Дом № 19 на улице Советской рядом с Красным костелом и Домом правительства, спроектировал в начале 20 века известный минский архитектор Станислав Гейдукевич по заказу Людвига Униховского. Этот доходный дом с гербом Униховских был одним из лучших образцов стиля модерн и престижным местом на улице Захарьевской (тогда у дома был номер 33). В нем жили, как сказали бы сегодня, «медийные» люди города, коммерсанты, чиновники, художники и военные. К примеру, директор правления Общества взаимного кредита Эммануил Абрам Пальский или управляющий Минской Казенной палатой Федор Ястремский.

Когда в 1920 году в Минск вернулись большевики, дом Униховского, как и многие другие здания Минска, был национализирован – его отдали под учреждения и коммунальные квартиры. Часть Захарьевской превратилась в улицу Советскую. Кстати, отведение лучших домов и гостиниц под административные нужды советских бюрократов стало одной из главных причин «квартирного вопроса» – дефицита жилья в городах СССР в довоенные годы.

В 1920-х в доме были отделения милицейской службы и органов госбезопасности, правление БГУ. Академики жили по соседству с чекистами. Из последних в доме были заместитель народного комиссара НКВД Александр Хацкевич и начальник губернского отдела ГПУ Филипп Медведь. Именно с квартирой, где проживал Медведь, и связана малоизвестная, но очень яркая история послереволюционной политической борьбы.

Кто такой Борис Савинков и почему он так важен в этой истории

В 1924 году в Минске завершилась операция по ликвидации антисоветского подполья «Синдикат-2», которой руководили главы ВЧК-ОГПУ Феликс Дзержинский и Вячеслав Менжинский, Филипп Медведь и Роман Пилляр. Операция была стратегически важна – в ней задействовали десятки агентов и сотни рядовых сотрудников органов. Главной ее целью был арест легендарного террориста Бориса Савинкова. Савинков был сильнейшим участником Боевой организации социалистов-революционеров, непосредственным организатором убийств царского министра Вячеслава Плеве, Великого князя Сергея Александровича и десятков других терактов. Свои похождения он описал в книгах «Воспоминания террориста», «Конь бледный» и «То, чего не было».

Будучи комиссаром Временного правительства, Савинков не принял переворот большевиков, посчитав его «захватом власти, который произошел только благодаря слабости Керенского» и начал против них активную борьбу. Он участвовал в походе Краснова на Петроград, организовал «Союз защиты Родины и свободы», готовил антибольшевистские выступления в Ярославле, Рыбинске и Муроме.

Затем Борис Савинков представлял белое движение за границей, встречался с лидерами западноевропейских государств, убеждая их помочь антибольшевистским силам. Он произвел большое впечатление на Уинстона Черчилля, ведя с ним кулуарные беседы в клубах сигарного дыма.

В 1920 году Савинков, будучи дружным с Юзефом Пилсудским еще со школьных времен, возглавил в Польше «Русский политический комитет». Из участников белогвардейского движения сформировал ополчение и вместе со Станиславом Булак-Балаховичем совершил несколько рейдов на советскую территорию, поддерживая власти Беларуской Народной Республики. Несмотря на разные взгляды, в том числе и на национальный вопрос в Беларуси, с Булак-Балаховичем их объединяла борьба против общего врага.

Затем, разочаровавшись в белых, Савинков создал «Народный союз защиты Родины и свободы» (НСЗРиС), который должен был подготовить народное восстание на территории советов, в том числе и в Беларуси. Эмиссары Союза переправлялись в приграничные районы для организации сети сопротивления, переходили границу и целые вооруженные группы.

Террорист-эсер как антисоветский агент-007

Для советской власти это был опасный противник, которого она всеми силами стремилась нейтрализовать. Большевистское правительство даже выставило Польше ультиматум и добилось отъезда Савинкова во Францию. В мае 1921 года ВЧК-ГПУ разгромило Западный областной комитет «Народного Союза» в Беларуси, ликвидировало большинство его отделов и ячеек в Гомельской, Смоленской и Минской губерниях. Это была масштабная операция. Только в Слуцком и Мозырьском уездах было арестовано более 120 человек.

Затем чекисты нацелились на самого Савинкова. Но такого человека недостаточно было просто убить или выкрасть, его решили заманить в советское государство, арестовать и устроить громкий показательный процесс.

Для начала придумали фиктивную антисоветскую организацию «Либеральные демократы», которая пожелала объединить силы с НСЗРиС. Затем были выявлены и арестованы резиденты «Союза» Л. Шешеня и М. Зекунов. Их заставили работать уже на ГПУ. Каждый получил «легенду» (побег из-под ареста, перестрелка и бегство в Москву). Сотрудник ГПУ Андрей Федоров изображал одного из руководителей либеральных демократов. После этого двойные агенты отправились в Варшаву, чтобы убедить руководство «Народного союза» приехать в Россию.

