адзін аднаго вачыма нашыя сэкунданты. Навошта, ня ведаю. Тут, у Галерэі зь яе падступнай акустыкай, на прэзэнтацыі свайго «Календара», я прымусіў публіку стоячы слухаць гімн БССР. Тут, у яе сьценах, было паціснута столькі геніяльных рук і прагучала столькі геніяльных вершаў, лекцый, спрэчак. Тут, у Галерэі, Юля вучыла мяне разумець сучаснае мастацтва. Тут я спасьціг вялікую філязофскую сутнасьць Белага Раскладнога Крэсла. Уважлівы чытач заўжды пазнае Бар і Галерэю ў маіх кніжках. Асабліва ў апошніх. Гэтае месца не магло ў іх ня трапіць, хоць самыя файныя тэксты пра яго яшчэ наперадзе. Што яшчэ сказаць… Нам было тут добра. І часам нават занадта».

Виктор Мартинович, писатель: «Об этом мало кто помнит, да и я сам почти не помню, но в конце нулевых, когда я еще не начал работать над созданием художественной прозы, я имел честь провести в только открывшейся Галерее свою первую и единственную фотовыставку с претенциозным названием Trash Can. Выставка была посвящена красоте мусора и имела вполне-таки вдохновенную экспликацию, раскрывавшую во мне (неожиданно) неплохой кураторский потенциал. Вдохновленный работами внимательного Luc Delahaye, я экспонировал тогда два десятка работ, сделанных в Индии, Германии и Австрии и посвященных тому, как живописен бытовой мусор – все те отходы, которые оставляет после себя навечно разлагаться человек. Уникальность ситуации в том, что воспоминаний о той выставке не осталось даже в кэше Гугла – это была догугловская эпоха, мне даже сейчас кажется, что, может, ее и не было вообще (кто знает, может я просто сейчас вам лгу и не было никакой выставки). Оригиналов фоторабот на жестких дисках моих компьютеров не осталось из-за того, что у меня с тех пор сменилось с десяток рабочих станций. То есть чудо Галереи и относящегося к ней Ў-бара – в том, что, несмотря на свою «молодость» на фоне Палаца и ГХМ, Галерея была еще до Гугла, до начала Истории. То есть как бы всегда».

Алексей Кутузов, диджей: «Ў» – одно из любимых мест в городе. Помню, мы когда-то с моим товарищем даже обсуждали, что можно было снимать сериал о том, как живет это пространство. Здесь же ты постоянно встречал огромное количество друзей и приятелей, хотя даже не созванивался с ними. Но именно так душевно было где-то года четыре назад – времена меняются, хотя, может, я просто много отсутствовал в городе… В любом случае, это место нужно внести в историю проспекта Независимости как культовое: первый винный бар в стране, первая частная концептуальная галерея (всё, что было до «Ў» всегда контролировалось Союзом художников и было максимально консервативным). Наконец, крутые сувенирые – их постоянно покупали иностранцы, которых мы сюда всегда приводили. Но ностальгировать не нужно: Галерея просто идет дальше, уверен, будет еще круче».

Дмитрий Войновский, рекламист: «Я был куратором выставки «Пионерская выдержка», которую мы проводили здесь в Галерее «Ў». На открытие приехал телеканал ОНТ и записал сюжет, в котором я рассказал суть происходящего. Журналистам, видимо, очень понравилась тематика, хотя они и мы, организаторы, видели идею совершенно по-разному. В общем, записалось и записалось, я благополучно забыл, дома телевизора нет – не смотрю, ничего про это не знаю. Прошло достаточно времени, и однажды я разговорился с дворником своего дома. Она мне сказала: «Вы единственный в этом доме, кто со мной здоровается. Наверное, потому что вы художник, я вас по телевизору видела, с бабочкой». Вот так это все работает. У людей складывается впечатление, что приветливыми могут быть только художники (смеется). Еще я однажды встречался в баре «Ў» с клиентом по работе. Срочный разговор, спонтанная встреча. И вот мы беседуем, а в глазах его – недоумение. Я не мог понять, связано ли это как-то с тем, что мы обсуждаем, но потом он вдруг спрашивает: «Дима, я смотрю по сторонам и не могу понять, что за странные люди вокруг нас ходят?» В этот момент я понял, что он, попав в наше гетто (ну, действительно ведь, город внутри города), увидел слаженную жизнь, где люди живут в своем мирке – и мирок этот органичный. Не в виде какой-то субкультуры, а именно как часть жизни. Попав в этот мир, человек был шокирован: «Такое бывает? Существует?» Продолжать деловой разговор было бесполезно.

