Вчера, 18 сентября, в сети опубликовали фотографии документа, который, со слов ЛГБТ-активиста Андрея Завалея, попал в Министерство образования. По сути, это «аргументы» за введение административной и уголовной ответственности за «пропаганду ЛГБТ-идеологии», чтобы остановить продвижение «разврата и вседозволенности». KYKY поясняет, что это за документ, и почему его лучше было бы сжечь.
UPD. Теперь НЦЗПИ категорически отрицает, что авторство документа принадлежит ему. Там говорят, что лично никаких иницитиатив на рассмотрение не вносили. В Министерстве образования тоже откещиваются – мол, ничего об этом не слышали. А вот Генпрокуратура подтвердила, что изучает эту тему. Сейчас проект обсуждается: чиновники проверяют закон «на эффективность».
В документе, который опубликовал Завалей, гомосексуалов обвинили в демографическом кризите Беларуси, популяризации извращений, разложении семейных ценностей (под раздачу попали даже радужные детские игрушки и продукты питания). В популяризации «извращений» обвинили и KYKY, и TUT.by, и The Village Беларусь – и это не весь список.
Властям предлагают ввести уголовную и административную ответственность за пропаганду ЛГБТ-ценностей и распространение информации, которая дискредитирует институт семьи и брака, а также повысить «возраст согласия» «на мужеложество» с 16 до 18 лет. В государстве, где 73% населения ставят гомосексуальность в один ряд с проституцией и одинаково их осуждают, есть все основания предположить, что однажды такой закон станет печальной правдой. Даже если конкретно этот документ ни к чему не приведет, нет никакой гарантии, что чиновники не подхватят инициативу.
Мы просмотрели реакции людей в соцсетях на эту новость – разумеется, мнения разделились. Огромное количество комментариев выказывало поддержку идее о введении закона. Вот, например, Андрей Бондаренко – член платформы защиты прав человека – пишет о том, что давно пора «остановить эту вакханалию». «Грустно видеть несправедливо осужденного, который кричит: «Смелее, прокуроры», – резонно заметили пользователи в ответ на его пост.
Многие пользователи высказывали реакцию шока на подобную новость в 2019 году.
Давайте разберём легенды и мифы об ЛГБТ
KYKY решил объяснить на пальцах, где скрывается и, наоборот, торжествует гомофобия. И почему не всё, что выражает чужие ценности – пропаганда. Отправьте этот материал знакомым, которые всё ещё используют в речи следующие штампы:
«Никто не запрещает вам быть геями – так что проблемы не существует»
Многие живут с убеждением, что раз закон не запрещает встречаться с людьми своего пола, то ничьи права не ущемляются. Но чаще всего жить открыто для людей ЛГБТ попросту небезопасно. В 2014 году в Минске возле клуба незнакомый человек избил гомосексуала Михаила Пищевского — от полученных травм он полтора года был прикован к постели, а 27 октября 2015 года умер. Агрессору в суде не поставили в вину дискриминацию по признаку ориентации. Нападавшего признали виновным в злостном хулиганстве и нанесении тяжких телесных повреждений по неосторожности – и приговорили к двум годам колонии. Он досрочно вышел на свободу и отказался выплачивать компенсацию родственникам погибшего.
В 2015 году в Минске избили гомосексуала — это снимали на видео, заставляя парня признаться в своей ориентации и описывать подробности своего сексуального опыта. Затем его обокрали. Беларуский суд впервые за 25 лет официально признал случившееся преступлением на почве гомофобии.
В 2019 году на тусовочной улице Октябрьской молодой парень напал на компанию ЛГБТ из трех человек. Пострадал в том числе беларуский режиссер и оператор Николай Куприч (который, в общем-то, назвал себя гомосексуалом, только чтобы поддержать приятелей) — он получил черепно-мозговую травму. Еще один молодой человек попал в больницу. СК задержал подозреваемого и завел уголовное дело, но результатов пока нет.
К тому же государство наотрез отказывается наделять гомосексуалов общедоступными социальными бонусами. Однополые браки не регистрируют, тем самым запрещая гомосексуальным парам получать информацию о состоянии здоровья партнера в экстренной ситуации, не свидетельствовать против друг друга в суде, претендовать на наследство, справедливо делить имущество и т.п.
