KYKY: Ника, когда я общалась с Зоей Пришивалко, спрашивала об интересе прессы к ней. Но если в ее случае моих коллег интересует, в первую очередь, небанальное дело, которым занимается Зоя, то с тобой все иначе. Многим хочется узнать…

Ника Сандрос: …что я за фрукт?

KYKY: Именно. Журналистам интересна не столько твоя живопись или школа рисования, сколько ты сама – неординарная личность, которая не боится поднимать в социальных сетях острые темы. Сколько уже длится эта история: лет десять?

Ника: Чуть меньше: восемь. В 2008 году состоялась моя первая выставка в «Граффити». Там выступала Руся и предложила повесить мои рисунки. А после сразу же случилась вторая выставка в «Подземке». Тогда мое имя прозвучало достаточно громко, журналисты начали мной бурно интересоваться. А я вела себя как «проставалоссе». Помню, у меня одна журналистка спросила: «Ника, почему у вас на картине красные человечки и черное небо?» А я возьми и скажи правду: «Потому что у меня было две ручки: красная и черная…» Она так разочаровалась: «Вы так примитивно отвечаете…» Конечно, нужно было сочинить легенду о драматичности красного под черным, но я не умела сочинять. Я искренне отвечала на все вопросы, с радостью щенка давала интервью всем подряд, потом страшно переживала, потому что казалось, что я несла чушь (или что чушь несли журналисты которые меня неправильно поняли). Понадобилось время, чтобы научиться общаться с людьми из медиа. Я узнала, что нужно всегда просить прочитать интервью перед публикацией, потому что вариантов, как журналист изложит твои слова, масса. Потом начала просить утвердить не только текст, но и заголовок интервью, потому что там тоже могут быть нелепые подвохи…

Последние года полтора отказываюсь давать интервью, не хожу на съемки. Журналисты, видимо, уже поняли, что я избегаю общения, и перестали меня третировать. Ты — исключение, потому что мы давно знакомы и я знаю, что беседа получится интересной, мы выпьем чаю и прекрасно проведем время. А с другими журналистами не хочу сейчас общаться.

KYKY: Почему?

Ника: Я перестала понимать зачем. Все, что я хочу сказать, напишу в фейсбуке. Мне жалко тратить время на встречи, на бесконечные разговоры об одном и том же, на согласование текста… Да и нечего мне сказать, по большому счету. Я хочу сделать свой мир маленьким: отсекаю все лишнее, выбрасываю вещи, ограничиваю общение с людьми. Делаю свой мир маленьким-маленьким и не испытываю потребности в том, большом, мире что-то рассказывать. Фейсбук — это одно, написала и забыла, а давать интервью, что-то говорить с умным видом? Может, и не нужно себя целиком убирать из информационного пространства, но пока мне не хочется туда возвращаться.

KYKY: Общение с журналистами — это еще и способ продвигать свое дело: курсы по рисованию, которые ты развиваешь в школе.

Ника: Да, я понимаю, что фэйсбук — исчерпаемый ресурс. Два года моя студия легко заполняется учениками, но сказывается кризис, да и люди, которые хотят научиться рисовать, рано или поздно в фэйсбуке закончатся. Продвигать школу нужно, но при этом я не хочу делать акцент на себе. Не хочу выступать афишей-зазывалой, забавной обезьянкой, с которой все хотят сфотографироваться. Для развития школы нужно не эпатажное кривляние в соцсетях, а уникальный продукт и правильный маркетинг. Сейчас мы с моей помощницей Ольгой Михед работаем над планом продвижения — все, как делается в цивилизованных крупных компаниях, в которых мы обе когда-то работали. Будет полный апгрейд учебного материала и процесса.

KYKY: Но пиар твоих курсов по рисованию именно так и начался — люди шли не рисовать, они шли на тебя, Нику Сандрос.

