Председатель Белтелерадиокомпании Иван Эйсмонт дал большое интервью журналистке TUT.by Ульяне Бобоед. Целиком его можно прочесть по ссылке, а ниже – выбранные нами наиболее показательные фрагменты беседы.
О причинах обострившегося противостояния государственных и независимых СМИ
– Моя версия: без обид, но негосударственные СМИ всегда себе позволяли обсуждать государственные СМИ. Это, как я понимаю, читабельно, как правило, немного скандально. Я редко видел восторженные материалы по поводу того, что происходит на телевидении. Если это политика – абсолютно нет, если какие-то другие проекты – как правило, игнорится, если «Евровидение» – скандал. И мне кажется, что в государственных СМИ со временем появилась плеяда людей – я совершенно искренне говорю, – которые стали отвечать. Я считаю, что мы зашли на чужое поле в этом плане и стали заниматься тем, чем не позволяли себе заниматься раньше, разоблачаем не совсем достоверную информацию, высказываем свою позицию по поводу передергивания, по поводу необъективной, как нам кажется, интерпретации. И, конечно, пошел конфликт интересов, столкновения, начали называться порталы, фамилии, имена, пошла ответная реакция. Как в воронку, это все затягивает, затягивает. <...> Противостояние сейчас достаточно острое. Но о каких мы говорим негосударственных СМИ? О центральных, достаточно известных. Вы видите рейтинги интернет-порталов. Возьмем первые пять-десять – многие из них были созданы в свое время за рубежом и финансируются из-за рубежа. Это не скрывается.
О том, от кого зависит БТ
– Меня всегда удивляет непонимание вопроса или нежелание понимать: если открыть наш устав, то вы прочитаете, что мы подчиняемся президенту Республики Беларусь. Главная наша задача – освещение деятельности государственных органов, государственной политики, представление Республики Беларусь за рубежом – это классика любой государственной телекомпании во всем мире. Такие телекомпании есть в каждой европейской стране.
Об аудитории БТ
– У вас такой огромный ресурс. Почему так получается, что сегодня государственные медиа идут следом, а не формируют повестку дня? Кажется, что при таком ресурсе вы должны формировать повестку, а интернет, телеграм-каналы – отвечать. А происходит наоборот.
– Что значит формировать повестку? Никто здесь не собирается заниматься пропагандой. Вы смотрите российское телевидение? Мы сильно похожи на них? Мы сейчас могли бы сделать по три ток-шоу в день, здесь все бы звенело, но никто не собирается этим заниматься. И чтобы утверждать, что мы не формируем повестку, нужно считать цифры. Если в интернете (хотя тоже есть вопросы) это можно сделать более-менее, то на телевидении, на наш взгляд, пока не очень. Со следующего года в стране должен заработать национальный медиаизмеритель. Как мы ожидаем, мировых стандартов, чтобы ни у кого не было сомнений. Если они выдают цифры по интересу к контенту Белтелерадиокомпании, то цифры соответствуют действительности. Когда такие цифры будут, мы сравним, сколько нас смотрят утром, сколько смотрят вечером, и сравним с интернетом. И тогда можно будет делать выводы. По тем подсчетам, которые сейчас есть, ежедневно до 30% населения смотрят наши телевизионные каналы.
О нашумевшем сюжете про особняк пожилой женщины со стрима Тихановского
– Хочется поговорить о сюжете о 81-летней гродненке [Галина Филипповна Андрейчик 29 мая пришла на встречу с блогером Сергеем Тихановским в Гродно, благодаря своим трогательным фразам стала «звездой» стримов, позже о ней высказался президент, а на БТ показали съемки с дрона ее дома и участка, чтобы доказать, что она «богато» живет].
– Это был сюжет не о ней, это был сборный сюжет.
– Но что поразило – так проехаться по пожилой женщине по центральному каналу!
– Как? Процитируйте, пожалуйста. Там шла речь не о бабушке, там шла речь о политтехнологах и о медиа, которые используют бабушку, если вы этого не увидели.
– Хорошо, кто ее с дрона снимал?
– Какая разница, кто ее с дрона снимал. Я сказал: что никто бы не трогал эту бабушку, эта история – не о ней. Я в программе говорил: мы не называем ее имя, фамилию, адрес – это не имеет никакого значения, мы не вторгаемся в личную жизнь. Речь идет о флаге, который подняли негосударственные, независимые СМИ, и понесли этот флаг угнетенного человека в бедной, нищей стране, не перепроверив. Такой нюанс. Представьте, если бы мы так сделали.
– Не перепроверив что? Я не видела статей о ее бедственном положении. Да, она привлекла внимание: человек в возрасте, хорошо выглядит, пришла на пикет. Но я не совсем понимаю, как можно было снять ее жилье с дрона.
– Что вы говорите, это же ваша любимая тема: жилье – от спортсменов до чиновников. Это мы что-то придумали новое?
– Есть большая разница в том, чтобы снять жилье человека публичного, тем более если он находится на госслужбе.
– Ну перестаньте, нет никакой разницы. Еще раз официально хочу сказать: никто не собирался причинить страданий этой бабушке, ничего такого не было в эфире. Мы просто показали вторую сторону этой истории.
– Иван Михайлович, чья съемка все-таки: ваша или спецслужб?
– Вы шутите, что ли – спецслужб?
– Съемка все-таки ваша?
– Будем считать, что наша.
О травле в соцсетях
– Вы зайдите на аккаунты спортсменов, которые поддержали политику государства. Зайдите к представителям БРСМ, вы ко мне зайдите на аккаунт. Сколько раз там прозвучали угрозы убийством. Технология? Технология. Привезенная? Привезенная.
