KYKY: Что такое троллинг с точки зрения белорусского права? Можно ли за него наказать?

Дарья Альперн-Катковская: Я бы сначала хотела кратко сказать, что такое оскорбление с точки зрения белорусского права, и чем оскорбление отличается, например, от клеветы или троллинга. По статье 9.3. КоАП, оскорбление – это умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме. Санкция за такое нарушение – штраф до 20 базовых величин. В случае совершения подобного нарушения повторно в течение года (с момента предыдущего нарушения) – оно может быть признано уголовным преступлением и повлечь за собой наказание вплоть до ограничения свободы сроком на два года. Законодатель закладывал в эту логику следующее: если пресечь систематическое оскорбление административным воздействием невозможно, то могут быть применены меры уголовной ответственности. Кроме того, уголовный кодекс выделяет и так называемый «квалифицирующий состав» – оскорбление, нанесенное в публичном выступлении, либо в печатном или публично демонстрирующемся произведении, либо в средствах массовой информации. За это сразу предусматривается уголовная ответственность без административной преюдиции.

От оскорбления отличается клевета – распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений.

В отличие от клеветы, оскорбление может содержать в себе некую правдивую информацию или подтекст, который соответствует действительности, важна форма – оскорбляющая, грубая, нецензурная, не соответствующая нормам морали. А вот клевета должна иметь два квалифицирующих признака – сведения должны быть ложными (если сведения не известны широкому кругу лиц, однако удастся доказать, что они правдивы, то привлекать за клевету нельзя), а также быть порочащими – то есть если некое лицо распространяет о вас сведения, хоть и не соответствующее действительности, но, например, показывающие вас в более выгодном свете, добавляющее положительные качества (хоть это могут быть измышления или ложь), то это не клевета. Регулирование за клевету аналогичное – за первое нарушение предусматривается административная ответственность, за повторное в течение года – уголовная, и изначально – уголовная ответственность за клевету на публике.
Иная информация, распространяемая о личности в интернете, если она не является клеветой или оскорблением, ответственности не влечет. Хотя использование образов и высказываний людей без их согласия запрещено, например, в рекламе – может влечь запрет на использование такой информации, ответственность за ненадлежащую рекламу. Еще законодательством запрещается вмешательство в личную жизнь – если кто-то распространяет информацию о ком-то, полученную без спроса тайным путем (например, фотографии или переписку) – это также можно попробовать пресечь правовыми методами. Хотя в этом вопросе перерегулированная белорусская правовая система содержит крайне мало норм, и личность от посягательств на тайну личной жизни защищать сложно, даже в отличие от той же России, не говоря уже о нормах в этой сфере в Европе.

Наконец, есть некий пласт информации, который может быть кому-то неприятен. Он может распространяться, если в нем нет признаков перечисленных выше нарушений. Если «тролль» не оскорбляет и не распространяет клевету, а просто надоедливо пишет что-то в циничной форме, он не нарушает закон – лишь чье-то спокойствие. Многие интернет-сервисы предлагают пользователям технические меры: можно писать жалобы в администрацию сайта, можно забанить лицо, которое распространяет неприятную вам информацию и просто с ней не сталкиваться, однако запретить высказывать и публиковать мнение достаточно сложно. С точки зрения троллинга работает известная неюридическая мантра: «не кормите тролля».

KYKY: Кто несет ответственность за оскорбления в комментариях? Руководство сайта или посетители?