Ника: Это было неосознанно, так получилось само собой. Я, как Сальвадор, в нужное время и в нужном месте выпендривалась, чем и обратила на себя внимание (смеется). В какой-то момент поняла, что многим не важно, что я преподаю и рисую, люди хотят общаться со мной, а творчество — процесс параллельный. Мне иногда говорят: «Нарисуйте что угодно, я хочу вашу картину и не важно, что на ней будет изображено». Сначала я этому радовалась, а потом почувствовала, что безумно устала. Хочу, чтобы вокруг было тихо, все имело смысл, появилось время на живопись. Мне больше в жизни ничего не нужно. Кроме моей семьи, конечно. Хочу, чтобы школа рисования жила и развивалась без моего явного в ней присутствия.

«Раз уж я развожусь после 13 лет отношений, брею голову наголо и делаю татуировки, нужно менять всю жизнь в принципе»

KYKY: Образ сильной и незаурядной девушки, который сложился сначала в блоге, потом в фейсбуке, ты создавала осознанно?

Ника: Нет, так само собой сложилось. Наблюдающие сами придумали мой образ. Уверена, что он неправильный. Чаще читатели думают, что я женщина-огонь на коне с саблей или умалишенная художница… Люди, которые приходят на мои курсы, видят, что на самом деле я — нежный котик, спокойный человек. Это вызывает удивление, мне часто говорят, что представляли меня другой. Мои друзья зовут меня Никушенька, «панда» или «мушка». Вы видели панду с саблей? Как это все вообще получилось?

В 2006 году я развелась с мужем, очень хорошим парнем. Мы не могли быть вместе: он — человек в погонах, а я — человек-художник.

Мы 13 лет были рядом, со школы, с детства. Уже институты позаканчивали, поженились и стали тем, кем стали – живем-живем в одном доме, превратились в приятелей. А любовь где?.. Развод был для меня катастрофически трудным решением. Подумала, что раз уж так резко все меняю: развожусь после 13 лет отношений, брею голову наголо и делаю татуировки, нужно менять всю жизнь в принципе. Перечеркнула весь круг общения (у меня осталась одна подруга) и завела блог в ЖЖ. Именно оттуда появились все, кого я сейчас называю друзьями. Это было прекрасное время. Уникальный шанс самостоятельно создать свой мир и жить в нем, а не в навязанном другими людьми, и не в мире, получившемся случайно. С друзьями мы ездили в походы, пили, пели, играли на гитарах… Потом поняла, что нельзя рок-н-роллить всю жизнь, нужно работать и начала выстраивать карьеру, работала маркетологом, рекламщиком, дизайнером. Прошла путь, за который себя уважаю: от менеджера по продажам в типографии до руководителя отделом рекламы крупной корпорации.

Я много работала и много рисовала, много общалась в соцсетях. Меньше всего размышляла о том, какой образ я создаю. Но однажды поняла, что люди меня странно воспринимают: как провокатора, бунтаря, который что-то дерзкое пишет в интернете. А я что? Написала о том, что меня беспокоит, сижу чай пью и книгу о Мумий Троллях читаю. Люди в комментариях беснуются, обличают меня, учат жить, спорят, а я с книгой тихо сижу (смеется). Вот как-то так это происходит всю жизнь. Иногда я подыгрываю любителям склок в интернете. Напишу что-нибудь эдакое и думаю: ну давайте, комментируйте! Но самый большой кайф — написать какую-нибудь ересь и наблюдать, как глупцы сходят с ума, а умные люди понимают, что я прикалываюсь и подыгрывают мне. Мне вообще интересно наблюдать за людьми.

KYKY: Что тебе дает твое ежедневное присутствие в сети?

Ника: Я никогда ничего не делаю, не пишу ради мифической популярности в интернете. Это же безумие – жить ради лайков. Для меня блог – своего рода терапия и привычка. С третьего класса я вела бумажный дневник, а сейчас пишу на своей страничке в фэйсбуке. Мне нужно избавляться от того, о чем я думаю, чтобы ум был свободен и спокоен. Что-то волнует меня – я пишу об этом. Написала – забыла. Иногда задаю фэйсбуку вопросы, на которые сама себе не могу ответить. Например, домашнее насилие. Я уверена, что женщины, пускай они сами этого не осознают, которые терпят побои, получают от такой жизни извращенное удовольствие. Не могу понять, почему тебя и твоих детей бьют, а ты терпишь это годами. Я бы его сама прибила. Или начала по ночам учиться, чтобы получить более высокооплачиваемую профессию и иметь возможность жить отдельно от тирана. Устроилась бы на три работы, чтобы не нуждаться в мужчине.

