«Урбан-шишка» стала первой белорусской премией для журналистов и блогеров, где критерием оценки стала польза, принесённая публикацией. В призёры попала инструкция по спасению от вырубки дерева у себя во дворе, честное тестирование службы ЖКХ, серия статей об изменениях в генплане Минска, которые касаются каждого. KYKY встретился с председателем жюри «Урбан-шишки» Виктором Малишевским и вездесущим городским активистом Антоном Мотолько, чтобы пересмотреть самые нашумевшие материалы этого года и разобраться, где журналист помог, а где сработал во вред.
Бабушка больше не будет терроризировать подъезд
История. 83-летней бабушке из Фаниполя кажется, что соседи подобрали ключи к её квартире и приходят туда каждый раз, когда она выходит из дому. Она терроризирует подъезд анонимками и угрозами и требует вернуть украденные документы. Которые сама регулярно перепрятывает, а потом забывает, куда. Пенсионерку боятся и дети, и взрослые.
Кто написал. Onliner.by
Что стало в итоге. Бабушку отправили на обследование, а другие жители страны, проживающие рядом со сварливыми старушками, получили зеленый свет на то, чтобы сообщать о специфических соседях в СМИ. Раз — и медиа как Чип и Дейл поспешат на помощь.
KYKY: Одна коллега несколько лет назад сказала о своих текстах так: «Они не меняют ничего, кроме места работы героев». Иначе говоря, после шумихи в СМИ, скорее уволят того, кто озвучил проблему, чем реально что-то решится. Белорусская журналистика сегодня становится весомей или больше вредит?
Антон Мотолько: Если проблема вышла за пределы фейсбука или твиттера и попала на Onliner или TUT.by, то она решится в течение нескольких недель. Не любая, конечно, но с большего. Решение — это выход на большую площадку. Альтернатива — «Совбелка» [СБ.Беларусь сегодня»] или БТ. Но, так как выйти на негосударственное СМИ проще, работают больше Onliner — с этого года, и TUT.by — года с 2010, когда распечатки с этих медиа стали попадать на стол людям, которые принимают решения.
Виктор Малишевский: Сегодня меняется все. Журналисты начинают писать по-другому, начинают «вести дело» от начала до конца. Раньше бы про эту пенсионерку из Фаниполя написали раз и про нее и забыли бы. А теперь, благодаря тому, что тему отслеживают, проблема будет решаться.
Мотолько: Ну да. Такими текстами журналисты как бы говорят: «Эй, проблема решена! Ребята, пишите нам, и мы попробуем вам помочь». Это одновременно и самореклама, и трафик, и эксклюзив.
В Витебске юноша «сдал» в ГАИ полковника милиции
История. Вечером 20 февраля на Московском проспекте в Витебске Артур и его девушка Алина задержали за рулем Hyundai Sonata пьяного начальника РОВД, забрали у него ключи и вызвали ГАИ. Парня тут же обвинили в вымогательстве, а мать милиционера заявила, что на самом деле за рулём Hyundai была она. Но суд принял сторону Артура: полковник милиции получил штраф и лишение прав, а его мать оштрафовали за дачу ложных показаний.
Кто написал. TUT.by.
Что стало в итоге. Парня, который сдал в ГАИ начальника витебского РОВД перестали прессовать. Справедливость восторжествовала.
Малишевский: Этот текст — очень хороший пример! Парень просто выдернул ключи из зажигания у пьяного водителя. А тот оказался полковником милиции. На парня наехали, полковник даже сказал, что парень тот у него пытался вымогать деньги. Но когда TUT.by об этой истории написал, все успокоились и стали себя вести по закону.
Мотолько: Хотя со СМИ ты никогда не знаешь: помог ли текст решить проблему или она и так бы решилась, а текст просто был написан параллельно.
Малишевский: Слушай, есть то, что влияет косвенно, да. Например, многие тексты которые я писал, политико-экономические, напрямую ни на кого не повлияли. Но я знаю, что на какой-нибудь пресс-конференции придет какой-то министр, и ему зададут конкретный вопрос из моего поста. И он вынужден будет на него отвечать. А без моего поста, ему бы не задали этот вопрос – понимаешь? Я вооружаю журналистов минимальными данными, несоответствиями, статистикой. И они начинают иначе формулировать. И это тоже польза, тоже влияние. Такие тексты тоже должны быть.
Родители оправдывают гимназиста, ранившего ножом учительницу русского языка
История. Старшеклассник из минской гимназии №74 ударил ножом учительницу, с которой остался один в кабинете. Врачи «скорой» сумели вытащить её буквально с того света. Родители встали на защиту детей, а предприимчивые дети предлагали СМИ купить информацию о случившемся.
Кто написал. «Комсомольская правда в Белоруссии», Onliner, TUT.by и все остальные.
Что стало в итоге. Родители представили в СМИ свою версию конфликта; учительница всё это время лежала в больнице, недоступная для комментариев. В СМИ началась дискуссия о том, почему нынешние ученики и их родители отказывают учителям в праве требовать знаний и считают, что в школе все должны плясать под их дудку.
