Мы решили занять место неквалифицированных онлайн-тренеров – их легко заменить нейросетями

KYKY: Вас сейчас знают как руководителя стартапа Rocket Body, при этом вы квалифицированный тренер. Как вы попали в IT?

Тимофей Липский: Я больше четырех лет работаю в сфере спорта, и сейчас моя компания занимается спортпитом. Потребности спортсменов и людей, кто просто интересуется спортом, мне понятны, даже очевидны. Вот у нас и возникла идея расширить аудиторию, повысить средний чек. Грубо говоря, мы захотели заработать больше денег в обычном бизнесе, задействовав в нем IT. Начали разрабатывать сервисы для спортсменов: придумали приложение для регулирования тренировок, питания. Все шло хорошо, но потом в России, чей рынок на тот момент был для нас основным, случился кризис, и наши ключевые финансовые каналы перестали работать.

Тогда я подумал: хватит зависеть от России, нужно зависеть от всего мира, вернее, не зависеть ни от кого. Сначала мы хотели создать приложение, которое бы объединило тренеров и тренирующихся. Этакий «убер» и «тиндер» для спортсменов, где пользователь сможет вводить на геокарте свои потребности, а приложение – подбирать для него хорошего тренера. В ходе разработки возник резонный вопрос: как объективно оценить тренера? Ведь у каждого занимающегося свои цели. Эта проблема побудила нас на научные исследования. Мы начали думать, как при помощи гаджетов можно попасть в венозную кровь, чтобы делать анализы, на основе которых программа могла сказать, в каком состоянии находится организм человека и готов ли он к тренировке. Оказалось, что попасть в кровеносную систему человека в коммерческих целях практически невозможно. Поэтому от этой идеи мы тоже отказались.

Тогда я начал ходить на всякие конференции, программы, конкурсы – участвовал везде, где только можно было. Никакого финансового результата эти походы не принесли, но нетворкинг позволил мне найти полезных людей. Один из них подсказал, что вместо анализа крови можно использовать ЭКГ. Тогда я подключил местных специалистов и доработал технологию, которая при помощи ЭКГ сможет определять уровень метаболизма человека – энергии. Проект начал разрастаться. Сначала мы выяснили, что сможем предсказывать метаболизм, а затем – что нам будет подвластно его контролировать. Для этого достаточно знать банальные факты, которые влияют на обмен веществ: время отдыха, питание и так далее. То есть человек сможет сделать так, чтобы суперкомпенсация – время, когда организм находится в суперрабочем состоянии и готов к физической работе – наступала, когда это нужно ему. По сути, мы решили занять место неквалифицированных онлайн-тренеров – их действительно легко заменить нейросетями. И помочь квалифицированным тренерам, которые работают с людьми в зале: дать им инструмент, благодаря которому они смогут полностью контролировать своих подопечных. Пользуясь этим приложением, тренеры будут видеть, что и сколько съел их тренирующийся, как он на данный момент восстановлен, какой у него уровень стресса, сколько он поспал, даже когда он занимался сексом – и на основе этого будут правильно выстраивать тренировки.

Пять миллионов долларов – это немного

KYKY: Вы рассказываете про проект Rocket Body. Насколько я знаю, работа над ним длится больше полутора лет – сколько вы уже вложили в него и сколько еще нужно инвестиций, чтобы запустить гаджет на рынок?

Т. Л.: Мне часто задают этот вопрос… Я не хочу называть точную цифру, скажу так: квартиру в Минске купить можно.

KYKY: В приложение Flo Дмитрий Гурский инвестировал пять миллионов долларов. Это много или мало? Стоимость вашего стартапа на выходе будет больше?

Т. Л.: Думаю, для проекта Flo – это немного. Юрий и Дмитрий Гурские – рок-звезды местной IT-сцены, у них крайне развито чувство классного продукта, так что, скорее всего, эта сумма в итоге окупит себя в несколько раз. Мой проект в смысле разработки сложнее: Flo – это soft, Rocket Body – hardware, проще говоря – он создается на «железках», но таких денег, как у Гурских, у меня на данный момент нет. Ладно, что касаемо цифр: если вы хотите заниматься hardware, будьте готовы, что в проект придется вкладывать около пяти тысяч долларов в месяц, при этом 80% всего бюджета будет уходить на эти самые «железки». Сейчас большая часть моей команды работает на символических зарплатах. Люди трудятся за будущее трудоустройство и долю в бизнесе. Кроме «железа», средства уходят на покупку оборудования, аутсорсинг, который мы не можем сами сделать, аренду офиса и так далее. Я предполагаю, что у Flo, Юрий Гурский не даст соврать, большая часть средств – это маркетинг, продвижение, что неудивительно: недавно объявили, что у этого приложения было десять миллионов скачиваний по всему миру. Думаю, если Rocket Body придет к таким цифрам, активы нашего приложения будут в разы больше суммы в пять миллионов долларов.