Д. А-К.: Если говорить об ответственности именно за оскорбление или клевету, то ее может нести только лицо, которое совершило данное нарушение, если возможно установить и доказать, что именно оно эти действия совершило. Руководство сайта за клевету и оскорбление ответственности не несут. Хотя при этом большинство сайтов имеют правила пользования сайтом и размещения информации, и в случаях публикации оскорблений можно обращаться к администрации сайта с просьбой об удалении. Что касается ответственности администрации сайта, то после вступления в силу новой редакции Закона «О СМИ», все не так однозначно. Действие Закона распространяется «на информационные ресурсы (их составные части), размещенные в глобальной компьютерной сети Интернет, посредством которых осуществляется распространение продукции средства массовой информации». То есть и на форумы как составную часть, например. И значит, там нельзя распространять информацию, которую нельзя распространять в СМИ. Каждый блогер, каждый комментатор должен подчиняться требованиям для СМИ. С точки зрения права отсутствие разницы между грузом ответственности СМИ и обычного простого лица – в корне неверно. И далее в Законе: «владелец информационного ресурса (его составной части), размещенного в глобальной компьютерной сети Интернет, обязан не допускать использование этого информационного ресурса (его составной части) для распространения информации, содержание которой противоречит требованиям настоящего Закона». В развитие этой скромной нормы министр информации Лилия Ананич в интервью высказывалась в том ключе, что сообщения форумов – это СМИ, и редакции несут за это ответственность. Напрямую из Закона о СМИ, это, безусловно, не следует, и я как юрист уверена в этом. Но я не уверена, что практика не пойдет по пути именно расширительного толкования, смещающего правовой дисбаланс в пользу защиты интересов государства перед интересами личности, что также с точки зрения теории права – неверно. В итоге можно спрогнозировать, что сайты начнут заниматься цензурой в виде премодерации, пользователи – самоцензурой, и диалог СМИ-читатель или читатель-читатель от этого пострадает. Да, наверняка будет меньше мусора и пустых комментариев, но такая политика всегда затрагивает и конструктивную часть обсуждений. Пострадает то, что нельзя потрогать, измерять или искусственно насадить – плюрализм.

KYKY: Как зафиксировать, что тебя оскорбили? Если человек отрицает, что именно он оскорблял, и говорит, например, что его аккаунт взломали? Или, допустим, он вышел в интернет через Тоr – его не найдут?

Д. А-К.: Это вопросы доказывания актуальны в том случае, если начался административный или уголовный процесс. Самостоятельно же можно обратиться к нотариусу и получить так называемый «нотариально заверенный скриншот», в Беларуси это теперь тоже есть, хотя на практике еще немногие нотариусы совершают такое нотариальное действие. Оно представляет собой фиксацию нотариусом всего содержимого интернет-страницы по указанному адресу в указанный момент времени. В случае разбирательства может выступать как письменное доказательство. Что касается доказывания – кто совершил, при каких условиях, был ли аккаунт взломан – в большинстве случаев технические возможности позволяют установить, откуда, с использованием каких точек доступа, программ и оборудования был осуществлен доступ в интернет и на определенный сайт. В совокупности с другими доказательствами можно уже оценивать, кто непосредственно написал оскорбительную информацию – некто Иванов, его сосед по комнате, подобравший пароль, или же кот случайно по клавиатуре прошелся, оставив в адрес какого-то лица случайный набор оскорбляющих букв.

KYKY: Хотелось бы получить мини-инструкцию «как не попасть в суд за «ссору» в комментариях». Скажем, я нашел в интернете высказывание юриста, в котором говорится, что доказать все не так уж и просто. Для оскорбления необходимы: личность (физлицо), умысел, неприличная форма выражения, заявление лица, которое оскорбляют (в особых случаях может не требоваться заявление лица, например президента), свидетели оскорбления, лингвистическая экспертиза. При отсутствии хотя бы одной позиции, судья не сможет вынести решение и лицо будет считаться не оскорбленным. Это правда?

Д. А-К.: В целом, да, правда. Оскорбить можно только физическое лицо, и сделать это можно только умышленно, нельзя оскорбить по неосторожности – так как используя оскорбительные слова и выражения, человек делает это осознанно. Неприличная форма выражения также является квалифицирующим признаком, хотя по практике белорусских судов в отношении, например, милиции (я скажу об этом чуть дальше) – по моему мнению, этого признака в действиях нарушителей не было. По поводу свидетелей – это скорее вытекает из того, что клевета и оскорбления – нарушения, которые можно совершить только публично. То есть, сказав гадость лично на ушко кому-либо, вы его, вероятно, могли оскорбить, но состава правонарушения «оскорбление» в этом нет. А вот тут интересный момент – де-юре интернет не является «публичным местом», то есть напрямую ни из одного законодательного акта не следует. Тем не менее, практика привлечений по административным делам норму законодателя обогнало, и де-факто сообщение в открытом источнике в интернете признается публичным и влечет ответственность. Еще на практике сложности с доказательством могут быть в тех случаях, когда оскорбление было в интернете в закрытом форуме, в чате, в случаях, когда оно было удалено – необходимо доказать, что хоть кто-то, кроме оскорбленного, видел и читал эти сообщения.

