Знакомьтесь, Алексей Пацко. Ему 33 года, и четыре из них он отработал судьей в Пинске. Как и у многих беларусов, жизнь Алексея круто изменилась 9 августа 2020-го, когда он решил, что не будет выносить приговоры «по приказу». По информации «Радио Свобода» рассказываем его историю.
Алексей учился в Минске, но после окончания вуза решил вернуться домой, в Пинск. У него трое детей, им три, шесть и десять лет. Он начал работать судьей в 2015-м: в то время «была либерализация, система пыталась улучшить себя». По словам Алексея, тогда он верил, что сможет что-то изменить в стране в лучшую сторону.
Но уже в 2017-м в стране начались акции протеста — на улицы вышли люди, несогласные с так называемым «декретом о тунеядстве». В Пинске марши тоже были, как и задержания. Пацко вспоминает: «На нас, судей, было определенное дипломатическое давление. Не приказы о том, как судить и сколько давать, а намеки и советы в рамках условностей. Что эти дела «важны для государства», что «подходить к ним нужно ответственно», чтобы «было по закону». В тот год Алексей рассматривал дела и давал людям штрафы.
При этом, по словам героя, до 2019-го судьи в Беларуси были «более-менее независимыми в принятии решений». Ситуация изменилась осенью того года, когда в судах сменились председатели — в Пинском районном и в Брестском областном. И начали «закручивать гайки».
Судьям приходилось докладывать, как они собираются рассматривать все дела, которые к ним попадают. Аргументировали новый подход «качеством и оперативностью», а чуть позже и вовсе ввели штрафы для тех, кто не хочет или не может быть оперативным.
«Ближе к выборам в 2020-м начались согласования с начальством по «социально значимым» статьям — коррупция, наркотики и так далее. По этим статьям начальству нужно было давать информацию и согласовывать наказания. Это не было формализовано, делалось не в виде приказов, а так — советов. Ведь вмешательство в правосудие — это уголовное преступление», — рассказывает Алексей.
Он рассказывает: «Еще до выборов были задержаны наблюдатели и активисты. Они были в ИВС. 10 августа, в понедельник, их надо было судить. 9 августа милиционеры принесли их дела на проверку. <...>
И руководство предложило мне завтра дать им по 15 суток. Я сказал, что не буду в этом участвовать. Началось: «Ну ты подумай, у тебя семья, дети, не горячись, успокойся». Я сказал, что нет. Поэтому, чтобы судить тех людей, из отпуска отозвали других судей».
9 августа в Пинске были жесткие столкновения силовиков и беларусов. Алексей вспоминает: «Когда 10 августа пришел на работу, милиционеры активно рассказывали, что протестующие чуть ли не весь отдел милиции уничтожили, что много милиционеров в реанимации, а один даже при смерти, что это были не жители Пинска, а украинцы, которые нелегально перешли границу. Но все это было неправдой».
10 августа в Пинске была объявлена спецоперация. Гослужащих, в том числе, судей отпустили домой в четыре часа. Алексей говорит, что тогда в городе за два дня задержали «120-140 человек»: «Они сидели в подвале милиции, там ИВС находится. Их всех сразу подозревали по уголовным статьям.
И вот проходит 72 часа с момента задержания. Нужно их или выпускать, или выбирать меру пресечения. И что тогда делают? Их «перезадерживают» по административным делах, по статье 23.34. И начинают судить. Составляют протоколы, как написано в постановлениях о привлечении к уголовной ответственности, и судят. Но если есть уголовное дело, нельзя давать административное. И начали выписывать «сутки», конвейером, там же, в подвале милиции. Интересно, что один человек получил штраф, как-то проскочил. А позже его за эти же действия — «беспорядки» — наказали большим сроком колонии».
Так как еще до этих событий Алексей отказался судить не по закону, его на суды над задержанными на протестах не привлекали. «Потом меня вызвали на беседу в областной суд, просили подумать. Но суть разговоров была не в том, чтобы я не увольнялся, а чтобы молчал. У меня как раз подходил к концу пятилетний срок назначения судьей, и я отозвал свои бумаги на переназначение. В октябре я был уволен.
Когда я увольнялся, то председатель суда сказал мне, что, по сведениям сотрудников КГБ, мои контакты ищет TUT.by.
Председатель суда сказал: «Ты понимаешь меру ответственности?». Намек мне был понятен. Главная задача — чтобы я молчал.
Но я дал интервью TUT.by и «Нашей Ниве». Потом председатель суда написал мне в вайбере: «Это ты давал интервью, это ты так говорил?». Я написал, что да. Ну и началось».
После увольнения Алексей пытался найти работу, но везде получал отказы: «Хотел пойти в адвокатуру. Мне сказали, что лично на меня стоит запрет». В итоге Алексей стал работать помощником адвоката — у своей мамы. Но уже через пару дней к ним пришла налоговая с проверкой и объявила Алексею, что он якобы занимается незаконной предпринимательской деятельностью. Сам Алексей говорит, что ничего такого не делал.
«Потом КГБ пошел по моим знакомым — чтобы они дали показания, будто на самом деле не моя мать помогала им как адвокат, а я. Люди отвечали, что помогала Татьяна Юрьевна, а сотрудники КГБ им: «Нет, вы нас не понимаете, вам помогал Алексей Васильевич. Подумайте, у вас семья, дети».
Позже Алексей узнал, что начали пересматривать его старые дела в суде. Не стал дожидаться визита силовиков, собрал чемоданы и уехал в Украину: «Буквально через два дня по месту моего жительства, к моей матери и сестре, пришли с обыском». В итоге Пацко вывез из Беларуси и свою маму, после чего узнал, что против нее завели уголовное дело «кажется, по статье 427 (служебный подлог)».
Алексей говорит: «При таком «правосудии» мы никак не сможем оправдаться. В ближайшее время мы вряд ли сможем вернуться в Беларусь.
В Украину теперь переехали моя жена и дети. <...> Но нет смысла о чем-то жалеть. Как-то разберемся. Главное — мы вместе».
И напоследок Алексей решил сказать: «В разных телеграм-каналах пишут о судьях, которые выносят несправедливые приговоры. Но никто не пишет о председателях судов – а именно они сейчас «правят» правосудием. А ими руководит областной суд. А областным судом, наверное, КГБ».