В тот самый момент, когда Павел Булатников вылез из машины у бара Bristle, я пытался выбросить жвачку, но она, скотина такая, приклеилась к ручке. Так что когда он подошёл ко мне и приветственно протянул руку, я ещё несколько секунд тщетно пытался отодрать резинку от пластика. К счастью, этот момент остался самым неловким за весь вечер, и за это наверняка нужно поблагодарить виски. Мы для начала хотели попросить 300 грамм, но администратор быстро уговорила нас на бутылку. Правда, заказанного сорта виски в баре не оказалось, и Павел остановил свой выбор на напитке чуть попроще. Вместе с бутылкой нам принесли лёд, воду и стаканы. Ничего лишнего.

– Приятного отдыха! – улыбается официант, а уже из дверей добавляет в сторону Павла: – Я ваш кумир! Ну, группы «Ляпис Трубецкой».

– Спасибо! – на автомате отвечает Павел «кумиру», откручивая бутыль.

KYKY: Говорят, ты большой поклонник виски.

Павел Булатников: Да, из всех напитков предпочитаю его. Ты со льдом будешь?

KYKY:Наверное. Я не знаю, как лучше! Можешь научить меня правильно пить виски.

П. Б.: Слышал про мою татуировку «Magister bibendi»? На всех пьянках обычно разливаю я. Есть поверье, что у меня лёгкая рука, ни у кого похмелья не бывает. Ну, понятное дело, это смотря сколько выпить, но в целом правда. Magister bibendi – это на латыни «мастер питья». Распорядитель попойки. Ну, давай за знакомство.

За знакомство

П. Б.: Хороший напиток! Шотландский. Это достаточно ординарный виски, не односолодовый, а просто купажированный.

KYKY: Чем, кстати, односолодовые круче?

П. Б.: Односолодовые делаются из одного сорта ячменя, у них яркий вкус. Но это всё для эстетов. Есть виски, который просто так пить невозможно: запах гари и торфа, привкус дыма. Этот виски считается более мужским, но я предпочитаю варианты поспокойнее. Вот Dewars – мой самый любимый виски.

KYKY: Я вот об односолодовых виски слышал, что их лучше пить чистыми – без воды и безо льда.

П. Б.: Лёд всё-таки можно кинуть. Считается, что вкус некоторых сортов виски раскрывается именно с добавлением небольшого количество льда. Тем более что виски бывает и пятидесятиградусный. Или с долгой выдержкой – по 15 и даже по 25 лет. В них следует кинуть кубик льда, чтобы немного разбавить насыщенный вкус. Но это всё для прожжённых эстетов, а я себя к таким не отношу. Да и отдавать $50 за бутылку виски – это надо очень хорошо зарабатывать.

KYKY: А в Беларуси можно сделать виски такой же хороший, как шотландский?

П. Б.: Сложный вопрос. У них культура приготовления воспитывалась столетиями! По законам Шотландии бочка для виски используется только один раз, потом она разбирается и переправляется в Штаты, где её опять собирают и готовят в ней бурбон. Впрочем, если кто-то заморочится – думаю, сделать неплохой виски у нас можно. Ингредиенты все есть, интернет есть.

KYKY: То есть самогонную столицу Беларуси, Старые Дороги, можно превратить в город великого виски, известного во всём мире?

П. Б.: Сходу точно не получится. Но есть достаточно нетрадиционный японский виски, и по последним рейтингам он входил в десятку лучших сортов мира. Раз в Японии сумели изготовить приличный напиток – значит, и в Беларуси можно. Только качества тут мало, нужен ещё и хороший маркетинг. У нас уже пытались возродить крамбамбулю, и она так и не стала широко популярной. Почему – это уже вопрос не ко мне, а к маркетологам.

Я вот историю вспомнил. Мы были в Париже с гастролями. Дело было осенью или в начале зимы, мы ходили на Эйфелеву башню и все промёрзли, а в кафешках там ничего крепче пива и вина не подают. Мы решили для сугреву чего-нибудь выпить и отыскали неподалёку русский ресторан «Князь Игорь». Как всегда: русские музыканты, русская атмосфера, но нас поразило не это. Попросили водки. Спрашиваем: «А есть у вас к ней бочковые огурцы?» Официант: «Да, без проблем» – и достаёт пятилитровую банку с огурцами. Один из приятелей говорит: «А я вот водки не хочу, у вас, может, пиво есть?» – «Да, есть “Жигулёвское'». Приносит «Жигулёвское» с классической советской этикеткой, наливает в бокал – а оно и по вкусу такое же, как в старые времена, даже пенится так же! Делают в Германии где-то небольшими партиями. Так что для продукции важно не место, где её делают.

