Авторитетный российский политолог Екатерина Шульман в передаче «Статус» радиостанции «Эхо Москвы», помимо всего прочего, отвечала на вопросы слушателей. Один из них касался выборов в Беларуси. Без лишних слов цитируем соответствующий фрагмент беседы эксперта с ведущим программы Максимом Курниковым.
Курников: Вопрос про соседнюю страну – про Беларусь. Через 1,5 месяца там должны состояться президентские выборы. Два кандидата уже находятся в СИЗО. Задержанные протестующие получили сутки и штрафы. Вопрос при этом довольно наивный: Как победить власть, не использовать волшебную палочку в виде милиции и как милицию переманить на сторону людей, чтобы их не задерживали?» Извините, но я цитирую.
Шульман: Есть одно заклинание. Сейчас я вам его сообщу. Нет, заклинания такого нет. Я могу с вами поделиться результатами политологических исследований. Говорят они нам следующее. Непопулярный автократ, применивший силу первым, проигрывает. Это правило.
Зловещая пауза в эфире.
Помните все условие: непопулярный (популярный может применять силу, все только порадуются тому, что он спас нас от бунтовщиков и не дал тут погромщикам нарушить наше блаженное существование) автократ – если бы он не был автократом, он бы мирно проиграл руку своему сопернику и отправился читать лекции за большие деньги в университетах; никто бы к нему не приматывался ни с чем особенным; автократы лишены этого счастья, – и он должен применить силу первым.
Дальше, через некоторое время (опять же тут место топкое: какое некоторое?) он проигрывает. Те граждане, которые стали жертвой этого применения силы, они уже не увидят этого светлого будущего. В этом, конечно, большая печаль такого рода сценариев. Если мы временно задушим в себе все человеческое и просмотрим просто на сюжет, как он развивается, мы увидим эту неумолимую закономерность.
Курников: А как же нам узнать, если нет свободных выборов, он популярный или непопулярный?
Шульман: Есть такая проблема. В Беларуси она особенно наглядна. Поскольку беларуский авторитаризм, он такой… не хочется говорить – деревенский, это как-то грубо звучит, но в нем есть такая приятная наивность. Страна небольшая, «…всё наруже, всё на воле», – как в «Евгении Онегине», всё такое откровенное. Поэтому там не печатаются просто результаты соцопросов.
Существует популярная цифра 3%, которая, по мнению оппозиции, отражает уровень поддержки президента. Президент ее знает, повторяет даже с простотой, свойственной только ему и говорит: «Какие 3%. Не три». Но сколько – не говорит. «Есть цифры, – сказал он, – мы их просто не печатаем». Это всё очень мило. Но зачем нужны эти цифры, если вы их не печатаете? Вы знаете, что в условия отсутствия свободных выборов соцопросы являются квазивыборами и играют большую пропагандистскую роль.
Поэтому у нас культ этого священного рейтинга. Поэтому у нас эти цифры являются предметом такого болезненного внимания. Но они нужны ровно для того, чтобы их печатать. Если у вас цифры такие, что их показать стыдно, ну заведите какою-нибудь социологическую службу, которая вам покажет правильные цифры. Если этого не можете, позовите волонтеров из ВЦИОМа, они вам чего-нибудь такое проведут красивое. Всегда можно провести телефонный опрос ночью, представляться КГБ, спросить, нравиться ли вам действующий президент, насколько сильно он вам нравится. Поверьте, результаты будут такими, что их просто надо будет публиковать, просто на каждом заборе их печатать. Залюбуешься, какие будут цифры.
Что касается применения силы, тут, к сожалению, хорошего сказать мало. В Беларуси, действительно, режим пожестче нашего. Во-первых, там существует смертная казнь. Во-вторых, там существует тот самый КГБ, который называется КГБ и который контролирует всё, что движется и не без успеха, потому что страна небольшая и достаточно… более гомогенная, скажем, чем Россия. Поэтому возможности для политического насилия там вполне существуют.
С другой стороны, отсутствие популярности и эта же самая гомогенность делают любую репрессию очень отзывающейся во всей стране сразу. В России любой протест становится локальным, потому что страна слишком велика. Даже московский протест, он касается Москвы. Нет такого, чтобы одного человека какого-то посадили, а вся страна – его родня в какой-то степени или знакомые. В Беларуси 10 миллионов человек – это некоторая часть Москвы, не вся Москва. Поэтому там всё это гораздо нагляднее.
Я не углублялась так далеко в беларуские дела, но, видимо, конфликт одновременно и с Россией и Евросоюзом – это не то, что нужно себе устраивать накануне этих самых выборов. Парадоксальная ситуация состоит в том, что основной конкурент арестован, но с выборов не снят. Непонятно, будет ли его имя в бюллетене, если будет, то что за этим последует.