KYKY: На чем вы зарабатываете сейчас, из каких доходов инвестируете в стартап?

Т. Л.: На компании, о которой я говорил в самом начале – на спортивных добавках. Это устойчивый, но не масштабированный бизнес. Пока что донаты в Rocket Body идут только из него.

KYKY: Вы пытались найти спонсора в Беларуси, но терпели неудачи. Почему никто не захотел вкладываться в ваш проект?

Т. Л.: Когда появляется идея для стартапа, хочется как можно быстрее найти под нее инвестора, который бы дал денег. В свою очередь инвесторы хотят как можно сильнее сократить риски и не потерять средства. И если у фаундера нет понятной работающей бизнес-модели, никто ему денег не даст. Очень логично и банально, но, к сожалению, эти истины стали мне понятны только после долгих поисков спонсора. Я пробовал искать инвесторов и в России и Беларуси, фонды мне делали абсолютно безумные предложения: хотели забрать 50-процентную долю компании и влиять на процесс развития проекта, плюс, получить от него даже больший доход, чем имел бы я. Ничего не вышло. Многие ребята просто не понимают, что такое венчурное инвестирование на уровне, когда технология еще только проходит проверку и тестируется. Когда до меня это дошло, я бросил поиски инвестора и занялся составлением модели бизнеса, метрик и приблизительных продаж. Периодически обновлял презентацию проекта и отправлял ее в разные компании, но рассчитывал уже не на инвестиции, а обратную связь. Просто хотелось узнать, какие проблемы видят люди в моем проекте.

Краудфандинг или Гурский

KYKY: На какой стадии находится стартап сейчас, и что планируете с ним делать дальше?

Т. Л.: Мы доработали полнофункциональный прототип и запустили тестовую версию Rocket Body в App Store. Где-то в ноябре официальная версия приложения будет доступна всем. Да, мы будем привлекать инвестиции, я занимаюсь этим вопросом. Но кто станет спонсором и о каких суммах идет речь, пока что сказать не могу. Сейчас главная цель – выпустить первую партию гаджетов в том функционале, который нас устраивает, проверить бизнес на внутреннем рынке и затем валидировать продукт на американском рынке при помощи классического краудфандинга типа Kickstarter. Во-первых, так мы сможем узнать уровень спроса, во-вторых, заработать.

KYKY: Рассматриваете только Kickstarter или беларуские краудфандинговые площадки тоже?

Т. Л.: В России и Беларуси краудфандинг не развит. Деньги, которые собираются на «Талаке» и «Улье», не приближаются и к десятой части суммы, которая необходима нам для запуска. На Kickstarter же многие IT-стартапы поднимали большое количество средств.

KYKY: Например?

Т. Л.: Pebble SmartWatch. Насколько мне известно, этот проект собрал на Kickstarter около 25 миллионов долларов.

KYKY: На одном из минских хакатонов, где вы выступали с Rocket Body, Дмитрий Гурский сказал, что хотел бы с вами пообщаться. Разговор состоялся?

Т. Л.: Уточню. На том хакатоне мы представляли другой проект, просто под таким же названием. И работал я в то время не один, а вместе с очень сильными ребятами, которые, как и я, занимались «машинным обучением». У меня был один специалист по нейросетям, у них – четыре, причем все очень крутые. Мы хотели сделать одинаковый проект, поэтому объединились. Провели большую работу, получили много хороших отзывов, но в итоге просто не смогли договориться внутри команды и сделать на проекте бизнес. С Гурскими я не встречался, но у меня состоялась коммуникация с Сашей Чеканом – человеком, через которого проходит часть проектов фонда Haxus (венчурный фонд Юрия Гурского – прим. KYKY). Мы поговорили, и снова случилась ситуация, в которой инвестор хочет видеть результат, но мы не можем ему его дать.

KYKY: Если сейчас к вам придет Дмитрий Гурский и скажет, что хочет купить ваш стартап?

Т. Л.: Когда идея моего стартапа только зарождалась, мы думали о работе с Гурскими – хотим мы признавать или нет, но они лидеры беларуского IT-рынка, как минимум, самые медийные в нем.