Существует масса выходов. Социальные проекты, приюты, психологи, милиция, в конце концов. Но если тебя бьют, а ты терпишь, значит, ты от этого кайфуешь, и точка.

Правда, стоит такую тему затронуть, как соцсеть начинает пылать яростными спорами. К слову, после того, как почитаю комментарии, часто меняю свое мнение. Ведь я изначально никогда ничего не утверждаю. Только размышляю вслух на своей (подчеркиваю) странице. А потом думаю: как же я примитивно мыслю, а вот у людей и такие, и такие аргументы. Я не признаюсь, что меняю свое мнение, но такое бывает. Какая-то часть фэйсбука как семья для меня. Виртуальная. Есть люди, с которыми я не виделась, но десятилетиями дружу в интернете. Субудай Багатур из Праги, Каринэ Сытник из Донецка, Victoria Vada из Нью Йорка и еще некоторое количество прекрасных людей — мы каждый день рядом годами! И в целом я благодарна моим читателям, поклонникам и критикам за внимание, сопереживание, неравнодушие. Спасибо.

KYKY: Твои посты в фейсбуке довольно откровенные. Есть ли та черта, за которую ты не перейдешь?

Ника: Я откровенно записываю все, что меня волнует, в мой виртуальный дневник. Зачем бы я его вела не откровенно? Представь: ты ведешь дневник, в котором сама себе сочиняешь. Знаешь, как классно открыть блог за 2010 год? (смеется) В ЖЖ все пользовались никами, поэтому там общение было более жестким, чем в фейсбуке. Когда писала что-то откровенное, а надо мной смеялись, было обидно. В то время я много размышляла о публичной откровенности. Размышляла и рыдала. А потом подумала: надо решить: либо пишу откровенно и не рыдаю при этом, либо не пишу. Выбрала первый вариант и предельно искренне рассказываю о своей жизни, о чувствах. Сейчас, кстати, меня комментариями уже не прошибешь. А насчет черты… У меня есть огромная личная жизнь, которую я никогда не показываю в фэйсбуке. Есть близкие друзья, с которыми мы встречаемся вживую. У меня есть дом, моя семья. Я далеко не все рассказываю про любовь (голос теплеет). О том, как я люблю своего мужа, какой он у меня прекрасный. Не знаю, буду ли писать о детях, когда они появятся. Не пишу о коммерческих задумках, чтобы не выглядеть потом балаболом. В общем, в какие-то глубинные личные темы не лезу, а обо всем остальном говорю, почему нет?

«Мой мужчина сказал мне, что спасет меня, если буду тонуть. Поэтому я смело разбегаюсь и ныряю»

KYKY: Ты вышла замуж, открыла свою студию рисования, переезжаешь из мастерской в мастерскую. Некоторые люди уверены, что за все платит супруг, а ты — девочка-припевочка, которая рисует, каждый день делает селфи и ведет виртуальный дневник…

Ника: Только примитивно мыслящие неудачники могут так считать. Мастерская у меня появилась совершенно случайно. У меня спросили, не нужно ли мне помещение рядом с домом. В то время я писала маслом и это было не очень удобно делать в квартире так как все пачкалось в краску. Если бы у меня не было надежного мужчины, я бы не рискнула снимать студию. Тогда мы с Эндрю не были женаты, но жили вместе. И я сказала ему, что хочу снять мастерскую, но боюсь. Он ответил: «Не волнуйся, я же есть у тебя, если будет сложно, я помогу». И вот это «я тебе помогу» для меня стало решающим и определяющим. Я смело иду вперед: снимаю мастерскую побольше, открываю новые направления, развиваю свой бизнес, много работаю. Не боюсь рисковать, потому что мой мужчина сказал мне, что спасет меня, если буду тонуть. Но при этом я за все плачу сама: за мебель, за аренду, зарплаты, ремонты, расходные материалы. Несколько раз не успевала получить деньги, чтобы заплатить аренду, брала недостающую сумму у мужа, но потом все ему возвращала. Он не просил, но я так хочу. Я говорю: «Вот деньги, которые я у тебя брала». А он говорит: «Оставь их себе, любимая». А я говорю: «Нет, я положу их на твою полку».