KYKY: А с чем ты порекомендовал бы смешивать виски?

П. Б.: Я не очень люблю разведённый виски. Зачем портить продукт? Вот коктейли – да. Я сам люблю дома потчевать гостей коктейлями собственного производства. Я ничего не изобретаю – беру классические рецепты. Ту же Маргариту делаю, например. Хотя она и выглядит в своей большой рюмке как дамский напиток, но на самом деле ничего дамского в нём нет, он достаточно суровый.

KYKY: Ну, раз о коктейлях заговорили, я предлагаю за эксперименты.

П. Б.: Согласен!

За эксперименты

KYKY: Вернусь к обронённой фразе об алкоголе: нужны и качество, и маркетинг. Мне кажется, это в полной мере относится и к группе Trubetskoy.

П. Б.: Конечно, это важно в продвижении чего угодно. Может, у нас и есть сейчас недостатки в маркетинге. Вот с фильмом «Trubetskoy. The Band» был провал. Когда мы его выпускали, нам казалось, что он станет хорошим ответом на вопрос: «Что же такое группа Trubetskoy?». Но посмотреть фильм – это полчаса времени, а в наше время людям нужно очень быстро и лаконично показать, чего ты хочешь, что ты из себя представляешь.

KYKY: Хорошо, быстро и лаконично: что такое Trubetskoy?

П. Б.: Trubetskoy – это люди, которые любят музыку. Мы называем это «рок-н-роллом в чистом виде». Мы любим гитарную музыку, мы играем её живьём и получаем от этого удовольствие.

KYKY: Ну, такие определения я слышал уже сотню раз. Чем Trubetskoy отличается от всей этой сотни?

П. Б.: Мне кажется, у нас есть своё звучание, свой подход к аранжировкам, к звуку, да и к самим песням. Может, это не ново, но я надеюсь, что кому-то это будет интересно. По крайней мере, нам это пока интересно.

KYKY: В позднем «Ляписе» интересно не было?

П. Б.: Тот коллектив изжил сам себя. Мне, да и многим из ребят, там было психологически неуютно. Не хочется про это долго рассказывать. То, что сейчас происходит в нашем коллективе в плане взаимоотношений, мне нравится больше.

KYKY: То есть хотелось собрать команду, а всё остальное – второе дело?

П. Б.: Да, собрать команду, попробовать собственные силы, реализовать свои амбиции, если хочешь. Всё вместе.

KYKY: Насчёт сил. В «Ляписе» ты был серьёзной творческой силой?

П. Б.: Основным генератором и идейным вдохновителем группы, конечно же, был Сергей Михалок. А мы были всего лишь исполнителями, воплощали идею, которую он приносил. Сейчас ситуация изменилась кардинально: всё приходится делать самим: писать музыку, придумывать тексты. Самое главное – не бояться показаться дураком или неадекватным. Приносишь какой-то набросок и говоришь: «Ребята, показываю в порядке бреда».

KYKY: А творческие идеи за времена исполнительства не замылились?

П. Б.: У нас есть палочка-выручалочка – наш саунд-продюсер Снорре Бергеруд. Во-первых, этот человек далёк от эстетики славянской музыки. Во-вторых, он обращает меньше внимания на тексты, поскольку не совсем их понимает. В-третьих, он сразу видит все наши музыкальные недочёты. Мы доверились ему, и мне нравится, как звучит результат – наши первые синглы.

KYKY: Ну, тогда давай за доверие.

За доверие

KYKY: Насчёт синглов. Буду честным: они мне не нравятся. Мне кажется, это ещё не песни, а только процесс поиска.

П. Б.: У меня и у самого есть вопросы к тому, что мы сделали, особенно в плане текстов. Это ведь проба пера. Многие думали: «Вот сейчас они возьмут старые лирические песни “Ляписов', Булатников запоёт для девочек, все будут счастливы». Нет, я изначально не собирался этого делать, хотя и понимал, что коммерчески это будет более выигрышно. Лавры Стаса Михайлова мне нахрен не нужны. Я делаю музыку с удовольствием, и я делаю это честно. Я не хочу в 40 с лишним лет морщить жопу ради каких-то лавров и выглядеть при этом смешно.

KYKY: Когда мы дождёмся от Trubetskoy первого хита?

П. Б.: Я уже поддал, конечно, стал самоуверенным, но я думаю, что в последнем сете мы записали два отличных трека, два хита. Конечно, сложно говорить, пока их никто не слышал, но всем нам кажется, что это хорошие песни. Плюс один дуэт-сюрприз – к концерту мы его должны выпустить.