Что касается будущего «Ў», мне совершенно не грустно, что Галерея переезжает. Это надо было сделать еще несколько лет назад. Пора расти, развиваться дальше. В этом помещении ей уже давно тесно. Нужно брать на себя больше ответственности за этот город, людей, пространство, за многое – для этого нужны уже другие инструменты».

Надежда Зеленкова, директор агентства Red Graphic: «Я всегда была против галереи: какое, к черту, выставочное пространство, когда у тебя в квартире кухни нет и посуду ты в ванной моешь? Да, открытие «Ў» казалось безумной и нереальной затеей. Я даже помещение не ходила смотреть: Саша [Василевич] мне показывал его на картинках в PDF. А потом мы открывались. Помню, тогда между козырьком Галереи и гаражами натянули огоньки (vondel/hepta же любит красиво все делать), собрали людей и начали слушать предречения о том, сколько Галерея продержится. Самые сумасшедшие люди ставили на два года. Было сложно, всегда сложно: договора с пожарными и другими службами обошлись нам, наверное, раза в два дороже, чем сам ремонт.

Были моменты, когда просто не было денег на туалетную бумагу, когда Нюся (Анна Чистосердова) ела сахар, потому что больше ничего не было…

Помню, как мы Бар открывали. Долго не могли получить лицензию. И каким-то будним днем, часов в пять вечера нам звонит директор и говорит, что можно впускать гостей. У нас не было торжественных перерезаний красной ленточки и прочего: мы просто открыли дверь – к нам зашли парень с девочкой, малые такие, и заказали чай. Тогда и про бар говорили, что подобный формат в Минске не приживется (хотя сейчас, как все мы знаем, в городе много винных заведений). На самом деле, мы же все понимаем, что если бы не Галерея, Бар мог бы и не прижиться – это всеобщая атмосфера, энергетика, которая переливается из одного места в другое. За последние несколько дней в Галерею приходили люди, которые здесь знакомились, женились, просто общались… Думаю, это место было хорошим, наверное, я буду по нему скучать. Но ведь мы живем в Минске – здесь нет корней, проросших на века в землю, хотя люди к этому и стремятся. Что-то заканчивается – начинается другое».

Андрей Ростовцев, разработчик сайтов: «Как-то раз мы тут устроили вечеринку в трико. Все, как надо – «адидасы» на корточках. Разбили всю посуду, которую нам дали, а потом бармены рассказали, что люди из окрестных домов жаловались на шум. А вообще, я приходил сюда поработать. Интернет тут слабо ловил, запишите. Хорошо, если на новом месте будет лучше.

Ну, работать тут было, если честно, так себе. Постоянно приходилось с кем-то здороваться (смеется).

Но вообще, здесь все было хорошо. Намоленное ведь место! Все сюда ходят, потому что в детстве ходили бутылки сдавать. У меня здесь пролегал маршрут между квартирой бабушки и дедушкиным гаражом. И вот мы мимо проходили постоянно. Когда деньги заканчивались, я собирал бутылки и сдавал их здесь. Хорошее место».

Николай Прудников, таинственный художник: «Я художник. Правда, не в цвете этой галереи, хотя, как ни странно, меня в ней выставляли. Это была картина на какую-то флотскую тематику, что-то маринистическое. Сам бы в жизни не принес, я не такой человек, чтобы где-то пробивать выставки. Попросили. Картину ту, кстати, еще до этого заказала одна английская фирма у меня, для офиса. Я нарисовал, но потерял их контакт. Так она у меня и осталась. Валялась-валялась, но вот пригодилась здесь. Повесили в уголке – ничего так. Единственная реалистическая живопись на всю выставку. Так что тоже поучаствовал в художественной жизни этой галереи, отметился. Я вообще, очень люблю приходить в Книгарню «Логвінаў», здесь стоит хорошее пианино – меня волнует его судьба после переезда. Надеюсь, что не выбросят. Дома у меня инструмента нет (раньше было несколько – я их раздарил). Хорошо, что в Минске есть место, куда можно заглянуть и поиграть для души».