Однако выманить Савинкова было сложно. Осторожный и недоверчивый, он послал на разведку своего ближайшего помощника полковника Сержа Павловского. Прибыв в Москву, Павловский был тут же арестован и завербован ГПУ. Он послал в Париж липовый отчет, в котором убеждал, что для устранения разногласий необходимо личное участие самого Савинкова. После этого чекисты убедили присланного из Парижа связного, что Павловский ранен и не может вернуться назад сам, а Москва ожидает приезда лидера НСЗРиС.

После этого Савинков вместе со своими соратниками – Любовью Дикгоф-Деренталь (его возлюбленной) и бароном Александром Дикгоф-Диренталем (причастным в свое время к убийству попа Гапона) – решил ехать в Москву через Беларусь.

Западня в доме №33 на улице Советской

15 августа 1924 года группа во главе с Савинковым перешла советско-польскую границу в районе Радошкович. Под видом проводников их встретили агенты Минского ГПУ Ян Крикман и Сергей Пузицкий. Чекисты заранее отозвали все пограничные посты и разъезды, устранили все помехи. Брать Савинкова было решено в Минске. Засада была устроена в том самом доме № 33 по улице Советской, в квартире, где проживал сам Филипп Медведь, которого мы вспоминали в начале текста.

Любовь Дикгоф-Диренталь потом вспоминала в своих записях, что на улицах Минска редкие прохожие оборачивались на них, «хотя в Вильно они оделись по-русски». Ее описания поездки через беларуские пейзажи вообще могут довести до белого каления современных активистов, которых воротит от слова «Белоруссия»: «Деревня. Лают собаки. Потом поля, перелески, опять поля, снова деревня. И опьяняющий воздух. А в голове одна мысль: поля — Россия, леса — Россия, деревни — тоже Россия. Мы счастливы — мы у себя…»

По воспоминаниям агентов, сопровождавших Савинкова, подъезжая к городским предместьям, он стал напряженным и настороженным. Если авантюрист с литературным талантом Сергей Пясецкий считал своими помощницами семь звезд Большой медведицы и семь пуль в нагане, то Борис Савинков чтил покровительницей звезду Венеру. О чем он писал в романе «Конь Бледный»: «Сияла Венера. Я говорил себе: еще много дней впереди, еще встанет утро; будет день, будет ночь. Я увижу солнце, я услышу людей…» Было ли у опытного террориста предчувствие, что его ведут к западне? Теоретически, он еще мог бы сбежать, скрыться в переулках Минска и податься назад, к границе. Но и эти призрачные шансы таяли по мере приближения к дому Униховского, где их ждал двоюродный племянник Дзержинского Роман Пилляр. Свет Венеры погас над писателем-террористом.

Подъезд, ступени, условный стук… После того, как дверь за входившим захлопнулась, все было кончено. Борис Савинков и чета Дикгоф-Диренталь были схвачены: «…Они направляют револьверы и карабины на нас. Впереди военный, похожий на корсиканского бандита: черная борода, сверкающие глаза и два огромных маузера в руках».

В тот же день опергруппа вывезла арестованных в Москву. За успешно проведенную операцию ее руководителей и участников удостоили ордена Красного Знамени.
Борис Савинков погиб 7 мая 1925 года в тюрьме ОГПУ. Судебный процесс над ним широко освещала пресса: большевикам было необходимо показать свою гуманность и благородство. И они добились своего. Савинков признал свою вину, отрекся от борьбы и призвал последовать за ним своих сторонников за границей.

Все умрут, а дом останется

По распространенной версии он сам свел счеты с жизнью, выбросившись из окна после глубокой депрессии. По другой версии Бориса Савинкова убили чекисты, а его последние письма кто-то подделал, поскольку большевики не желали делать из него расстрелянного героя-мученика, но и не хотели оставить в живых этого незаурядного человека, который только создавал проблемы.

Но черная ирония заключалась в том, что почти все участники операции, побывавшие в доме № 33 (Филипп Медведь, Роман Пилляр, Сергей Пузицкий, Григорий Сыроежкин, Андрей Федоров) были расстреляны с началом большого террора 1937 года. Доблестные чекисты и верные ленинцы сами угодили в жернова репрессивной системы.

Вся эта трагедия не прошла мимо даже создателя дома – 25 мая 1937 года в минской тюрьме, доведенный допросами до отчаяния, покончил жизнь самоубийством архитектор Сергей Гейдукевич, автор проекта дома Униховского.

С уходом «эпохи» у этого дома не сменилась улица, но сменился номер – теперь вместо №33 он стал №19, а внутри заседает Комитет архитектуры и градостроительства Мингорисполкома. Только проектируют ли там сейчас такие же элитные дома, которые и спустя сто лет будут обрастать легендами, мы не знаем. Главное, чтобы эти дома простояли хоть сотню лет.