KYKY: Хочется верить. У «Ляписа» хитов было предостаточно, а теперь две группы – и ни одна по-настоящему сильных песен пока не сделала.

П. Б.: Может, каждый из нас думал, что ключик у него в кармане, и можно забрать всё и сразу, но так не случилось. Но бывали ведь удачные примеры, когда коллективы распадались и вдруг возрождались в удачной новой форме. Вот наша любимая группа Foo Fighters – её же Дейв Грол собрал, когда не стало Nirvana.

KYKY: Trubetskoy хочет стать белорусскими Foo Fighters?

П. Б.: Было бы здорово.

KYKY: Значит, Trubetskoy хочет каждый год получать Grammy?

П. Б.: (смеётся) Как минимум белорусский Grammy!

KYKY: Слушай, у вас хитов нету, у Brutto песни скучнее и тупее «ляписовских»… Может, все хорошие песни в «Ляписе Трубецком» на самом деле трубачи писали?

П. Б.: Нет, песни писал Серёга. Может, магия была в том, что эти песни делали именно те люди и именно в том составе. Мелочей не бывает. Каждая мелочь – это ценная составляющая. Слушай, не знаю, как ты, а я хочу дальше безо льда пить.

Безо льда (и без тоста)

KYKY: Есть идеи, почему Сергей Михалок внезапно запретил вам петь его песни?

П. Б.: Я не знаю, что по этому поводу сказать: мы всё сказали в заявлении. С Сергеем мы не общаемся, о его заявлениях узнали, как и все, из соцсетей. Да я даже думать об этом не хочу. Мне неважно. Если честно, обрыдло уже молотить про это из интервью в интервью. Концерты, запланированные до заявления Сергея, будут сыграны так, как было обещано – с песнями «Ляписа». Практически все летние фестивали были заявлены до того, как было сделано заявление. А дальше – новый альбом. Дальше будет своё.

KYKY: Кстати, вам же не «Ляписов» играть запретили, а только песни Михалка. Какой это процент от песен «Ляписа»?

П. Б.: В «Ляписе Трубецком» Михалок писал практически всё. Есть песни, которые написал не он – «Курвы», например, написал бывший участник «Ляписа» Александр Ролов. Есть ещё каверы, которые мы делали с «Ляписом»: I Wanna Be Your Boyfriend группы Ramones, например. Правда, сейчас мы эти песни не исполняем.

KYKY: Не боитесь потерять часть публики, когда перестанете «Ляписов» играть?

П. Б.: Конечно, опасения есть, но это нормально. Вся эта ситуация должна только подстёгивать нас на дальнейшее движение. Для чего в пруду щука? Чтобы карась не дремал. К тому же мы всё равно ощущаем себя молодым и начинающим коллективом. Может, интерес к нам и не совсем оправданный, но я адекватно смотрю на вещи.

KYKY: А интерес к Brutto, по-твоему, тоже завышенный?

П. Б.: Это не мне судить. Я честно скажу: я за творчеством Brutto не слежу. Послушал альбом, и мне неинтересно. К тому же мне не хочется заниматься ни сравнениями, ни гонками, ни соревнованиями. Так что я для себя решил: не смотрю и не слушаю. И чувствую себя нормально.

KYKY: Все эти вопросы о Михалке у тебя уже в печёнках, наверное, сидят?

П. Б.: Если честно, да. Я понимаю, что многим это интересно, но это неинтересно мне. Я устал уже полгода рассказывать об этом.

KYKY: Хорошо, а что тебе интересно?

П. Б.: Очень интересно сыграть 25 апреля концерт в Минске в рамках группы Trubetskoy. Для нас это знаковый концерт: здесь наша родина, здесь куча друзей, знакомых, родственников. «Ляписы» не играли в Минске уже лет шесть. Я понимаю, что многие будут снова нас сравнивать с Brutto, обсасывать эти сравнения – ну и неважно. Для коллектива это знаковое событие. Может, когда мы выпустим новые песни, настроения «они никто, кавер-группа» немного успокоятся, и мы сможем показать: мы самодостаточный коллектив, который тоже имеет право на существование.

KYKY: То есть разговоры о кавер-группе обижают?

П. Б.: Конечно, неприятно постоянно читать о том, что мы кавер-группа! Мы же все люди с амбициями. Мы хотим доказать, что мы состоявшиеся музыканты.

KYKY: Надо налить.

П. Б.: (фотографу Павлу Чаплину) Может, и ты с нами?