KYKY: Не брать деньги у мужа — принципиальная позиция сильной женщины?

Ника: Ой, нет, никакой это не принцип! Просто не хочу грузить его своими вопросами. Сама дело придумала – сама делай. Если не тянешь – не делай. Все просто. Мы друг у друга — для радости. Я всегда прислушиваюсь к мнению мужа и его советам, жалуюсь ему на неудачи, делюсь радостями и успехами. Во всем этом финансы не замешаны. Я сама умею зарабатывать. Сама покупаю себе платья и драгоценности, сумочки, бусики. Мне на все хватает. У меня нет бешеных запросов к материальному миру. Прошлым летом смеялась: в шкафу полки ломятся от дорогих итальянских туфель, а я все лето в двадцатидолларовых, купленных на распродаже, кроксах пробегала. Так на черта мне эти полки? Я не хожу на тусовки, не меряюсь шубами с подругами, не коплю золото в сундуках. Каждый месяц нужно оплатить аренду, какую-то сумму вложить в развитие дела, а все остальное трачу на дорогие альбомы для рисования, кисти, книги, путешествия. Ты вот знаешь, что коробка профессиональных карандашей стоит 300 баксов?! Бывает так, что я долго болею и не зарабатываю, тогда Эндрю покупает все, что мне нужно. Никаких принципов нет. Ненавижу принципы и концепции. Возможно, причина такого отношения к деньгами еще и в том, что у меня никогда не было мужчины, который бы мне что-то покупал, оплачивал счета и жилье. Я привыкла справляться сама. Я даже не думаю обо всем этом.

KYKY: Эндрю — твой третий супруг. До этого ты один раз была замужем официально, потом жила гражданским браком. Со всеми бывшими супругами у тебя сохранились теплые отношения…

Ника: Со своими мужьями расставалась, потому что отношения себя изжили. Однажды я разошлась с мужчиной, в которого была влюблена, и если увижу его на улице, перейду на другую сторону, потому что ничего больше не-хо-чу. Все, точка. А с мужьями мы жили-жили, понимали, что любви нет, мы стали друзьями. С мужчиной мне не дружба нужна, а любовь, дом, семья. Когда вы расстаетесь, потому что любовного накала уже нет, почему бы не дружить дальше? Мой второй муж женился на моей подруге, у них родился ребенок, я их всех обожаю, мы отлично ладим. И Эндрю с ними общается, почему нет? Бывают, правда, иногда пикантные ситуации. Например, новая жена моего бывшего мужа говорит мне: «У него бессонница», а я говорю: «Да, она у него всегда была» (смеется).

«Когда оказываюсь в затруднительном положении, говорю: 'Пространство, разберись, пожалуйста, я тебе доверяю'»

KYKY: Твоя студия рисования — логичный шаг в личностном развитии, потребность передать знания другим?

Ника: Нет, так получилось совершенно случайно. Одна моя подруга как-то спросила: «Почему бы тебе не преподавать?» А я говорю: «Ты с ума сошла, я не люблю с людьми общаться, для меня это тяжело». Но мысль о преподавании засела внутри. Однажды Николай Николаевич Мирный спросил у меня: «Ника, чем вы хотите заниматься?» Я ответила, что было бы интересно учить детей рисовать. Он говорит: «Вот вам место в нашем кафе, рисуйте!» Так я начала рисовать с детьми в его «Ателье», мне это понравилось. Потом появилось собственное помещение.