Так вот, наша идея их не заинтересовала: они работают в основном с soft, мы – с «железками», так что наш стартап просто не вписался в их цели. Это не хорошо, и не плохо, это факт. Венчурный инвестор не может просто так прийти и купить целиком проект. Он способен выкупить лишь его долю. Условно, дать два миллиона долларов, которые разработчик сможет потратить, например, на маркетинг. Если гипотетически Гурский позвонит и скажет, мол, Тимофей, я заинтересован в Rocket Body, и спросит, во сколько я оцениваю свой проект, я отвечу, например, «в пять десять миллионов долларов» и уточню, что все метрики в идеальном состоянии и показывают рост. Дмитрий скажет, что его все устраивает и он готов «влить» в мой бизнес два миллиона долларов за 15-процентную долю, к примеру. Я их беру и вкладываю все в продвижение стартапа, чтобы в итоге продать его за большие деньги. Если все пойдет по такой схеме – доля инвестора (Гурского) размывается, но доход – увеличивается. Грубо, у него будет возможность получить с двух миллионов шесть, но только если бизнес действительно окажется успешным.

Сейчас мы готовы на диалог с любым инвестором. Но, кроме денег, нам очень важно, чтобы человек, который захочет зайти к нам в стартап, понимал, что можно сделать с ним дальше, и участвовал в процессе развития.

«Я ни строчки кода в своей жизни не написал»

KYKY: А что насчет государства – есть интерес посотрудничать, например, с Министерством спорта и туризма?

Т. Л.: Государственные дотации и гранты в Беларуси действительно существуют, на них можно податься и даже их получить, но в итоге ты получишь очень мало денег, за которые придется очень долго и мучительно отчитываться. Проще заработать самостоятельно: скорее всего ты просто спустишь все деньги ввиду неопытности. К тому же стартап – это все-таки «несуществующий» бизнес.

Тем не менее, сотрудничать с государственными учреждениями мы хотим. Сейчас есть идея сотрудничества с инженерным факультетом БНТУ, с нашими биатлонистами. Если говорить громко, мы не против «поднимать» спорт в РБ. Мы беларусы, мы начали проект в этой стране, и я всегда буду позиционировать свой бизнес как беларуский, неважно, в какой стране он будет развиваться. Я хочу, чтобы Беларусь была известна на мировом IT-рынке.

KYKY: На спорте реально заработать?

Т. Л.: Можно заработать на всем, от чего тебя прет. Спорт – популярная мировая тема, поэтому люди в ближайшие пять лет точно будут активно использовать всякие гаджеты, и доходы от их продаж точно увеличатся. Рынок очевидно конкурентен – если хочешь заработать, нужно влезать именно на такой: там точно есть деньги, раз идет борьба за клиента. Не думайте, что вы умнее остальных, когда решаете занять свободную нишу: скорее всего, кто-то уже пробовал это сделать, просто у него не получилось. Создавать рынок с нуля очень сложно. Лучше сразу стать «конкурентом» и предложить покупателям «дешевле» или «быстрее».

KYKY: В какой стране спорт-бизнес наиболее развит?

Т. Л.: Это точно Штаты. В США 18% всех жителей занимаются спортом, в странах СНГ – 1,5% населения.

Что тут еще скажешь? Разве что у американцев покупательская способность выше, да и осведомленности о своем здоровье больше. В Беларуси спорт – модный, но не осознанный. Не потому что мы плохие и ленивые, у нас просто нет базиса, нет культуры. Она формируется сейчас. Думаю, когда в стране появится больше залов, классных тренеров и компании поймут, что в эту сферу можно инвестировать и зарабатывать на ней, тема спорта выйдет на новый уровень. Плюс, спорт – недешевое хобби, которое при этом требует времени. Ну а когда беларусу тратить деньги на занятия, если он большую часть жизни их зарабатывает?

KYKY: Вернемся к проекту. Есть план на случай, если вы заработаете на Kickstarter и «приживетесь» на западном рынке?

Т. Л.: Мы будем выпускать крупные партии до 10 000 экземпляров, и пытаться построить дистрибьютерскую сеть. Если динамика будет положительной – расширим линейку бренда и начнем поиск компании, которая сможет купить нашу технологию. Я адекватно смотрю на мир и трезво оцениваю состояние рынков: компания из Беларуси не сможет конкурировать с мировыми корпорациями в области гаджетов. Это просто невозможно, ну, если только у тебя нет космического бюджета.
Наша технология легко встраивается в любые умные часы и фитнес-трекеры. Сейчас в этом сегменте идет нереальная конкуренция, и, я думаю, какой-нибудь крупной компании будет интересно ее приобрести. Но я бы не хотел полностью отказываться от своего проекта. Мне интересно продать бизнес и остаться его руководителем, которому будут платить обычную зарплату сотрудника, чтобы развивать придуманный мной продукт. Насчет новых проектов: мы не IT-компания, мы спортивная компания. Лично я ни строчки кода в своей жизни не написал. Просто поймите, как сказал ментор Юрий Мельничек, «скоро весь реальный сектор бизнеса перейдет в сектор IT, или IT станет неотъемлемой частью любого бизнеса».