Панический страх перемен – ключевое понятие белорусского травматичного бессознательного. Методикам самообмана, с помощью которого наш изворотливый разум маскирует эту черту, можно позавидовать – этот страх у нас песней зовется, мрачной песней про здравый смысл, теорию «и так все хорошо, зачем что-то менять», а также всеми обожаемую адекватность. Адекватность – любимая белорусская добродетель – превращается в универсальное мерило всего. Человека, поступающего необъяснимым для нас, проще назвать «неадекватным» и оставить мчаться в свой идиотский полный вперед в воображаемом пылающем поезде, пока мы сидим на месте и смотрим, как не меняется ничего, кроме общего количества прожитых лет. Все, дело дрянь. Я обобщила соотечественников, добро пожаловать опровержения в комментарии – ведь это белорусская травма номер два: стремление принимать всякое публично высказанное обобщение на свой персональный, выстраданный, именной счет. Ой, обобщила соотечественников второй раз. Нет, не идите в комментарии, помилосердствуйте. Простите, простите меня все.

Наша персональная рок-звезда

Сергей Михалок в новом Brutto-образе ни за что не просит прощения, со злобной горечью категоризуя соотечественников, обобщая, не боясь ни перемен, ни намеков на свою неадекватность, ни предельно личных «ответочек» оскорбленных обобщениями экс-фанатов. Не уверена, что ему это нравится, но уверена, что ему не страшно. Мне – страшно. Значит, есть к чему стремиться.

В сущности, в этом все дело – последние лет семь Сергей Михалок являлся ролевой моделью целого поколения белорусов: сравнивать себя с ним было приятно и полезно.

Вначале он сообщил нам, что не стыдно в тридцатник бросить сложившуюся, казалось бы, карьеру, все обнулить, начать заниматься тем, с чего начинал свой путь (но, как часто бывает с жизненными нашими историями, приняв ряд уничижительных компромиссов, свернул не туда, растворился в нарочитой имитации временности, несерьезности пустого своего мнимого занятия). Никогда не поздно выстроить все заново, сообщил он, вот смотрите: спорт, панк-рок, анархия. Злость, вселенная, разум. Цирк, безумие, инфантилизм. Эта идея – о том, что никогда не поздно перестать заниматься нелюбимым делом, что честная самореализация тоже ведет к успеху и удаче – несомненно, была наша надежда и последнее оправдание (дотянем до тридцатника и как вдарим!). Да в конце-то концов у нас появились – впервые после девяностых! – наши гимны, наши песни, наша персональная рок-звезда, борец и гуру, наш Боно, наш Джо Страммер, наши Леннон и Йоко Оно в одном мешке!

Фактически, историю с Brutto я почти предугадала в рецензии на «Матрешку»: шел Серега по лесу, увидел горящую машину, сел в нее и – нет, не сгорел! – до сих пор горит и пылает.

Со стороны, безусловно – неадекватность, что поделать.

Трагедия Brutto

В самом деле, группа Brutto и ее дебютный альбом оказался бедой и трагедией почище распада «Ляписа Трубецкого». Хотя, безусловно, это и было обнуление – не очень понятно, нравилась ли Михалку роль благородного Боно, но очевидно, что с какого-то момента его это начало тяготить не меньше, чем десять лет назад роль «мужичка с гармошкой». По интервью было понятно, что скоро рванет – Михалок нервически повторял, что он просто клоун, что не надо принимать все, что он несет со сцены, всерьез.

Пылкая рефлексивная интеллигенция, выбравшая его своим флагманом и готовая идти за ним хоть на выборы, хоть на Площадь, хоть – впрочем, нет, туда не пошли бы – оказалась очередной ловушкой, потенциалом для клаустрофобии и невроза.

Для очередного обновления Михалку было мало сменить музыку – надо было сменить людей. Оказалось, что избавиться от публики, все эти годы тщетно ждущей, когда яблони наконец-то зацветут – это полдела. Публика, которая ставит тебя и твой «космический цирк аутсайдеров» на броневичок и ожидает, что ты за них все сформулируешь – гораздо более страшная и требовательная.

И вот здесь, кажется, и начался кошмар с гирями, воспринятый поклонниками новых «Ляписов» как предательство свежеобретенных идеалов – мы хотели, чтобы вы сформулировали наши коллективные рефлексии по поводу окружающей жути, а вы гоните нас в спортзал поднимать гирю? WTF?!

То есть, вы хотите, чтобы мы что-то сделали сами? Поиграли, мать вашу, в мяч? Спели про гири, не имея фактически слуха? Подняли гантелю, не имея фактически сил? Мы предпринимали усилие – ездили в Вильнюс на ваши концерты, что еще?

Вот, оказывается, не все. Далеко не все.

Вначале Михалок меняет ближайшее окружение: людей, с которыми играл вместе многие годы – потому что не то, потому что рок-н-ролльчик, цирк, веселая музыка.

Как выяснилось – все правильно сделал: группа «Trubetskoy», составленная из бывших соратников Сергея, сориентировалась и заиграла боевой задорный рок-н-ролльчик с обилием цепляющих гитарных хуков. То есть – хорошие ребята, играют рок-н-ролл. Михалку на этапе этого обнуления было меньше всего нужно окружать себя хорошими рок-н-ролльными ребятами – вообще идея рок-н-ролла с его напыщенным мессианством, исторически прикрывающемся все теми же цепляющими риффами, пожалуй что, для него себя исчерпала полностью.

После этого он набирает в группу других людей. Музыканты, спортсмены, все сразу и не пойми кто. Люди боевитые, энергичные – но не рок-н-ролльчик, нет. Иное пламя, чужая кровь, другие барабаны. Здесь Михалок подошел к вопросу формирования коммьюнити как художник-перформер, матерый акционист – его коллектив это арт-группировка, музыкальная составляющая в ней не основная.