Федор Павлюченко, журналист: «С Галереей «Ў» связана важная часть жизни. Я пропустил все интересное, что случилось в этом месте, потому что был вынужден уехать из страны в конце 2010 года. И мог следить за жизнью в «Ў» через Facebook, через аккаунты моих друзей. Все события, истории, которые происходили в то время в Минске, я видел глазами френдов. Так я узнал, что значит «ностальгия». Смотреть на жизнь в любимом городе через интернет невыносимо. Мне казалось, что яркая, красивая жизнь проходит мимо, и мне безумно хотелось домой. Очень хотелось быть среди них и ощущать, как меняется страна и чем живет мой город. Спустя шесть лет я вернулся и увидел другой Минск. Мне он нравится! Во многом символом этих изменений стала Галерея «Ў» и те, кто сюда приходил».

Артур Клінаў, мастак, пісьменнік, галоўны рэдактар часопіса pARTisan: «З «Ў» звязана цэлая эпоха. У рэдакцыі часопіса pARTisan няма свайго офісу. Наша рэдакцыя – заўсёды кнайпа, кавярня. Шмат гадоў мы збіраліся ў універсаме «Цэнтральны». Столікі, стойкі. Я туды хадзіў кожны дзень, калі быў ў Менску. У мяне быў рытуал: схадзіць туды на каву, там заўжды была добрая кава. Але калі з'явілася Галерэя «Ў», усю нашу вечаровую актыўнасць я перанёс сюды. Гэта быў і офіс, і месца сустрэч, і па справах, і проста – усё адбывалася тут. Наведванне гэтага месца стала патрэбай: хоць раз на дзень, але зайсці. Проста на каву! Калі ты ў Менску і не з'ездзіў на «Ў», чагосьці не хапае. Такім гэтае месца было для мяне.

У прынцыпе, значэнне «Эпохі Ў» мы асэнцуем гадоў праз 20-30. А гэта эпоха, паколькі фактычна «Ў» – першае месца, якое стала цэнтрам андэграўднай менскай культуры.

Я яе называю «падполле», але яно ў нас нейкае постмадэрністскае. Кожны дзень нешта адбывалася. Асабліва ў першыя гады пасля таго, як Галерэя адчынілася. Гэта быў рэальна клуб: у Бары – адно, у Галерэі – другое, у Кнігарні – трэцяе, у Краме – часцвертае, на другім паверсе ў офісе – пятае.

Пасля шматгадовага зацішша, калі культура існавала ў межах лакальных і прыватных сітуацыях, з'явілася месца, дзе яна магла існаваць публічна. У беларускай культуры з'явіўся дом. Таму сэнс гэтага месца вельмі цяжка перацаніць. Мы яго яшчэ не асэнсавалі і не ведаем. Мой апошні раман, які выйшаў у 2013 годзе, называецца ў гонар галерэі – «Шклатара». Вы ж ведаеце, што раней на праспекце Незалежнасці, 37а быў пункт прыёму шклатары? Большая частка падзей рамана адбываецца тут. Раман так і пачынаецца «У нашым горадзе адкрылася галерэя…»

Таго культурнага падполля, якое апісана ў рамане, праўда, ужо няма і не будзе. Няма той суцэльнасці, еднасці, салідарнасці. Настрой змяніўся, «падполле» стала іншым. Зараз няма адыёзнага вобраза рэжыму і сістэмы з аднаго боку. З другога, мастацтва не прыносіць грошы. Шмат людзей перасварылася, і ўжо не атрымліваецца працаваць разам. Зараз пачынаецца новая эпоха, калі ты ўжо не мусіш займацца чыстым мастацтвам, як раней. Шмат што стала залежыць ад лайкаў».

Алена Прохарава, харэограф: «Я вельмі люблю Галерэю «Ў». Шмат людзей, якія прыяжджалі ў Беларусь з іншых краін, я прыводзіла сюды, і ім тут падабалася. Паглядзіце, колькі моладзі прыходзіла ў гэтае, на самой справе, культавае і інтэлектуальнае месца. Можна паспяваць, патанчыць, паслухаць жывы джаз, пасядзець на лекцыі. Глядзіш і разумееш: моладзь у добрых руках і мае добры накірунак. Упэўнена, што ўсю тэрыторыю дэпо трэба перадаць людзям, якія займаюцца гэтым выхаваннем і адукацыяй. Усю тэрыторыю, якая зараз вызваляецца (а не толькі гэты будынак) трэба перадаць «Ў», паколькі людзі, якія тут працуюць, умеюць ладзіць добрыя мерапрыемствы, якія знаёмяць i з нашай культурай і гісторыяй, і з замежнай. Любая краіна ганарыцца такімі галерэямі, таму такія месцы, як «Ў», павінны працаваць у самым цэнтры, а не з'яжджаць. Чым тут усё забудуюць? Што гэта прынясе нам, якую карысць? Калі знеслі будынак «БелЭкспо», мы страцілі выдатную кніжную выставу, куды хадзілі ўсе – гэта вельмі крыўдна. Наша задача зараз – пакінуць культуру ў цэнтры сталіцы. Улада павінна зразумець, што адной Зыбіцкай нам мала. Трэба больш пляцовак, дзе ў любы час, нават ноччу, будзе гучаць добрая і жывая музыка, дзе можна будзе танчыць, маляваць, займацца самаадукацыяй. Толькі тады да нас прыедуць людзі!»