Малишевский: С другой стороны, в том, что СМИ решают проблемы города и его жителей, кроется большая опасность.
KYKY: Какая?
Малишевский: Во-первых, СМИ, которое занимается только тем, что разгребает жалобы — это СМИ, которое работает по советским принципам, возвращаясь к советским временам на советский уровень. Итог: у общества (и без того довольно ленивого) пропадает желание что-то решать в принципе. Зачем, если есть газета? И еще одна опасность: люди начинают использовать СМИ на свое усмотрение. История с учительницей, которую порезал парень — самый простой пример. Родители детей, которые были против учительницы, организовались и сделали серию публикаций в СМИ. Все они сформулировали одну версию и говорили одно и то же. А чтобы журналисты не смогли исполнить свою работу, как минимум, поговорить с детьми, которые с этим парнем общались до урока и после урока — закрыли весь доступ. Они не дали СМИ выполнить свою функцию и провести свое расследование. Выдали однобокую свою версию. И все. А сейчас сходили в Следственный комитет и подписали договор о неразглашении. В итоге, родители хотели сделать классно, а они сделали хуже. Со стороны журналиста я понимаю, что очень трудно было противиться искушению — написать версию родителей. Все
СМИ подумали, что это эксклюзив. А это не эксклюзив. Это пример, как родители использовали газету. И все.
KYKY: Как думаете, возможен в Беларуси ресурс вроде сайте Навального?
Малишевский: Навальный — это плохо. Потому что это политика. И все понимают, для чего он все делает. Альтернатива — это, знаешь, в Штатах, где журналисты взяли и организовались в пулы расследователей. Они расследуют значимые дела, а потом продают куски своих расследований на каждом этапе в СМИ. Медиа может купить и продолжить «копать» самостоятельно, а может заплатить за следующий кусок. Так это устроено. И это идеальная ситуация. Но для этого нужны спонсоры, чего у нас никогда не будет. Единственный пример расследовательской журналистики в Беларуси — «БДГ». На этом все. И не потому, что провести расследование в Беларуси тяжело. Нет. Просто никто не берется. Проще взять жалобу, опубликовать ее, поговорить с одним-вторым-третьим. Добавить комментария — и вот тебе стандарт работы журналиста.
Жировки, по которым все всё равно заплатили
История. В начале года люди увидели в жировках сумасшедшие цифры. Квартплата за обычное жильё, в котором никто не прописан, могла вырасти и до миллиона, и до двух. Но цифры оказались неправильные.
Кто написал. Малишевский, БелТА и все остальные.
Что стало в итоге. Квитанции пересчитали, а против чиновников из системы ЖКХ было начато несколько уголовных дел.
Малишевский: Давайте вспомним серию текстов про новые жировки. Как обстояло дело? В начале года жировки меняют. Их получают все: журналисты, чиновники, обычные люди. Они эти жировки берут, и видят, что тарифы оказываются непонятно какие. Что дальше? Стали жаловаться люди. Журналистам и чиновникам. В администрацию писали письма. Что сделали журналисты? Они прочитали жировку, пошли и заплатили. А потом написали, какой ужас, не, не надо было платить. Я прочитал жировку и увидел, что они не могут применять новые тарифы с первого числа. То есть не вырастет жировка в январе. И я написал: люди, не платите. После меня об этом написала БелТА. И только потом — другие журналисты. И это беда. Журналисты ничего не читают. Ни в чем не разбираются. Получают информацию и ноют. Это самая главная проблема белорусской журналистики: ты пишешь ради того, чтобы поныть.
Иван Бунин, который не умеет правильно расставлять запятые
История. Для диктанта по русскому языку Минобраз предложил фрагмент из Ивана Бунина. Только вот незадача: в тексте нобелиата стояла запятая, которую чиновники пропустили. Так что же, Бунин писал неправильно?
Кто написал. Малишевский, потом TUT.by.
Что стало в итоге. В следующем году комиссия точно будет внимательнее при отборе текстов.
Малишевский: Девятиклассники писали итоговый диктант по Бунину, отрывок из его рассказа «На даче». Там было написано «Неподвижная вода блестела кругом как зеркало». Без запятой. В то время как в оригинале запятая есть. Я написал запрос в Министерство образования. И знаешь какой был ответ? Они говорят, мы не используем текст Бунина. Мы берем свою, исправленную версию текста и пишем «по Бунину». Самое смешное, что преподаватель, который составляет тексты для диктантов, одновременно составляет учебник для вузов, в котором эта запятая Бунина есть. То есть школьнику он объясняет, почему запятой нет, а в вузе — почему есть. В следующем году они опубликуют диктанты — будет видно, принесла пользу та моя публикация или не принесла.
Мотолько: Думаю, Академия наук будет перечитывать текст этот очень много раз. А это уже какой-никакой результат.
Малишевский: Еще нюанс. Министр образования сразу ответил: это все неправда, что ошибка в диктанте. Мол, да, был диктант с ошибкой, мы знаем, какой, но его никогда бы не читали на экзамене. Что это значит? Что она подумала про другой диктант. Значит, в сборнике есть еще как минимум один диктант с ошибкой. И это эталонный диктант!