Ориентация, выходящая за пределы «одобряемой нормы», становится поводом для буллинга, увольнения, отказа в съеме жилья, приеме на работу, оказании медицинский, юридической помощи.
«Это гомосексуализм и гомосексуалисты»
Правильный термин – «гомосексуальность». Если до первой половины 20 века «гомосексуализм» действительно считали болезнью и пытались лечить, зачастую унизительными и антигуманными способами, то в 1992 году ВОЗ официально вычеркнула его из Международной статистической классификации болезней (МКБ-10). Языку стало необходимо более подходящее слово без отрицательной коннотации — так появилось нейтральное «гомосексуальность», не означающее патологию. К слову, недавно из списка психических расстройств окончательно пропала и трансгендерность, зато туда включили зависимость от игр.
«Быть геем – извращение»
Современная сексология отходит от таких эмоциональных определений. С каждым новым исследованием обнаруживается, что за сексуальные предпочтения отвечают биологические механизмы. Так, группа экспертов изучила данные нейровизуализации 364 человек с разными сексуальными интересами и сошлась во мнении, что пристрастия в сексе «кодируют» четыре структуры мозга: передняя и преоптическая области гипоталамуса, переднее и медиодорсальное ядра таламуса, септальная часть и перихинальный парагиппокамп. Всё это уводит нас от идеи о том, что лесбиянки просто «балуются», а геями люди становятся из-за того, что с ними в детстве плохо обращались отцы. Это биология – её не выключить по щелчку пальцев.
Вообще, аргумент «извращенности» — зыбкая почва для дискуссий: она сильно завязана на общество, в котором мы находимся. Например, в Беларуси мужчину, совершающего калечащие процедуры над гениталиями женщин, вполне можно отнести к первертам, но в Египте обрезание клитора — стандартная юридическая практика. Кроме того, гетеросексуальные мужчины тоже интересуются формами секса, которые для многих покажутся неоднозначными. Судя по ежегодной статистике от Porhnub, в 2018-м лидировала категория порно «с мамой» и «с мачехой». А видео рубрики «Abusing her» на других ресурсах со сценами насилия набирают сотни тысяч просмотров.
В своей книге «Я, ты, он, она и другие извращенцы» американский психолог и журналист Джесси Беринг постепенно объясняет, что сексуальные «странности» присущи чуть ли не всем людям — а в мире, где каждый супергерой, никто не супергерой. Безусловно, этический вопрос остается: например, педофилия вредит социуму в целом. Но кому вредит однополый контакт по обоюдному согласию, в котором каждая сторона получает удовольствие? Если критерием «извращения» задать именно причиняемый вред, а не оскорбление чувств третьих лиц, то люди ЛГБТ точно смогут выйти из «андеграунда».
«Я за традиционные семейные ценности»
Никто не стремится отобрать у гетеросексуальных людей возможность создавать семьи и заводить детей. ЛГБТ-сообщество ратует скорее за сдвиг в сторону инклюзии и соблюдения универсальных ценностей — уважения, разнообразия и терпимости. Гомосексуалы тоже хотят вступать в брак и растить детей – при этом не пытаясь лишить этого права других людей.
Увы, но в наших странах проявилась плохая тенденция: отстаивать традиционные ценности – значит легализовать насилие (психологическое и физическое) по отношению к ЛГБТ-людям. Примечательно: это правило не работает в обратную сторону.
Ученый Кай Уилкинсон из Австралии, анализируя российский закон о запрете «пропаганды гомосексуализма» (действует с 2013 года), пришел к выводу, что гомофобия на политическом уровне, призванная укрепить «традиционный» статус страны, сильно демонизирует геев и лесбиянок. А это превращается в удобное оправдание абюьза над негетеросексуальными людьми. Возможно, вы не готовы причинять кому бы то ни было физический вред, но, придерживаясь такой точки зрения, вы оставляете на плаву идеологию, которая толкает других людей на реальные преступления.
«Прайдами геи еще раз показывают, что отличаются»
В этом и смысл. Так уж исторически сложилось, что марши, парады, митинги — наглядный способ отреагировать на проблему и обратить внимание на то, как важно ее решить, потому что кто-то страдает. Для этого в 60-70-х протестовали феминистки Америки и Европы, требуя права не только участвовать в выборах, но и самим входить во властные структуры. Для этого недавно почти 50 тысяч рабочих General Motors устроили забастовку, настаивая на повышении зарплаты — фирма получает рекордные прибыли, но отказывается справедливо оплачивать труд. Для этого жители Бреста каждое воскресенье собираются на площади Ленина, чтобы чиновники осознали, что они против строительства аккумуляторного завода. ЛГБТ-парады преследуют те же цели — заявить о себе и вскрыть проблемы социума, которые принято не замечать или заминать.