Ирина Лукашенко, менеджер проекта «Дзіцячыя творчыя майстэрні» и администратор Галереи «Ў»: «Это место, которое позволяет реализовываться мечтам. С детства мне очень хотелось, чтобы в Беларуси была какая-то школа, где в неформальной обстановке можно было бы раскрывать свой творческий потенциал. Те идеи, которые мы реализовываем в «мастерских» – то, что хотелось делать всегда. Дети, которые к нам приходят и которым мы рассказываем про современное искусство, потом приносят эти знания в свои семьи и учебные заведения. Некоторые ходят в музеи и исправляют экскурсоводов, когда те ошибаются. Мне кажется, это хорошая тенденция. Что касается Галереи «Ў», тут всегда происходит какое-то правильное сочетание людей, настроений, мыслей – наверное, это толчок и вдохновение для всех, что можно делать что-то для жизни не только горожан, но Беларуси в общем».

Михаил Гулин, художник: «Спросил у дочери, будет ли она скучать по Галерее. Она рассказала, что как только узнала про переезд, сразу подумала про новогодний кирмаш: «Где теперь подарки покупать?» Действительно, последние три года она постоянно ходила на эти выставки и покупала там всем нам подарки.

А еще ей вспомнились летние вечера – говорит, именно с ними «Ў» у нее ассоциируется: в эту пору года спать ложиться можно поздно, поэтому мы постоянно засиживались на террасе Бара с приятелями, галеристами.

Болтали вместе, выпивали, а потом уже в темноте шли домой. А мне вспоминается первый Новый год в Галерее, наверное, мы тогда встречали 2010-й. Это был первый год, когда мы сами делали оформление для вечеринки. Называлась она «Вверх тормашками» – мы подвесили подарки к потолку, раскрасили стены, сделали серебряного зайца в форме кресла-качалки. Включили настоящие рождественские песни – подобного в то время в Минске нигде не было. Я хоть сам по себе ворчун и, по правде, не очень Новый год люблю, но тот праздник мне очень запомнился: атмосфера была просто чудесная. Хотя, там история была: мы еще оленя сделали, перевернутого естественно. Так вот, одна маленькая девочка увидела его, заплакала и отказалась заходить в Галерею. И после вечеринки разговоров о ней было столько же, сколько и благодарностей на нас сыпалось за оформление.

Еще, помню, история была: во время чемпионата мира по хоккею в «Ў» устроили выставку, посвященную спорту. Я на ее открытие опоздал, пришел минут через сорок после начала. Так вот, захожу, и все поголовно спрашивают у меня, я ли это был. Я, естественно, ничего не понимаю, все отрицаю. Потом выяснилось, что на эту выставку зашел человек в костюме зубрика Валеры – символа чемпионата. И все очень напряглись, когда это инородное тело в Галерее увидели (спорт в нашей стране – священная корова, а выставка была довольно жесткая, и многие думали, что будет какой-то цензурный момент). В итоге меня так замучили просьбами признаться, что это я в образе Валеры ходил, что я и признался. А на самом деле просто у журнала «Таймер» фотосессия неподалеку была, и ростовая кукла пришла от них. Как только Галерея открылась в Минске, была большая энергия, потенция. Нам всем казалось, что мы можем все изменить в современном беларуском искусстве. Потом все подуспокоились. Думаю, пришел момент, когда нынешний формат «Ў» действительно изжил себя. И пора что-то менять, идти дальше и становиться контемпорари арт-центром».