Павел Чаплин: Только если чуть-чуть.

П. Б.: А у нас много-то и нет. Полбутылки всего.

KYKY: Уже без тостов можно, наверное.

П. Б.: Думаю, да.

Да к чёрту уже тосты

KYKY: Давай про идею поговорим. Trubetskoy принципиально отказывается от любых идейно-политических моментов. Почему?

П. Б.: Мы не хотим нести на сцену политику. Мне кажется, в рамках группы «Ляпис Трубецкой» мы уже сказали всё, что хотели, и выносить это на большую аудиторию дальше большого смысла нет. Время сейчас очень сложное, и у меня есть ощущение, что вносить раздрай в это время очень опасно. Но я не меняю ни флагов, ни убеждений. Я тот самый человек, который не один раз держал на сцене бел-чырвона-белы флаг. Я не поменял своё отношение ни к белорусской культуре, ни к белорусской мове, ни к белорусской истории. Да, я считаю, что наш флаг – БЧБ, наш герб – Пагоня, наш язык – белорусский. Но я не хочу призывать со сцены к чему бы то ни было.

KYKY: А вещи из творчества «Ляписа», связанные с политикой, вы играете?

П. Б.: На последних сетах мы постарались уйти от этого. Надоели гневные плевки со стороны и одних, и других, и даже со стороны автора. На наших концертах нет никаких призывов, никакой политики. Мне нравится, когда на концерт могут прийти и поклонники ранних «Ляписов», и любители позднего периода. Они ведь всегда в соцсетях срались между собой: «Ты true, а ты не true», а теперь ещё один распад добавился. Люди могут быть разных слоёв населения, разных политических взглядов, но на наших концертах они вместе поют песни, которые им нравятся. Это ж здорово.

KYKY: Были ли вы c Михалком друзьями когда-нибудь?

П. Б.: Я считал, что были. Так было на протяжении очень долгих лет. Мы даже детей друг друга крестили: я – его сына, он – мою дочь. Да, было время, когда я считал, что это мой лучший друг. Я потому и сказал, что сейчас с опаской говорю про лучших друзей. Теперь я говорю «большие приятели». Но, знаешь, мне не хочется муссировать эту тему.

KYKY: Давай ещё о смысловой составляющей. О чём вы людям хотите сказать?

П. Б.: Сам подумай: что должны говорить люди возрастом около сорока? Конечно, мы не можем петь только про цветочки и девчонок на дискотеке, это будет глупо. Но есть какие-то вещи вне времени. Вот, к примеру, взяли мы стихи Максима Богдановича и сделали из них рок-балладу. С этой песней вообще отдельная история. Гитарист наш, Руслан Петрович, принёс текст, и мы за одну репетицию сделали песню. Радостные – круто же, за день сделать песню! А потом выясняется, что в этот день у Богдановича был день рождения. Мне кажется, в этом есть какая-то мистика.

KYKY: Давай за Богдановича.

За Богдановича

П. Б.: Вообще, я считаю, что наш второй сингл получился более удачным.

KYKY: Вот тут соглашусь. Первый был совсем скомканный. К тому же получился полный провал с презентацией.

П. Б.: Даже не буду спорить. Скомканный получился, потому что мы показали всё, что у нас было. А вот со вторым синглом – мне было очень приятно, что песня моего авторства «Горад» победила в «Тузіне гітоў». Конечно, «Тузін гітоў» – не Grammy, но побеждать всегда приятно, тем более на родине. Особенно с учётом того, что это мой первый опыт написания текста на мове.

KYKY: Ты, кстати, в одном из интервью обронил фразу «Белорусское – это модно». Песни по-белорусски – это погоня за трендом?

П. Б.: Нет, дело не в моде, просто я ощущаю себя белорусом, для меня это как данность. Я не рождён в Беларуси, я здесь с двух лет, но мне кажется, я неплохо владею языком. Думаю я по-русски, но мне не нужен переводчик, чтобы читать, слушать и говорить на белорусском. Мне нравится культура Беларуси. Мне всегда казалось: живёшь в стране – павінен ведаць мову і гісторыю.

KYKY: Вот знаешь, чем меня распад «Ляписов» огорчил? Раньше была одна хорошая в плане идей группа, а теперь стало две группы со спорными идеями. У одних – ёлки и бас, у других – мяч, грач и «получат п**дюлей».