Батл граффитистов: дружба народов и человек без лица
История. Сначала в Минске появился крутой, но мрачный мурал «Человек без лица» в девять этажей высотой. Жители окрестных домов его невзлюбили и стали называть ангелом смерти, а журналисты решили защищать. Потом в Минске появилось другое граффити, идеологически верное: мальчик-Беларусь дарит девочке-России цветы. И тут всё вышло наоборот: местным жителям он понравился, а журналисты взвыли: «Где искусство?»
Кто написал. Все написали.
Что стало в итоге. Оба граффити остаются на своих местах.
Мотолько: От себя говорю: сделаю все, чтобы человек без лица не был закрашен. После того, как на Onliner появилась новость о том, что пошли жалобы на изображение, я попросил у журналистов добавить ссылку на администрацию района. Если вам нравится мурал — напишите про это, отправьте в администрацию. И на следующий день в администрации района было уже 50 с лишним положительных писем и только 9 отрицательных. И когда сверху пришел в исполком вопрос «что у вас там происходит?», они со спокойной душей положили две стопочки: вот тут довольны, а тут нет. И вопрос был закрыт.
Малишевский: Так-то оно так, но давай думать. Было бы столько споров вокруг этого рисунка, если бы Onliner не написал? Неа. Ведь все началось с одной недовольной женщины а Onliner так раздул, что понеслись обсуждения, недовольство, реакция администрации.. Ну и трафик собрали ребята отличный. Ничего не скажешь.
Мотолько приедет кошмарить ваш двор
История. Через сайт 115.бел и одноимённое приложение можно в два клика пожаловаться на дыры в асфальте и другую жесть, которая творится в вашем дворе. Недели через две проблема исправится, или вы получите ответ о том, что так и должно быть.
Кто написал. Мотолько, Onliner.by и все остальные.
Что стало в итоге. Некоторые проблемы горожан стали потихоньку решаться.
KYKY: Что-то мы за здравие начали, а заканчиваем тем, что ничего не работает. Но есть сегодня тенденция к тому, что один пост в Facebook может вылиться в общественные обсуждения или в реальное решение проблемы?
Малишевский: Тенденция есть. Смотри, когда мы вручали «Урбан-шишку», нам уже было из чего выбирать. И это классно. Да, влияния становится больше. Но все равно пока сложно было найти тех, кто действительно готов рыть, думать. Да просто экспериментировать пусть начнут! Например, как делает «Фонтанка» (Фонтанка.ру, петербургская газета. — Прим. KYKY). Очень просто и очень круто. Петербуржцы попросили у них проверить дешевый творог, который продается в одном из районов города. Что они сделали? Они его просто подожгли. И в нем было так много примесей, что он горел, как пластик.
KYKY: Вот Дима Мелеховец, который тестировал службу 115.бел и взял на «Урбан-шишке» премию — это ли не пример того, о чем ты говоришь? Взял, протестировал, сделал выводы.
Мотолько: Да, это пример. К тому же, тема службы 115 — наболевшая. Я правда горжусь тем, что продвигаю этот сервис — приложение 115 (единая служба ЖКХ). Пока есть тысяча скачиваний. Надо еще 9 тысяч. Им пользуются, и оно стало работоспособным, и я ставлю целью себе, чтобы его скачали 10 тысяч человек. Это твиттер для городских властей. Уже есть 11 тысяч обращений. При этом многие из них уже решены.
Помните фотку «Мотолько приедет кошмарить ваш двор?» Это была шутка: я хотел показать, что вот, ребята, всё что вы пишите, все эти жалобы, вы можете отправить в 115. Не используйте меня.
Правда, шутку не все поняли. Писали: Антон с ума сошёл! Конечно, принято, когда твои проблемы решают. Но в вопросах со СМИ должно быть так: попробуй решить проблему, расскажи, как ты ее решал. И если что-то не получилось, мы найдем, где был косяк и поможем. А не просто подсаживаться на благотворительность или на трафик ради трафика.
Бонус. История о том, как жалобы становятся статистикой
Малишевский: Расскажу вам поучительную историю про то, как нашу склонность поныть и пожаловаться используют против нас. Помню, Ластовский (пресс-секретарь минской милиции. — Прим. KYKY) устраивал в твиттере двухминутки гнева. Раза два в год. В это время можно высказать милиции все, что хочешь. 140 знаков. Даже матом можно. Помню я как-то написал целых 5 твитов, так хотел все высказать. Высказал, и жду, когда будет ответная реакция. А её нет.
Спрашиваю Ластовского, а он мне скидывает ссылку. И там написано: «Ластовский провел акцию, поучаствовало столько-то. Высказались столько-то». А потом еще одну, где Ластовский провел мастер-класс среди своих о том, как надо общаться с людьми в социальных сетях. Поработали, одним словом, белорусские активисты на чужую статистику. Будьте бдительны, одним словом, товарищи журналисты, когда пытаетесь сделать доброе дело.