Понедельник, три часа дня – городской парк Берлина переполнен людьми. Мамы и папы с детками, удобно устроившись на траве, играют, валяются, болтают и угощают друг друга едой. Местами эти семейные компании так велики, что кажется, будто ты попал на детский праздник или фестиваль. Пожилые люди гуляют под руку, а молодые бегают, создавая настоящий трафик спортивного и здорового образа жизни. Количеству велосипедистов могут противостоять разве что выгуливающие собак. Родители с колясками, подростки со скейтами, влюбленные парочки, фрики… Я же пытаюсь понять, кто все эти люди, и какого черта они не на работах. В понедельник, в три часа дня.

– Многие из них – неработающие, – разъясняет мне подруга, которая уже 13 лет живет в Берлине. – Понимаешь, в стране нелегкое время, и для многих нет работы. Но государство разработало социальную программу, по которой любому неработающему гражданину оплачивается жилье, проезд в транспорте, медицинская страховка, а так же выдается на руки чуть больше 300 евро – общая сумма – около 1500 евро. И так на каждого неработающего члена семьи, включая детей. Для многих – это довольно удобно, поскольку, работая, они бы получали примерно ту же сумму (продавцы, грузчики, кассиры и прочие работники схожих сфер деятельности). Конечно, большинство выбирает работать, потому что они могу заработать больше, но для тех, у кого в данный момент нет работы или желания работать, или для тех, у кого дети, и родители (один родитель) желает быть с семьей – это, конечно, прекрасные условия. Получается, что те, кто может и хочет достаток больше – они работают, а поддерживая остальных, государство вкладывает в спокойствие и благосостояние своего общества.

Откуда государство берет такие деньги?

Как просто (правда, слушая подругу, поначалу я не могла поверить: какой прок государству, и откуда взять деньги, если некоторые граждане не работают), и совершенно логично, что лучше вкладывать деньги в социальные программы, нежели в пополнение силовых структур, которые в стране с высоким уровнем безработицы будут вынуждены бороться с растущей преступностью, наркоманией или алкогольной деградацией нации. Откуда взять деньги? Из бюджета, который экономит на работе ненужных ведомств, из рачительной экономики и налогов – разумеется, мы говорим об обществе с высоким уровнем культуры и гражданской ответственности.

– Здесь все платят налоги по-честному, никто не пытается обмануть государство: по-другому невозможно, – продолжает подруга. – Я не знаю, при каких условиях ты можешь заплатить здесь кому-то «в конверте» (или устроиться на такую работу), ну, может, уборщицам квартир так платят, но даже от таких расходов в «черную схему» люди пытаются уходить: ты не можешь получать социальные пособия и пополнять свой банковский счет какими-то непонятно откуда взявшимися деньгами (у тебя обязательно поинтересуются вопросом, откуда эти деньги). Здесь все прозрачно: вот твоя официальная зарплата, какие-то «чистые» платежи, переводы, приработки по договорам. Мысль о том, чтобы неработающий получал деньги от государства, и в то же время где-то подрабатывать «за нал», никому не приходит в голову, к тому же законодательство устроено так, что всем выгодно честно работать и платить налоги.

Вот откуда берется полторы тысячи на каждого неработающего (включая детей), и совершенно логично, что многие немцы предпочитают растить детей и гулять с ними в парке, нежели париться за прилавком в гипермаркете. Отсюда – пособия (около 200 евро в месяц), выплачиваемые по уходу за ребенком – внимание! – до 26 лет, если он учится, инвалид, или еще пока сам не зарабатывает, и до 18 лет в обязательном порядке. К слову, в Германии нет детских домов, и люди годами стоят в очереди, чтобы получить возможность усыновить или удочерить ребенка. Отсюда – специальное пособие для тех, кто работает, но своим доходом не дотягивает до минимального прожиточного минимума (который больше суммы вышеупомянутого полуторатысячного социала), в рамках которого государство помогает гражданину (доплачивает за жилье, например). Отсюда – существенные скидки для неработающих при посещении музеев, театров, выставок… Отсюда – пособие по безработице (не путать с пакетом для неработающих): когда хотя бы год отработавший гражданин, лишившись работы, получает около 70% своей зарплаты (врачи, к примеру, в Германии получают от 5 до 8 тысяч евро в месяц – считайте), правда, государство дает человеку год, чтобы найти себе работу.

К слову, в одном из одежных магазинов Берлина, довольно крупном, мне пришлось ждать 20 минут, чтобы рассчитаться: пол отдела сотрудников все это время искали специальный маркер, который смог подтвердить подлинность моей 100-евровой купюры. Очевидно, что этим маркером давно не пользовались, а бумажка в 100 евро наличкой – большая редкость для немцев, чудачество – обычно все на карточках, сохранно и прозрачно.

– Да, здесь ежемесячно мы выплачиваем около 200 евро за медстраховку, но зато в случае болезни она покрывает медицинские услуги любой сложности, продолжительности, любого уровня медицинской квалификации (я говорю о суперсложных операциях, длительных госпитализациях, кроме пластической хирургии разве что), – продолжает подруга.