Что касается начала административного процесса, то статьи 9.2. «Клевета» и 9.3. КоАП «Оскорбление» отнесены к статьям, влекущим административную ответственность по требованию потерпевшего либо его законного представителя. Аналогично и с уголовной ответственностью – по требованию лица, пострадавшего от преступления. Никто другой, кроме самого лица, не может знать и чувствовать, оскорбляет ли его какие-либо слова и выражения, клеветнические они или нет, наносят ли они вред его чести, достоинству, деловой репутации, равно как только само лицо может оценить и изложить глубину своих моральных переживаний и вреда в связи с этим.
У многих людей, особенно скрывающимися за нереальными именами и никнеймами есть ощущение безнаказанности в интернете. Практика подтверждает, что так оно и есть: большинство интернет-пользователей не обращаются в правоохранительные органы по таким вопросам. Поэтому ответ на вопрос, как не попасть в неприятную ситуацию, «ругаясь в интернете» – быть корректными и не нарушать закон, не использовать грубых слов и выражений. Общаться так, как если бы вы говорили эти слова вслух вживую в присутствии других людей. В конце концов, интеллигентные циничные люди придумали такую штуку как сарказм. Лучше упражняться в нем, чем скатываться до оскорблений и клеветы.

KYKY: Насколько я понял, в праве понятие «личность» отождествляется исключительно с понятием физического лица и гражданина. Но ведь, например, юрлицо не является личностью. Значит компанию невозможно оскорбить, а, соответственно, и в суд за это попасть нельзя?

Д. А-К.: Да, именно оскорбить можно только человека. С точки зрения права, человек обладает следующими нематериальными благами: честь, достоинство, личная тайна, деловая репутация. Юридическое лицо может обладать только деловой репутацией, ну, и охранять свою коммерческую, а не личную тайну. Деловой репутации может быть нанесен ущерб действиями и уничижительными высказываниями, не соответствующими действительности, которые могут негативно влиять на имидж компании. За такие высказывания, если они не содержат оскорблений непосредственно работников компании, нельзя привлечь за оскорбление или клевету, но это может стать предметом гражданско-правового разбирательства в суде от имени юридического лица о защите своей деловой репутации. Так что оставляя отзывы о компаниях, также следует высказываться корректно, а излагаемые сведения должны иметь достоверный, правдивый характер. Компаниям тоже нужно спокойно реагировать на потребительские эмоциональные жалобы. В моей практике достаточно много работы по представлению интересов компаний в потребительских спорах в связи с отзывами потребителей, и я могу сказать, что лучшее для урегулирования таких споров – спокойствие и действительное намерение урегулировать спор. Я иногда цитирую клиентам любимое из интернета: «Да как у вас работают такие лживые менеджеры как Иванов А.П.?! – Менеджер по продажам Иванов А.П. работает в нашей Компании с 9 до 18 с перерывом на обед с 13 до 14».

KYKY: Кто и как отслеживает негативные комментарии?

Д. А-К.: Я думаю, что многие люди отслеживают то, что пишут о них – набирают свое имя в гугле и проверяют. Часто так делают потенциальные наниматели о кандидатах на должность, поэтому людям, активным в интернете, стоит знать о своем сетевом образе глазами и комментариями других пользователей. Я знаю, что врачи читают отзывы пациентов. И переживают. Я читаю комментарии под своими статьями, очень разные эмоции бывают. Правда оскорблений или клеветы не помню, хотя среднестатистический белорусский комментатор – лицо, которое сложно назвать добрым.

Судя по количеству громких дел, отслеживают комментарии о себе работники правоохранительных органов. У них тяжелая работа в неблагоприятной среде и, возможно, от того – тонкая душевная организация.

KYKY: Что можно считать оскорблением? Что говорить можно, а что нельзя? Ведь все довольно субъективно и индивидуально.

Д. А-К.: Нецензурная брань, нелицеприятные характеристики о личности – во многих случаях это обсценная лексика и оскорбительные слова. Иногда требуется лингвистическая экспертиза. Может быть сложно отличить высказанное мнение от нелицеприятного оценочного суждения. Хочу отдельно сказать о деле об оскорблении милиционера на форуме тут.бай.