Алина Волколовская менеджер ButterBro, экс-директор Ў-бара: «Это для меня альмаматер – в моей судьбе бар стал отправной точкой: это сейчас я уже имею большой опыт в ресторанном бизнесе, а сюда пришла, по большому счету, с улицы. Надя Зеленкова мне предложила на свой страх и риск – я согласилась, хотя до этого никогда не имела отношения к этой сфере. По сути, всё, что я имею, и всё мое нынешнее дружеское окружение – это люди, которых я узнала здесь. «Ў» – место, где я познакомилась с вином. Поэтому, наверное, несмотря на огромное количество вечеринок, которые проходили в этом баре, мне больше всего запомнилось первое божоле – праздник молодого вина, который мы отметили с большим размахом. Думаю, на тот момент (а это был год 2012) Минск еще подобного не видел».

Валентина Киселева, соучредитель и директор Галереи: «Мне очень сложно вычленить историю, которая ярко зафиксировалась в памяти: сейчас очень все эмоционально переживается, не раскладывается на детали. Возможно, рефлексия появится, когда мы закончим все дела с переездом. Это же был огромный кусок жизни, восемь лет – в Галерее было все. Хотя нет, в ней не было слез и трагедий – всегда все было очень мирно. Помню, к нам однажды приходили сотрудники ОМОНа, не помню кто их вызывал, – соседи, наверное, из-за шума. Я лично провела им экскурсию, они рассказали, что не очень в нем понимают, но посмотреть интересно. Походили по выставке и ушли. Скандалов, драк – ничего не подобного не было. Еще вспоминается случай, который произошел, когда Галерея работала только года полтора. К нам пришла дама уже взрослых лет с каким-то вопросом (сейчас уже не вспомню, что именно ее интересовало). Она пообщалась со многими людьми в пространстве, а потом попала ко мне. Когда мы разрешили ее проблему, она мне сказала, что ее очень удивили люди, которые здесь работают: «У вас горят глаза, вы очень вежливо разговариваете, я таких людей в Беларуси не знала». Это было приятно слышать.

А, еще была прекрасная история с Мартином Парром. Он приехал на открытие «Месяца фотографий», который мы всегда поддерживаем. [Фотограф] Андрей Ленкевич его встретил в аэропорту и часов в 11 утра привез к нам. Так получилось, что Мартин провел с нами весь день. У нас тогда как раз проходил воркшоп с кураторами из Польши и других стран, поэтому мы даже на экскурсии по городу сходили. Всем же известно, что Мартин – один из крутейших коллекционеров фотографии, поэтому тогда мы решили показать ему каталоги наших фотографов.

Произошло удивительное: Мартин Парр (учитывая, что он за свою жизнь перелистал, наверное, тонны каталогов) буквально поранился о беларуское современное искусство – каталог из гафрокартона.

Помню, он присел на ступеньку, из его пальца капала кровь, а Аня [Чистосердова] работала медсестрой и перевязывала ему рану. Вечером на открытии выставки в галерее Мартин сказал, мол, я в этом городе всего один день, но уже приятно удивлен людьми и атмосферой – это было очень трогательно для нас. К слову, после этого случая Мартин Пар без проблем решился предоставить нам свои работы для выставки в «Ў».

Музыкант Денис Бородич: «Это место всегда ассоциировалось и будет ассоциироваться у меня с музыкой и знакомствами: в «Ў» я познакомился со своим лучшим другом и здесь, в принципе, родился проект джема, которым мы сейчас развиваем. В общем, это был мой второй дом в центре Минска. Помню, была история, пошли мы с друзьями-музыкантами в филармонию на концерт Кевина Махогани. Ему тогда аккомпанировали израильские ребята. После выступления мы подошли к ним, поблагодарили и рассказали, что делаем джемы. Они заинтересовались и спросили, нет ли прямо сейчас варианта где-нибудь поиграть (а это был вечер воскресенья). Мы сказали, что все есть, быстро съездили за инструментами и до самого утра (часов восемь кряду) играли в Галерее – нам оставили ключи. Израильтяне, кстати, с бутылкой водки пришли, но мы в итоге пили вино. На самом деле, воспоминаний много и все они очень теплые».

Бармен Валерия Боровец: «Я попала в «Ў» в 18 лет: совершенно случайно перешла из банка, где меня каждый день посылали, так как я работала в кредитном отделе, – на должность посудомойки в бар. Четыре раза пыталась уволиться из этого заведения: зарплата у бармена небольшая, хотелось идти дальше. Но так как текучка кадров в баре маленькая, коллеги почти сразу стали второй семьей и эта «своя тусовка» просто не отпускала.

Мы оставались тут ночевать, встречали Новый год – жили без какой-то своей личной истории. Поэтому о том, что будет в моей жизни с понедельника, я просто не хочу думать.