Потом – именно с этой баррикады контемпорари-арта (сравнивать эту многоходовку лучше с творчеством околомузыкальных акционистов вроде Pussy Riot) группа огорошила фанатов «Ляписа Трубецкого» минималистично-прямолинейным альбомом «Underdog» с простыми, как топор, текстами о том, что хватит, короче, сидеть на месте, встал и пошел. Встал и пошел, говорю. Чо, чо молчишь, отвечай давай. Короче, гопники какие-то. Чего тут разбираться.

Чувствительная публика испытала злость, обиду и фрустрацию – то есть, невозможность вслух высказать это чувство злости и обиды (некомильфо ругать бывшего кумира). С другой стороны, ты его не ругаешь, а у него вместо головы мяч, и какой-то мясистый качок про гири плохо поет, и кавер на «Дюран Дюран», и наверное мы уже умерли и попали в ад.

В общем, Brutto потеряли примерно ту самую аудиторию, которая, очевидно, фрустрировала самого Михалка, заставляя его помимо собственной воли ощущать себя мессией, чайкой Джонатан Ливингстон и Коэльо в вышиванке. Сергей был готов к тому, что публика, которая не поймет посыла альбома, годящегося, казалось бы, только для прокручивания в «качалках», забудет о его существовании – но к открытому неприятию и агрессии он, кажется, готов не был.

Оказалось, что публики, готовой к этому новому изменению, фактически намного меньше.

Оказалось, что «Трубецкой» и правда просто валят рок-н-ролл, и даже собирают залы, почему нет.

Оказалось, что мнительная белорусская интеллигенция не прощает текста про спорт и мяч. Что плохого в спорте? В общем-то, ничего: прежде всего, это что-то важное про самодисциплину и осознанность. Нет сил дисциплинировать разум – начни с тела, сознание быстро нагонит. Как это может вызвать агрессию?

У нас не получится сделать вид, что альбома «Родны Край» не произошло

На то, что Михалок решился на диалог с этой обильно отколовшейся аудиторией, недвусмысленно намекает горьковатый посыл нового альбома – не понравился мрачный минимализм текстов? Вот вам витиеватая космолирика в духе альбома «РабКор» про рериховские узоры, молот Тора и созвездие Кариатиды. Хотели романтики? Вот вам баллада про Гарри-солдата. Нужен гимн? Вот переделанные «Воины Света» и «Священный огорь» с синтезаторами а-ля 80-е и панк-гитарами. Нужна красивая песня про надежду и компас земной? Вот «Приказ Эрнесто» со знаменитой цитатой «Будь реалистом, мечтай о невозможном», или утопическая «Просперо» про город солнца, все почти как в «Веселых картинках». Довольны?

Возможно, не совсем. Белорусская публика не прощает предательства идеалов – мы хотели, чтобы ты рассказал нам, как бороться, а ты отправил нас в качалку! Теперь снова выходит альбом о том, как бороться, но мы уже послали Сережу в жопу за качалку, и этот альбом уже не совсем для нас. Хотя немного про нас – песни вроде «Черная сотня» и «Родны край», как это ни чудовищно грустно, про нас. Мы откололись на этапе качалки, отказавшись бороться с невозможностью себя изменить – и здесь я могу только согласиться с одним из Facebook-комментаторов, высказавшемся о свежем интервью Михалка журналу ШО в духе того, что наибольшую ненависть группа Brutto вызывает у тех, кто сам не смог решиться на радикальное действие.

Поэтому, видимо, данный релиз разозлит публику еще сильнее. Потому что, оказывается, могли же лиричненько все сделать – а зачем-то кормили нас гирей! Еще может злить то, что мы уже не в их мафиозной цирковой банде – самоустранились, сдались. У человека, которого не взяли в классную тусовку, возникает эффект зелен-винограда: не сильно и хотелось! И вообще, нам и так не плохо.

Квинтэссенция альбома – песня «Родны край»: горькая, злая и прямолинейная – привет, брат-белорус, твоя взяла, я враг и предатель, сдался, уехал туда, где происходят какие-то изменения. Брат-белорус с приятной дрожью высокомерия простит предательство, но прямолинейное признание простит вряд ли – чужую смелость мы плохо прощаем.

Разумеется, этот альбом – предельно личное высказывание. Возможно, через пару лет Михалок будет думать иначе – но пока он думает так, и даже если вам кажется, что это невозможно слушать, не получится сделать вид, что этого альбома не произошло, что этого всего с вами не случилось. Да-да, с вами тоже.

Внимание, бонус! Ответы на Три Главных Вопроса Травмированного Экс-Фаната.

1. Как это можно слушать?

Послушайте это как неплохой панк-рок-альбом с отличными ретро-синтезаторами и крутым кавером на The Clash – концептуальненько смешав London Calling с рефреном нетленки Gorky Park, Brutto, пожалуй, превзошли самих Laibach в изящном формулировании геополитической жути.

2. Зачем это мне надо?

Жизнь – тяжелая штука. Все меняется, стабильность – это иллюзия, в любой момент может случиться что угодно. Возможно, есть смысл подумать о том, как бы ты себя чувствовал, если бы осмелился делать только то, что тебе кажется действительно важным для самореализации.

3. Что со мной не так, если у меня не возникло этих вопросов?

Возможно, все так. Однако, не исключено, что вы впали в грех высокомерия. Поэтому убедитесь, что альбом вам и правда симпатичен, а не потому, что вы Не Такой, Как Большинство. Я вот вначале решила, что это жутко высокомерная рецензия, но потом вспомнила, что с юных лет люблю MC5, The Clash, Stooges, Bad Religion и прочий панк-рок, так что, наверное, не совсем.