Придумывала новые и новые курсы для детей. Позже родители деток попросили провести уроки рисования для взрослых. Попробовала, получилось неплохо. Честно говоря, относилась ко всему этому с настороженностью, ведь я — самоучка, думала, ну что и как я могу дать другим, имею ли право? Было очень сложно. Но сейчас я уже понимаю, что могу сказать и показать и вижу отдачу. Какое счастье наблюдать, как люди открывают в себе новые возможности, как расцветают таланты! Есть примеры, когда рисование становится дополнительным заработком для моих учеников, некоторые девочки сами сняли студии и организовали свои курсы. Поняла теперь, что именно мой опыт самоучки помогает мне простыми словами объяснить, как можно увидеть мир вокруг и изобразить его на холсте. Я получаю благодарность от людей, и для меня это такое удовольствие, этим я оправдываю свое существование.

А еще мы с Ольгой ездим работать с пациентами психо-неврологического интерната в Новинках. Я после поездок туда многие вещи переоценила. Отдавать, делиться, дарить – вот что имеет смысл, а не лайки и высота каблуков.

Сейчас работаю над развитием школы, но у меня никогда раньше не было мысли о преподавании. Это последнее, о чем я бы подумала в жизни.

KYKY: Ты часто произносишь слово «случайно»: блог завела случайно, мастерскую сняла случайно, преподавать стала случайно… Твоя жизнь — череда случайностей?

Ника: Абсолютно. Я верю, что если быть чистым, открытым и внимательным к миру, все будет происходить так, как нужно. Чувствую себя ребенком окружающего пространства, и если буду внимательна и трудолюбива, оно все сделает для меня наилучшим образом. Когда оказываюсь в затруднительном положении, обращаюсь к нему: «Пространство, разберись, пожалуйста, я тебе доверяю». И все складывается так, как нужно. Вдруг появляются люди, дающие именно то, что сейчас нужно, появляются ученики, с которыми мы начинаем делать классные проекты, поступают интересные предложения… Я просто подхватываю идеи и начинаю работать. Конечно, не бывает без ошибок, но все они на пользу. Полюбила человека, он оказался дрянью, рассталась – и пошла дальше, начала делать проект, поняла, что не туда иду, развернулась, пошла обратно. Все нужно делать осознанно, спокойно, двигаться и доверять пространству, быть открытым. Поэтому в моей жизни все случайно. Я сделала один принципиально правильный шаг: расставшись с первым мужем, пошла своей дорогой, не осталась проживать не свою жизнь, а дальше пространство все сделало для меня. Я абсолютно счастлива, включая все удачи, панику, переживания, терзания, сомнения, огорчения. Все происходит правильно, потому что пространство меня любит. А уголь от неудач нужно превращать в топливо для роста.

KYKY: Сотрудничество с Mark Formelle — тоже случайность?

Ника: Да! Ты не поверишь (смеется). Я как-то сказала Эндрю: надоело мне писать на холстах, хочу попробовать поработать с тканью. Через неделю после этого заявления мужу получаю письмо от маркетолога Mark Formelle. Она пишет: «Мы вас читаем, у вас есть рисунки с лисятами, нам это может быть интересно, приезжайте знакомиться». До встречи прошел месяц, я за то время сделала десять цветочных принтов и приехала с ними к директору Светлане Сипаровой. Она улыбнулась и сказала: «Берем!» Я была бесконечно счастлива, что увижу свои рисунки на ткани. Пространство не просто ответило на мой запрос, но предложило мне все с избытком. Я думала, что Mark Formelle возьмут принты и все, но со мной еще целый год работали: мы обсуждали конструкции одежды, цвет тканей, вместе придумали концепцию фотосессии, в которой я поучаствовала как модель. Была очень удивлена, когда увидела себя на билбордах, это был сюрприз! Смотрю однажды в окно и вижу свою фотографию: «Ника Сандрос для Mark Formelle». Звоню маме и говорю: «Мамочка, жизнь удалась, у меня прекрасная мастерская с видом на плакат со своим изображением!» (смеется)

KYKY: Какой была твоя реакция, когда увидела себя на билбордах?