Сейчас я в полной прострации: кажется, что подобное уже происходило и это все – просто дежавю. Галерея дня нас (барменов) не была просто местом, куда можно прийти и выпить вина. Мы всегда существовали в своем мире, и сейчас очень грустно от того, что это место, в котором нам удалось подружиться, рушится».

Максім Жбанкоў, культуразнаўца: «Калі б я мог запусціць слайд-шоў з сваіх успамінаў, узгадаў бы некалькі момантаў. Памятаю, як яшчэ ў хіпстэрскім бары «Малако» Уладзімір Мацкевіч і Валянцін Акудовіч стаялі за стойкай у якасці бармэнаў і падпісвалі адзін за аднаго на кніжках аўтографы: Мацкевіч за Акудовіча, Акудовіч – за Мацкевіча. Яшчэ аднойчы ў прасторы Галерэі мы ладзілі «Суд над Галерэяй». Я тады прысутнічаў у якасці пракурора. Мы высвятлялі, ці працуе Галерэя і што ў ёй адбываецца. Такая гульня, але было шыкоўна. Спадар Яўген Ліпковіч працаваў тады як абаронца. Было вельмі смешна! У рэшце рэшт, мы прызначылі, каб галерэя час ад часу працавала як пункт прыёму шклатары – а шклатары тут хапала заўсёды.

Мне заўжды вельмі падабалася спалучэнне ўсіх гэтых месц: калі ты прыходзіў у Бар, ты не мог не зайсці ў Галерэю, пасля аўтаматычна трапляў у кніжную краму. Трапляючы ў краму, можна было сустрэць шмат калег. Уяўляю, колькі цікавых праэктаў нарадзілася менавіта тут. Уся сістэма працавала ў комплексе, як «кропка моцы» з неверагодным крэатыўным асяроддзем. Ведаеце, тут многія рэчы адбываліся самі па сабе.

Можна было прыйсці па кніжку ў Кнігарню да Логвінава і пазычыць цыгарэту ў Альгерда Бахарэвіча на ганку. Можна было зайсці ў Бар, а там сядзяць, напрыклад, Света Бень і Сяргей Пукст.

Можна было зайсці ў Галерэю і сустрэць вядомых мастакоў. І гэта ўсё стварала такую фантастычную прастору вольнага руху. Мне здаецца, што тут заўжды было болей кіслароду – і гэта самае галоўнае. Тут усё было жывое. Мы разам тут жылі і краіну, і эпоху, і Менск. Гэта тое, што не пралічваецца на калькулятары. Адбылося нешта большае за нас паасобку. З'явілася нейкая магічная прастора. Гэтае месца рабілі мы ўсе. Тое, што з намі зараз адбываецца – гістарычныя падзеі. Месца сыйдзе, як і мы ўсе, аўра застанецца».

Ольга Шпарага, философ и преподавательница Eclab: «Я сотрудничала еще с «Подземкой», потом начала коммуникацию с Галереей. До ее появления в стране существовало современное искусство, но именно с приходом «Ў» оно появилось в строгом смысле. Помню, Галерея открылась в 2009 году выставкой Сергея Кирющенко, который на тот момент являлся связующим звеном между позднесоветским и современным искусством – очень символично, что именно с его работ все началось.. За восемь лет в этом пространстве было много экспериментов, появления многих новых авторов. Именно в Галерее современное беларуское искусство развивалось в разных формах: живописи, инсталляции, фото. Очень важно, что сюда приглашались авторы из разных стран. Думаю, я могу назвать это место своим вторым домом. Хотя… Дом – это всегда дрязги, разборки, а «Ў» – это публичное пространство, где мы думаем, критикуем и просто живем интеллектуальной жизнью, которой так не хватает в Беларуси».

Андрей Кабанов, предприниматель: «Для меня это место началось с Галереи и бара «Молоко». Здесь я работал барменом (два вечера), встретил свои 40 лет. Здесь меня недоарестовала милиция за то, что писал под гаражами. Здесь произошла развиртуализация с кучей (человек триста точно) толковых людей из соцсетей. Был и секс в туалете, и пара драк. Думаю, буду немного скучать по этому заведению, но ведь не место красит человека, а человек место».

Александр Василевич, соучредитель галереи и Ў-бара: «Здесь было много хорошего, клевые проекты, выставки. Отличные вечеринки, даже лучшие, время от времени. Но ностальгии у меня нет – я знаю, что будет еще круче».