– У нас нет бесплатной медицины, но, давай будем честными, в Беларуси ее толком тоже нет: если серьезно заболел кто-то из родных, ты ищешь блат.

Всем даешь деньги «на карман», чтобы для пациента что-то сделали, ускорили лечение или принятие решений в отношении лечения (я недавно прошла через это с мамой, которая живет в Минске). Друзья-белорусы рассказывают, что и образование не бесплатное (с родителей – вечные поборы, взятки, чтобы устроить ребенка в школу получше, в желаемый вуз, «купите нам телевизор и шкаф, посуду в школьную столовую») – все эти бесплатные сферы истощают бюджет и лишь порождают условия для процветания коррупции. В Беларуси чиновников, работников структур и ведомств больше, чем обычных граждан, а это все – зарплаты, взятки, самоуправство, расхищение бюджета на всех уровнях…

Содержать извращенное понятие социализма довольно накладно

Отсюда и система налогообложения, не позволяющая бизнесу (особенно малому) не то что жить долго и счастливо, но хотя бы работать честно. Отсюда полчища официально нетрудоустроенных (и как-то выживающих в белорусских ценах – величайшая загадка!), и советское к ним отношение – «тунеядец» с привлечением к ответственности (пока в качестве приличной выплаты в казну). Отсюда врачи, до недавнего времени, гонявшие по ночам машины на продажу в Россию, отсюда учителя, подхалтуривающие репетиторством, воспитательницы детского сада с их маникюрным салоном на дому…

Кому стоит сделать первый шаг, чтобы разорвать порочную историческую взаимосвязь (СССР ликвидировал понятие частной собственности и утверждением статуса «всё общее, но «ничейное» благословил народ на повальное воровство и массовую хитрожопость), кто начнет первым что-то менять: люди затянут пояса, задумаются не только о себе, но и о будущем страны и перестанут, так скажем, «выживать всеми путями» или государство осознает-таки, что уже очень давно «что-то пошло не так» и предпримет какие-то по-настоящему реформационные меры?

А теперь давайте представим, что вдруг наши «тунеядцы» станут получать хотя бы «неработающий» пакет в полторы тысячи? Делаю ставку на то, что большинство воспримет эту ситуацию, как «отличную прибавку к пенсии».

«Мая хата з краю»

Разумеется, подобные реформы нужно делать сообща: государству бороться с коррупцией и устанавливать адекватные условия для честной работы граждан и бизнеса, а белорусам нужно перестать хитрожопить и думать категорией «меня это не касается». Понятно, что потребуется время, терпение, существенные затраты на разработку и внедрение новых законов, понятно, что звучит это все утопично, но удается же Саакашвили то, что кажется совершенно безнадежным!

В недавнем конфликте фотографа Антона Мотолько с бескультурными парковщиками, а заодно и с общественностью, ситуацию разрешило народное мнение, мол, надо в шею гнать этих мотолько-стукачей и нарушителей спокойствия, ведь прежде чем бороться с каким-то явлением подумаете, как конкретно оно мешает вам. Круто! Это и есть философия «мая хата з краю». Так вот мне, лично мне, мешают контрабандисты и факт потери страной миллионов долларов, уходящих с «народным табачным экспортом», мне мешает изначально низкий уровень дохода тех, кто решается заниматься контрабандой, мне мешает бесплатная медицина и вечно ноющие и безразличные врачи, мне мешают зарплаты в конвертах и взятки чиновникам, мне мешают высоченные налоговые ставки, мне мешает осознание, что все вокруг воруют и обманывают, что по-другому нельзя – и это далеко не все, что мешает всем нам честно и спокойно жить, хотеть работать, получать качественные услуги, повышать уровень культуры в стране, рожать и брать детей из приютов (в стране – больше 25 тысяч детей-сирот), выбирать: растить детей, быть неработающим на достойном пособии или заниматься любимым делом, честно платить налоги и получать ощутимый доход.

В качестве постскриптума

В 2016 году в голландском городе Утрехт проведут социальный эксперимент с базовым доходом граждан. Так несколько десятков человек, участвующих в эксперименте, вне зависимости от уровня дохода и без необходимости выполнения работы будут получать безусловный основной доход – €900 на человека (€1300 на семейную пару). Суть эксперимента – опровергнуть устоявшийся стереотип, что человек, получая ежемесячно сумму, гарантирующую выживание, перестанет работать, разленится и будет тратить деньги на алкоголь или наркотики. Самое интересное, что теорию «разложения» опровергают многочисленные эксперименты, которые уже успешно проводились во многих странах: в 2011 году в канадской провинции Манитоба подобный опыт показал незначительные уменьшения на рынке труда, при этом значительно поднялось качество образования и здоровья; в Индии в 2010 году в результате такого эксперимента подросла экономическая активность, улучшилось состояние жилищ и санитарная обстановка, питание, здоровье людей, посещение школ; (внимание!) в Намибии двухлетний эксперимент 2008-2009 годов привёл к уменьшению бедности, увеличению экономической активности, спаду преступности, улучшению посещаемости школ и здоровья детей в связи с правильным питанием.