В конце концов, эти мирные шествия — лакмусовая бумажка на градус нетерпимости в обществе: стычки устраивают не участники марша, а наблюдатели — не наоборот. Концепция прайдов в том и состоит: показать, что конкретная группа людей отличается (как и любая другая) — но только эта биологически обоснованная разница ставит «меньшинство» в опасное положение. К тому же в странах, где прайды проходят раз в год, это мероприятие равно празднику — без драк, но с лозунгами «бог — это любовь», «наша традиция — это свобода», «не лезьте в мою личную жизнь, уважайте мой труд» и другими.
Часто ЛГБТ-прайды сравнивают с военными парадами, но как раз в этом случае сравнение неуместно. Военные парады (по крайней мере, в Беларуси) призваны продемонстрировать силу и выступают как опора государственной власти. Люди видят военную технику на улицах и, в теории, должны чувствовать себя защищенными – ведь техника используется не против них, а против потенциального врага. ЛГБТ-прайды, наоборот, демонстрируют открытость, в них может участвовать любой человек (в военном параде участвуют избранные). Они не ставят целью продемонстрировать мощь – скорее сделать яркое заявление о себе, чтобы «остальные» заметили и приняли в свой социум. На военных парадах зритель стоит за ограждением, он не участвует в действе. На ЛГБТ-прайдах любой может подойти и обнять любого, предварительно спросив разрешения.
«Я не гомофоб, но…»
Так выглядит первый признак гомофобии. Как мы выучили из сериала «Игра престолов» (а на самом деле из психологии), всё, что до до союза «но», из конструкции можно исключить. За этим оборотом речи обычно следует мнение, которое опровергает вышесказанное и звучит как открытая дискриминация. Пример: «Я не гомофоб, но геи мне неприятны» или «я не гомофоб, но рад, что моя дочь не из «этих». К этой же группе высказываний можно отнести конструкцию «пусть делают, что хотят – лишь бы ко мне не лезли». Если вы хоть раз употребляли похожие формулировки, значит вы проявляли гомофобию.
«Все статьи и фильмы про ЛГБТ – это пропаганда»
Если рассматривать определение пропаганды из Британской энциклопедии, пропаганда – это распространение информации — фактов, аргументов, слухов, полуправды, или лжи — чтобы повлиять на общественное мнение. В этом смысле книги, статьи, фильмы, музыкальные клипы, песни и всё подобное, что посвящено ЛГБТ-тематике — не пропаганда. Они не манипулируют сознанием.
Если считать появление ЛГБТ-темы в СМИ и на экранах пропагандой из-за того, что они влияют на восприятие этой социальной группы, то по этой логике пропагандой можно назвать и материалы о проблемах людей с инвалидностью или беженцев. И вероятно, что их в ближайшем будущем тоже станет больше: люди с дополнительными потребностями выходят из стигмы и начинают говорить о своих правах и желаниях. А беженцы, которым пришлось оставить свои дома, не должны жить в осуждении за «отбирание рабочих мест» у жителей других стран. Подобный контент производится и существует для репрезентации опыта других людей, которого в мире еще не хватает.
«Это всё бездоказательно!»
Недавно появилось революционное исследование: ученые провели анализ генетики с участием полумиллиона человек, а результаты опубликовали в издании Science. Если кратко, оно показало, что одного ответственного «гей-гена» попросту нет.
Пользователи сети сделали поспешные выводы, посчитав доказанным, что ориентация, отличная от гетеронормативной, — волевой выбор. Это не так: подоплека гомосексуальности оказалась гораздо глобальнее, чем принято было считать. Влечение к людям своего пола зависит, как минимум, от гормонов и окружающей среды (экологической обстановки), наследственного и поведенческого компонентов, а также пяти комбинаций генов. Вклад последних составляет менее 1%. То есть факторов еще больше, но они пока неизвестны. В любом случае теперь мы знаем, что «гей-гена» нет. А тогда как можно писать закон, который отделяет одних людей от других, только потому что первые не любят или боятся вторых?