Нарушитель: «Только за день до суда, то есть 8 июля, в материалах дела мы увидели заявления от людей, считавших себя потерпевшими. Два заявления – от двух милиционеров (требовали привлечь меня по ст. 23.5.) и заявление от неизвестной мне женщины, по-моему, ее фамилия Иванчик. Она в своем заявлении тоже просила привлечь меня к ответственности за комментарий, оскорбляющий, по ее мнению, память мужа. Оскорбительным она посчитала слова «неподготовленные», «непрофессиональные» в адрес сотрудников милиции».



И далее: «Сотрудники милиции показали, что «лично комментарий Карелина не читали, так как «нет времени читать то, что пишут в интернете», – цитирует их слова Андрей. Они также заявили, что «о комментарии узнали от руководства, которое сообщило, что речь идет именно о нас, и предложило написать заявления о привлечении нас в качестве потерпевших». 

«В суде на вопросы адвоката, какие именно слова их оскорбили, ни один из них не смог дать точный ответ, сказали: «Не помню». Один из милиционеров неуверенно произнес: «Кажется, он назвал нас жирными тварями… Точно не помню», – рассказывает Карелин. – Когда на следующий день судебное заседание продлилось, майор показал, что его оскорбило слово «вальяжный» в комментарии. На мой вопрос: «А как вы понимаете значение слова «вальяжный»? – Он ответил: «Это такой… которому на всех людей вообще наплевать… Наглый…». Слово «вальяжный», согласно словарю Ожегова С.И., означает «чинный, благородный, солидный». Но мою попытку объяснить это судья пресекла», – говорит Карелин.


По моему мнению, ни слово «вальяжный», ни «непрофессиональный», ни «неподготовленные» не являются оскорбительными. Теоретически в данном случае можно было только вести речь об иске о защите деловой репутации, но никак не о статье административного кодекса за оскорбление. Но вот суд посчитал иначе, увы.

KYKY: Какие аргументы «тролль» может привести в доказательство своей невиновности? И что ему грозит, если его все же признают виновным?

Д. А-К.: Если «троллю» вменяют оскорбление, и речь не идет о безусловных ругательствах, то я бы попробовала доказать, что распространяемая информация является оценочным суждением, не оскорбительна по своему лингвистическому значению, что в обществе такие слова и выражения или поведение признаются рамками морали, и что лишь тонкая душевная организация обиженного так воспринимает эту информацию. Вот, например, известное русское слово из трех букв обозначает название народности в Китае. Если контекст позволяет (например, был эмоциональный разговор об индустриальном парке), то можно сказать, что это был разговор о предполагаемом этническом составе гостей минской области из Китая, и рассказать подробнее про народность. По клевете тоже может быть два направления доказывания, что «тролль» это просто «тролль», а не нарушитель – попытаться доказать, что рассматривая информация – правда, а не ложь, или что она не содержит негативной коннотации, не очерняет заявителя. Но это все общие рекомендации, в каждом конкретном случае нужно решать проблему по совокупности всех имеющихся доказательств, характера и существа выдвинутых претензий. За административные нарушения грозят штрафы до 20 базовых, по уголовным делам – все серьезнее, вплоть до ограничения свободы.

KYKY: Насколько я могу судить, такие обвинения выдвигаются нечасто? У ваших юристов есть статистика по этому поводу?

Д. А-К.: По оскорблениям дел немного, согласна. Многие из таких дел – достаточно публичны именно в силу новизны и редкости, а также в связи с тем, что связаны с известными в определенных кругах личностями. Из громких дел я могу выделить противостояние блогера Липковича и члена союза писателей Чергинца, дело блогерши Лены Стоговой, которая, можно сказать, оскорбила милиционера фактом фотосъемки, дело в Новополоцке о другом оскорблении милиционера на форумах «Тут.бай», еще одно административное дело, где милиционера оскорбил ролик о нем. Также было дело о старшекласснике, который ругался на учительницу в твиттере. По-моему, дело кончилось штрафом и исключением из школы. Из уголовных дел на ум приходит только дело Почобута, который оскорбил президента Лукашенко публикациями в «Газете выборчей».