Ника: Сидела вечером в студии, смотрела на город в огнях, на себя в красивом платье на билборде и подумала, что нужно запомнить это ощущение чистой детской радости. Вскоре эти эмоции прошли, я хожу по городу и не замечаю свои фото. Я довольна результатом сотрудничества. Фото – всего лишь приятный бонус.

«Муж к моей известности относится со смехом. Зачем ему мой фейсбук читать, если я рядом живая?»

KYKY: Есть ли у тебя ощущение себя как известного, узнаваемого человека?

Ника: Нет. Я не чувствую, что меня читает большая аудитория. Популярным человеком себя чувствую, когда прихожу в кафе, еду в метро, а люди меня узнают и улыбаются, иногда говорят: «Мы вас читаем». Я за своим эго внимательно присматриваю, не позволяю ему раздуваться. Ни к чему здоровому это не приведет. Ощущение большой аудитории приходит тогда, когда возникает вопрос или необходимость в помощи кому-то. Пишу об этом в фейсбуке и чувствую, что передо мной — огромная сила. Понимание того, что я реально могу помочь — удивление и радость. Но я не злоупотребляю этим, хотя меня каждый день просят о чем-то написать. Никаких постов за деньги, никакой рекламы у меня нет и не будет. С важными запросами обращаюсь к аудитории только тогда, когда сама лично знаю ситуацию.

KYKY: Как Эндрю, которого нет в социальных сетях, относится к твоей известности?

Ника: Со смехом. Он ничего не читает. Нам так интересно друг с другом, что нет необходимости и желания обсуждать то, что происходит в интернете. Какие-то громкие мои записи я ему показываю, и мы можем их обсудить, но не более. Он работает, читает книги, смотрит фильмы, ходит в спортзал, встречается с друзьями, играет «в танчики»… Зачем ему мой фейсбук читать, если я рядом живая?

KYKY: Когда выходите вместе люди и тебя узнают, как он реагирует?

Ника: Его узнают! (смеется) Он начинает улыбаться как самодовольный кот, его прямо распирает от гордости. Когда женщины ему говорят: «Эндрю, я о вас все знаю», у него улыбка до ушей! Его бизнес связан с железом, мой мир для него – совершенно незнакомый. Сейчас он уже привык, освоился, но поначалу все было непривычным: блоги, фотосессии, выходы в свет…

KYKY: Твои волосы зеленого цвета, стрижка «под ноль» — проявление бунтарства?

Ника: Мне не хватает цвета, чтобы выразить себя, поэтому покрасила волосы в зеленый. Мне вообще кажется, что это мой естественный цвет волос (смеется). А постриглась наголо, потому что мне сделали неудачную прическу. Дело не в бунтарстве, а в моем легком отношении к вещам. Ну не волосы и не их цвет важен для меня в этой реинкарнации. Важно количество положительной энергии, которое я произведу за свою жизнь. Не прическа. Хотя, наверное, хорошо было бы придумать теорию о том, что все — бунтарство. Давай перезапишем интервью (смеется).

KYKY: Сейчас ты — в той точке, в которой хотела оказаться в 38 лет?

Ника: Да. Только детей не хватает. И мастерской нужно было заняться чуть раньше, а в остальном я довольна тем, как все складывается.

KYKY: Ника, расскажи о себе, представься так, как ты сама хочешь.

Ника: Сейчас я немного потерялась, не могу четко сказать, кто я. Наверное, перехожу на новый уровень развития. Я точно — не преподаватель рисования. Не знаю, какой я художник, рисую все подряд: и лисят, и цветы, и колченогих женщин. Это неправильно, хорошо было бы определиться с направлением. Но есть другая часть моей жизни, где я абсолютно точно — любимая и любящая женщина, прекрасная жена, хорошая дочь, верный друг, интересный человек. Поэтому представлюсь так: я Ника, мне 38 лет, я делаю людей немного свободнее, ярче и счастливее, чем они были до того, как вошли в мою жизнь.