– Откуда?
– Можно только догадываться, не хочу делать громких заявлений. Я как журналист здесь рассуждаю, мне кажется, с какой-то другой стороны привезли это все, чем мы привыкли ожидать.
– Как вы на такие нападки в соцсетях реагируете?
– Я это распечатаю и буду показывать людям, чтобы они увидели, какая свобода слова их ожидает, если они хотят принять такое решение. Вот и все. Но ничего не собираюсь закрывать – официально говорю. <...>
– Вы обращались куда-то, писали заявление?
– Нет. Это абсолютно новые технологии, это дикость. Вы когда-нибудь видели, что сотрудник Белтелерадиокомпании – покажите мне, я его уволю – написал про людей, про журналистов независимого СМИ что-нибудь подобное? <…> Особенная кампания? Мне кажется, что она за гранью просто. Однозначно была подготовлена. Причем случился фальстарт на коронавирусе, когда вдруг такая тема появилась, и технологии начали работать. Но потом уже после объявления выборов продолжилось.
О параде 9 мая в разгар эпидемии коронавируса
– Предвыборная работа некоторых инициативных групп начала работать на теме коронавируса, на нагнетании обстановки, которая в определенный момент была достаточно непростой, но если сейчас проанализировать, что писалось в начале этой истории в ряде независимых СМИ и что нам предрекалось, и посмотреть ситуацию на сегодняшний день…
– Если честно, не помню, чтобы независимые СМИ писали о том, как все умрут.
– А что перед парадом творилось?
– Что творилось?
— Вы считаете, что в независимых СМИ не было кампании против проведения парада? Я считаю, что она была.
– Независимые СМИ отработали парад, независимые СМИ задавались вопросом, почему он проводится в такое время. Давайте откровенно: вы считаете нормальным массовое мероприятие практически в момент пика?
– И что случилось? А массовое мероприятие на Комаровке вас не смущает?
– Меня смущают все массовые мероприятия. И даже то, что мы с вами сейчас разговариваем без маски.
– Выкрутились. Поверьте, все решения принимаются только с врачами, как я вижу. Только. Я вам клянусь.
– А я слышу, что врачи говорят одно: про социальное дистанцирование, про необходимость носить маску, про то, что не стоит сейчас расслабляться. И вижу совсем другое: успокоительно-попустительское отношение со стороны власти.
– Ни в коем случае. Найдите от 4 февраля цитату президента. Боюсь немного исказить: по поводу того, что вещь страшная, люди, меньше обнимайтесь, целуйтесь, все остальное придется делать врачам. Работа по встрече коронавируса, насколько я был в нее посвящен, уже шла полным ходом. Все понимали, что идет пандемия и от нее никуда не деться. Каким был заголовок после встречи президента с людьми у церкви в Могилеве. «Президент сказал: не носите маску на улице». Но президент сказал: будьте осторожны. Была такая цитата? А в заголовке кому она интересна? Он много раз говорил: будьте осторожны. И в этот раз сказал.
– Можно говорить «будьте осторожны» и демонстрировать осторожность. А можно не демонстрировать. Я вижу все усилия Минздрава, но не демонстрацию осторожности со стороны президента.
– Поверьте, президент делает столько… С января все приведено в готовность. Как Минздрав обрисовал все, так до сегодняшнего дня и происходит. Было разработано несколько планов в зависимости от того, как будет развиваться пандемия. Была такая ситуация, когда у нас был ноль, а в Италии по тысяче умирали. Потом наступила наша очередь, только не с такими последствиями. Сначала заполняли больницы контактами первого уровня, второго – изолировались дома, чтобы не допустить резкого всплеска заболеваемости. Бегали за всеми, в том числе со спецслужбами и милицией. Задача была изолировать как можно большее количество людей. Как только подошли к нужной цифре, стали отпускать [контакты из больниц] и ввели ответственность за несоблюдение карантина. Аппараты искусственной вентиляции легких были? Были. Больше 15% не заполнились. С СИЗ проблема была? Была. На уровне президента решалась – заводы перестроили, уже эти маски некуда девать. Кадровые решения некоторые приняли – не просто так люди лишились должностей, не в жертву же брошены. С декабря-января, по идее, все медики в стране знали, что делать.
— И вот сегодня мы имеем такое расслабленное отношение к коронавирусу.
— Это плохо.
О жизни без Лукашенко
– Если все-таки выберут не Лукашенко, у вас есть план, что делать? Вы человек из команды президента.
– Во-первых, я уверен, что Лукашенко выберут. Во-вторых, я что-то сделал плохое? Я когда-то в деревне жил, потом в небольшом городе, по долгу службы имел отношение к выборам: работал в правоохранительных органах, в том числе на участках. Беларусь – это не только центр Минска. Делая фоторепортаж в день выборов с какого-то минского участка, фоторепортер не отражает реальное положение дел в стране. Это самое большое заблуждение тех, кто противостоит. Из того, что я видел на протяжении многих лет, – ни у одного претендента не было ни единого шанса. Если оппозиция хочет чего-то добиться, с этим нужно работать, а не кричать здесь, в центре Минска
– И все-таки речь о вас. Вы свою карьеру руководителя крупнейшей телекомпании видите без Лукашенко?
– Наверное, если бы пришел другой руководитель, он бы другого человека назначил – у каждого своя команда. Но я думаю, что ситуация останется прежней. Я в этом уверен.
Обложка: Вадим Замировский для TUT.by.