П. Б.: Знаешь, мы не говорим, что больше не будем петь песен другого смыслового направления. Но мне реально страшно, что случившееся с нашими соседями может повториться у нас. Моя родина, моя семья, мои друзья – не пустые слова. Я не хочу, чтобы кто-то из моих соотечественников мог пострадать. Каждый из нас, кто более-менее ответственен, должен это понимать. Сложное время. Но повторюсь: я своих убеждений не поменял.

KYKY: Мне хочется сказать: «Слава Украине».

П. Б.: Героям слава! Можно, я ещё добавлю?

KYKY: Давай.

П. Б.: Жыве Беларусь!

KYKY: Жыве!

Жыве

У Павла звонит телефон.

П. Б.: (в трубку) Через полчаса заезжай за мной! (кладёт трубку) Жена подкалывает. Речь-то уже буксует.

У мяне руская мова таксама буксуе, таму я аўтаматычна пераходжу на больш звыклую беларускую. Павел пераходзіць за мной.

KYKY: Мне вельмі хочацца перастаць параўноўваць Trubetskoy і Brutto, але вы так адначасова пачалі, нібы і хацелі адказаць: «Яны зрабілі, дык і мы зробім!»
На словах «яны» і «мы» я чамусьці гучна стукаю па стале.

П. Б.: Ведаеш, калі кожны з нас пайшоў сваім шляхам, Сяргей казаў: «Бяры мае песні, выконвай, бо калі ніхто не будзе іх выконваць, гэта будзе глупства. У мяне ёсць Brutto, новы матэрыял, новая гісторыя». Што цяпер здарылася, мы і самі не разумеем. Гэта непрыемна, але не смяротна. То, что нас не убивает, делает нас…
Завісае паўза.

KYKY: Лепш.

П. Б.: Мацней.

KYKY: Угу. Слухай, я вось думаю: а што ваш гітарыст Руслан Пятровіч слухае?

П. Б.: О, у яго добры густ. Калі ты назіраў, ён не робіць модных запілаў – бо мы яму па руках (Павел таксама стукае ў стол) даем. У нас усе музыкі, ведаеш, такія… Разнапланавыя. І джаз, і які-небудзь System of a Down…

KYKY: О, System of a Down – выдатны гурт.

П. Б.: А ведаеш, чаму ён табе падабаецца? Таму што ў іх ёсць славянскія гармоніі!

KYKY: Але ж я і амерыканскую музыку люблю!

П. Б.: Не маю нічога супраць амерыканскай музыкі, але віскі амерыканцы робяць гаўнячы. Я бурбон піць проста не магу. На смак ён прыемны, але назаўтра гэта кукурузная гісторыя так па башцэ дае! А ўвогуле, ведаеш, што галоўнае? Галоўнае – піць з правільнымі людзьмі з правільнай энергетыкай. Калі ты ўжываў з добрымі людзьмі, то не так і важна, што ўжываў. Спадзяюся, заўтра ўранку ты будзеш мяне добрым словам успамінаць.

KYKY: За гэта і вып'ем.

П. Б.: Будзь здаровы.

За правільную энергетыку

П. Б.: Я што яшчэ хацеў сказаць. Калі я ішоў на інтэрв'ю, я быў у курсе таго, што ты пісаў пра цыцкі і ўсё такое. Я разумею, што ты адэкватны. І я лічу, што такія журналісты і павінны быць. Ты не павінен нікому лізаць сраку. Я не хочу, чтобы кто-то писал, какой я п**датый чувак. Пиши как есть. У меня в жизни есть такой принцип: никогда не врать. По одной простой причине: у меня не очень получается. Если человек спросил, что я думаю, я ему отвечаю. Мне кажется, в этом и есть смысл интервью. Если я стану умничать и притворяться – кто эту херню читать будет? Мои ответы можно и так из интернета дёргать.

KYKY: Тым часам наша 0.7 скончваецца.

П. Б.: Здаецца, тут 0.75.

Павел колькі секунд разглядае бутэльку.

П. Б.: Слухай, тут літр!

KYKY: Ого! Гэта мы ўжо па 0,5 залілі?

П. Б.: Атрымліваецца так. Чытачы таксама ўбачаць, што мы з табой па 0,5 павалілі?

KYKY: Усё, я спыняю інтэрв'ю, бо я напіўся.

П. Б.: Допивать будем?

KYKY: Будзем.

На развітанне фатограф Паша спрабуе зрабіць пастановачнае фота. «А можно чуть улыбнуться?» Усміхаемся.

Концерт группы Trubetskoy пройдёт 25 апреля в клубе Prime Hall. Начало в 19.00. Билеты стоимостью от 250.000 можно купить в кассах города и на сайтах ticketpro.by, kvitki.by.